Блейк молча достал еще одну вафлю, хотя молчание уже перестало быть неловким. Саффи с аппетитом ее съела, наслаждаясь кленовым сиропом.

– Очень вкусно, – похвалила она.

Блейк улыбнулся и придвинул еще одну, несмотря на ее протесты.

– Больше не надо! – едва выговорила она с полным ртом.

Он усмехнулся и продолжил готовить.

– Мы танцевали «Лебединое озеро», и я исполняла главную партию. Было удивительно, вечер за вечером, с отличными отзывами. – Саффрон вдруг захотелось рассказать ему обо всем, а не держать это в себе. – У меня начались проблемы. Артрит стал беспокоить меня еще в ранней юности. Я, вероятно, слишком загнала себя. А в тот вечер порвала три связки на ноге, что само по себе плохо, а если еще добавить к этому артрит колена.

Блейк посмотрел на нее и ничего не сказал, но она и не ждала от него слов. Разве можно найти слова утешения в этом случае?

– Служа в армии, я летал на вертолете каждый день и очень любил это делать, – сказал он тихо. – Я много лет боролся с отцом, но теперь не собираюсь уступать ему и отказываться от того, что мне дорого. Я хотел добиться успеха и делать то, что нравится. Я летал на вертолетах, предназначенных для перевозки спецназа в отдаленные места, был частью невероятной команды. – Он замолчал. – Это лучшая работа в мире.

Саффрон заставила себя продолжать есть, понимая, как трудно даются ему эти признания. Может быть, именно поэтому ее так тянуло к Блейку, они такие разные, но оба потеряли то, что любили. Однако боль была реальной, подлинной. Она ощущала ее каждый день разбитым сердцем и потому понимала его.

– Прошлой ночью ты видела, что я смотрел фото отца и брата.

– Ты потерял их, да?

Он кивнул:

– Да. И хотя мне очень не хватает брата, у меня такое чувство, будто это еще одна уловка отца, чтобы заставить делать то, что всегда было нужно ему. Еще один способ контролировать меня. Я понимаю, это глупо, но посреди ночи всегда думаю только об этом.

Саффрон хотела обнять его, но не знала, правильно ли это. Когда он сел рядом с ней к барной стойке, она повернулась к нему.

– Но мы справимся, правда? Сделаем все, что от нас зависит? – с надеждой спросила она. – Так тяжело строить карьеру, даже делая то, что любишь, а уж когда у тебя отнимают дело всей жизни!

– Это разбивает сердце. Но надо сжать зубы и идти дальше. Какой еще у нас выбор?

Они заканчивали завтракать. Саффрон встала, собрала тарелки и поставила их в посудомоечную машину.

– Ты не против пойти купить кольцо? – спросил Блейк к ее удивлению.

Она попыталась скрыть усмешку. Покупка кольца намного веселее, чем ее обычный воскресный день, кроме того, очень хотелось выйти из квартиры.

– Дай мне час. Девушке нужно хорошо выглядеть, собираясь за подобной покупкой.

– Ты всегда выглядишь хорошо.

Саффи услышала его слова и хотела ответить, но в голову не пришло ни одной стоящей мысли. Поэтому она закрыла дверцу посудомоечной машины и пошла в ванную. Там, как обычно, сделала утреннюю растяжку, высоко подняв ногу и положив ее на край ванны. Гранит ванны холодил кожу, зато было приятно. Она позволила телу расслабиться, однако разогретые мышцы взбодрили ее. Саффи снова подняла ногу и повторила растяжку с другой стороны привычными, как чистка зубов, движениями.

Закончив, она посмотрела в зеркало. Проверила осанку. Она балерина и таковой останется всегда. Тело каждой клеточкой кричало, что не все еще потеряно. А нынешним утром решимость прислушиваться к этому ощущению и вовсе вернулась в десятикратном размере.

– О чем ты думаешь? – спросил Блейк, когда они вошли в любимый антикварный ювелирный магазин его матери.

Глаза Саффрон засверкали, когда она посмотрела на него, взяв за руку. Так, рука об руку, они и вошли в магазин, давая понять, что вместе, и чувствуя, что это правильно. Ему было странно уютно рядом с ней, он почти все время чувствовал себя самим собой. Даже больше, чем с членами семьи. Может быть, потому, что с самого начала был с ней откровенен, благодаря сложившимся между ними особенным отношениям?

– Я ожидала «Тиффани», – заметила Саффи.

– Можем поехать туда, если хочешь.

– Нет. Я не говорила, что мне здесь не нравится. Здесь просто чудесно. Кроме того, дареному коню в зубы не смотрят, так ведь?

Он смеялся и наблюдал, как она рассматривает витрины, улыбаясь подошедшей продавщице.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Да, – отозвался Блейк. – Я ищу что-нибудь для моей невесты. Что-нибудь элегантное.

Они начали выбирать из тех колец для помолвки, которые продавщица выложила перед ними.

– Какого ценового диапазона я должна придерживаться, сэр? – уточняла та приглушенным голосом.

Блейк улыбнулся, показывая на Саффрон.

– Никакого. Ориентируйтесь только на ее пожелания.

Саффрон бросила на него быстрый взгляд, а он лишь приподнял брови и улыбнулся ей в ответ. Ему понравилась их игра больше, чем он ожидал.

– Как насчет этого? – Саффи показала на большой бриллиант в окружении более мелких камней.

Кольцо было прекрасным и, без сомнения, очень дорогим. Тем не менее Блейка восхитило то, что она не выбрала самый крупный, поскольку говорил, что она сможет оставить его себе, когда игра будет закончена.

– Примерь, – распорядился он.

Продавщица подала кольцо, он быстро взял его.

– Дай мне.

Саффрон повернулась к нему лицом, он, улыбаясь, встал на колено прямо в магазине, желая ее повеселить, при этом понимая, что это сделает ее счастливой, даже если их свадьба не будет настоящей.

– Саффрон, ты выйдешь за меня замуж?

Они уже говорили о свадьбе, о том, что будут делать, а он до сих пор не сделал ей официального предложения. До этого момента.

Она протянула ему руку, позволяя надеть кольцо, и рассмеялась.

– Да.

Продавщица захлопала в ладоши, когда Блейк поднялся и нежно поцеловал невесту в губы, наслаждаясь их мягким теплым вкусом.

– Мы берем его, – сказал он, когда наконец оторвался от девушки, напомнив себе, что все это не по-настоящему, как бы хороша ни была Саффрон.

Граница между реальным и придуманным в их случае очень зыбкая. Хотя, может, это только казалось. Притяжение между ними было настоящим, ему просто стоило помнить, что это не может стать и не станет ничем большим. Это не входит в его планы. Будущее он представлял только для себя, и там не было ни жены, ни детей. Пример отца – лучшее доказательство его правоты. Кроме того, больше не будет ни одной женщины, которой он сможет доверить свое сердце или деньги, и если не сможет быть самим собой, чтобы защитить себя или состояние семьи, его женитьба не станет настоящей.