– Я всегда представляла мое будущее с детьми, когда закончу карьеру, но с того мгновения, когда это случилось, сосредоточилась только на балете, другого будущего у меня нет. Мне нужно танцевать, ибо это единственное, что я могу хоть как-то контролировать в жизни.

– Понятно. Мне очень жаль, что тебе пришлось через это пройти.

– Спасибо, – прошептала она, положив голову ему на плечо.

– Ты не сможешь забеременеть вообще или это маловероятно?

– Не могу вообще. Так что у тебя не будет со мной хлопот. Кроме того, я больше не могу танцевать столько, сколько нужно, значит, и это мне больше не грозит. – Теперь Саффрон уже могла шутить по этому поводу, но, когда оплакивала детей, которых не сможет родить, даже шутки причиняли неимоверную боль. Она была слишком молода тогда и не хотела становиться матерью немедленно, а когда исчезла сама возможность материнства, это сильно ее задело, потому что изменило картину будущего, которую она себе нарисовала. И тогда Саффи с головой ушла в балет, пытаясь больше не думать о детях.

– Иди сюда, – пробормотал Блейк так тихо, что у нее по спине побежали мурашки. Он прижал ее к себе, глядя ей в лицо.

Саффрон нравилось, как он по-хозяйски разговаривал с ней.

– Поцелуй меня еще раз, – прошептала она, заставив себя быть смелее и прося то, чего ей хотелось. А хотела она забыть обо всем, что рассказала ему, хотя это вырвалось у нее из самого сердца.

Блейк не разочаровал ее. Его губы впились в нее, руки ласкали ее тело. Она обняла его за шею. Ей было нужно именно это – забыть о своих бедах. Недолгая, веселая, легкомысленная интерлюдия к тому, чтобы сосредоточиться на лечении и вернуть силу своему телу.

Саффи попыталась встать на носки, чтобы быть к нему ближе, и не смогла сдержать довольную улыбку.

– Что? – пробормотал Блейк.

– Не больно, – прошептала она, снова расслабляя ступни и мышцы ног.

– Что? Мой поцелуй?

– Моя нога, дурачок. – Саффи не хотела говорить об этом, но радость от отсутствия боли, когда она оперлась на носок поврежденной ноги, волной прокатилась по ней.

Саффрон проснулась и потянулась на кровати. Ей ничего не помешало. Она села и поискала в темноте Блейка, однако увидела только серебристую полоску света из гостиной.

Она потянулась и встала, все еще чувствуя усталость. К этому примешивалось ощущение тревоги. Было что-то непривычное в том, чтобы просыпаться в квартире Блейка, все еще чувствуя себя гостьей, при этом осознавая, что это не так. Она надела рубашку, которую сбросил с себя Блейк, завернулась в нее и ступила на толстый ковер. Из дальнего угла гостиной струился свет, погружая квартиру в полутьму, тем не менее Саффи увидела затылок Блейка и подумала, что он работает, ему не спится, и он не хочет терять время даром. Когда она подошла к нему и наклонилась, чтобы погладить по руке, увидела, что он рассматривает фотографию.

– О-о! – воскликнула она.

Блейк подскочил и уронил фото.

– Извини, я подумала, ты работаешь, или читаешь, или что-то еще. Я просто…

Саффи не знала что сказать. Отвела глаза, пока он смахивал навернувшиеся слезы. Она явно подошла не вовремя.

– С тобой все в порядке?

– Нет, – простонал он, усаживаясь глубже в кожаное кресло.

– Это… – Саффи хотела спросить, была ли это фотография отца, пока его взгляд не остановил ее.

– Иди в постель, – попросил Блейк.

Саффрон мгновение смотрела на него, обдумывая сказанное, но потом послушалась и ушла. Он только выглядел беззаботным, притворялся, что все держит под контролем, но и у него есть свои демоны. Саффи увидела их, пока будущий муж сидел в темноте, и понимала, что еще не раз столкнется с ними. Он играл роль счастливого холостяка, но она не верила ему на слово.

И он не один. Саффи закрыла за собой дверь спальни и тоже заплакала, оказавшись в постели, накрылась одеялом, сожалея, что это не ее спальня, потому что не хотела пока встречаться с ним. У нее тоже столько всего в глубине души, чего никому не хочется показывать. Только Саффрон умела скрывать это лучше Блейка, у которого душевная боль на поверхности, а она не могла этого себе позволить.

Она придвинула подушку ближе, обняла ее и спрятала в ней лицо. Если сможет снова танцевать, все будет хорошо. И не нужно будет оставаться здесь, где все так странно и откуда так хочется сбежать.

✽ ✽ ✽

Блейк чувствовал себя ужасно. Хотелось реветь от боли, как льву, орать от несправедливости мира и крушить все вокруг. Стукнуть кулаком по столу. Но вместо этого он молчал. Жил с чувством вины, давившей камнем весом в тонну, да так сильно, что продохнуть невозможно. Блейк не был грубияном, поэтому так сильно ругал себя сейчас.

Это всегда происходило ночью. Он ложился спать, засыпал, а потом вскакивал в темноте в холодном поту. Если не снились отец и брат или обломки вертолета, то виделся кровавый бой. И эти сны сильно действовали на него. Когда Блейк ночевал не дома, то мог сдерживать страхи, помещал воспоминания в коробку, которую держал закрытой. Но вид мертвых отца и брата, разорванных металлом, валяющихся посреди травы и обломков деревьев, изменили его жизнь. И теперь образы войны, воспоминания, которые он похоронил в душе, смешались со свежими ранами, вплелись в видения, которые не мог прогнать часами, если вообще удавалось это сделать.

Блейк сжал зубы, посмотрел на бутылку виски, но не захотел вставать за ней. Он уснул в объятиях прекрасной женщины, чувствуя спокойствие и мир в душе, а когда проснулся, демоны вернулись и принялись мучить его с удвоенной силой.

Не стоило так грубо обрывать ее. Впрочем, не стоило делать и многого другого. Может быть, следовало просто спустить все на тормозах. Может быть, нужно было найти новых инвесторов в бизнес. Но Блейк должен увеличить состояние семьи, обеспечить мать и сестер всем необходимым, хотя он слишком предан им, слишком горд и, наверное, слишком упрям, чтобы отказаться от того, что могло укрепить положение семьи.

Блейк закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Отцу все же удалось превратить его в послушного щенка, как тот всегда и хотел. Более того, он контролирует сына даже из могилы. Все эти годы Блейк искал себя и ненавидел его, боролся с ним, а теперь очень сожалеет, что отец не может вернуться в его жизнь. Тогда бы все снова стало нормально. И брат был бы жив и активно занимался бы делами. Но сильнее всего Блейк сожалел о том, что поссорился с единственным человеком, который поддержал бы его в любом случае, а он с ним так и не помирился. И это еще одна вещь, которой он никогда себе не простит.

Блейк сомневался, сможет ли легко заснуть и что Саффрон хотела бы, чтобы он лег сейчас рядом с ней. Да и что он может сказать ей? Как ей объяснить, что он сейчас чувствует? Преследовавшие его чувства не предназначались для других. Кроме того, они знают друг друга только два дня. Он не собирался открывать ей сердце и вывалить свои переживания. Как и любой другой женщине. Он и так уже достаточно рассказал об отношениях с бывшей.