Он все испортил.

Черт его дернул сегодня, при первом знакомстве, предлагать Фаине Филимоновой фиктивный брак или сожительство! Да еще так неловко, некстати, после приступа. И пусть девушка бросилась ему на помощь, вместо того чтобы спихнуть заботу о нем на кого-то еще, Федор не стал тешить себя иллюзиями. Не стоит искать в ее действиях признаков расположения и симпатии. Она действовала так просто потому, что хорошо воспитана и посчитала это своим долгом.

А приступ! Почему он случился снова? Почему так некстати?! Меньше всего Федору хотелось напугать Фаю, заронить в ней сомнения в том, что он способен стать хорошим отцом ее будущему малышу…

От этих выводов Лукьянову впору было выть на луну.

Однако, вопреки всякой логике, на сердце у него было светло и тепло, словно в его грудную клетку проник солнечный зайчик и обосновался там всерьез и надолго. Федор понимал, в чем дело. Сегодня он увидел и понял главное: девушка твердо намерена рожать, и его глупое поведение на ее решение никак не повлияет.

«Фифа, ну надо же, — думал мужчина, вспоминая невысокую, ростом едва ли ему до подбородка, девушку. — А ведь что-то есть в этом прозвище, которое она для себя придумала. Что-то милое и кокетливое».

Внешне Фая Федору понравилась. Ее светлые, выразительные, умные глаза, в которых отражались, словно небо в озерной глади, все ее мысли и чувства: искренние, чистые. Длинные прямые волосы приятного русого с золотым отливом оттенка. Аккуратная красивой формы грудь, которую слегка обтягивающая домашняя блуза не столько скрывала, сколько подчеркивала, выдавая привычку хозяйки обходиться по возможности без бюстгальтера.

Но, если честно, дело даже не во внешности.

Только сейчас, познакомившись с девушкой, увидев, как решительно она настроена защищать малыша — в том числе и от него, биологического отца, — Федор уверился окончательно: да! Чудо свершилось! Пусть не там и не так, как он планировал, но сейчас это было не так важно. Главное — девушка решительно настроена рожать, а значит, у него, Федора, будет ребенок.

Ребенок.

Сын или дочь.

Маленькое трогательное существо. Беззащитное, беспомощное и бесконечно дорогое.

То, ради которого стоит жить.

***

…В последнее время Федор стал сомневаться в эффективности искусственной инсеминации. Не вообще, а в отношении себя. Все-таки три попытки за два года — и все впустую. Это уже не случайность.

Первой женщиной, которой ввели семя Федора, стала Светлана, его жена. Делать ЭКО она отказалась сразу же и категорически: заявила, что эта процедура слишком опасна для здоровья, и что Федор не имеет права требовать таких жертв от женщин вообще и от нее, супруги, в частности.

Лукьянов честно изучил вопрос, пообщался с несколькими врачами-репродуктологами и согласился с женой: риски ЭКО высоки, а вероятность зачатия даже меньше 50 % — и это в лучших клиниках! Как ни хотелось Федору детей, но думать об ЭКО он себе запретил, оставив этот вариант на самый крайний случай.

С инсеминацией тоже оказалось непросто. Количество живых спермиев в семени Лукьянова было слишком низким, чтобы можно было просто сдать однократно биологический материал и ждать результатов. Нет, все было намного сложнее.

Федору следовало придерживаться определенной диеты, принимать витаминные комплексы и гормональные препараты. Ему месяцами приходилось воздерживаться от интимной жизни, а вместо этого раз в неделю приходить в клинику и сдавать «биологический материал».

Мужчина невольно чуть не до скрежета сжал зубы, припоминая объяснения своего врача:

— Видите ли, Федор Андреевич, — говорил тот, — на восемьдесят процентов ваше семя — бесполезная водичка, которую нет смысла собирать и хранить. Но у нас есть методы улучшить эту ситуацию! Мы будем обрабатывать каждую порцию, отделять активные спермии от остальной массы, замораживать, как в банке спермы. А потом, когда таких порций соберется достаточно, можно будет их разморозить, обогатить состав полезными веществами и ввести женщине. Понимаете?

— Понимаю, — согласился тогда Федор. — Но скажите, как долго придется… собирать?

— Ну, в вашем случае — месяца четыре. И два месяца на подготовку или на перерыв между процедурами, если не получится с первого раза, — честно признал доктор тот факт, что первая попытка может оказаться безуспешной.

Она и оказалась безуспешной — первая инсеминация. Лана продолжать попытки забеременеть отказалась: ее сильно пугала необходимость каждый раз принимать гормональные таблетки, стимулирующие работу яичников.

— Слушай, Лукьянов, — заявила женщина. — Я тебя понимаю: ты хочешь растить своего ребенка. Но и ты меня пойми: у меня здоровье не железное, и я не хочу им рисковать, месяцами принимая всякие таблетки. Еще располнею, не дай бог, сам же первый от меня отвернешься!

— Что ты предлагаешь, Лана? — спросил ее Федор. Доказывать жене, что пяток дополнительных килограммов на ее бедрах его не смутит, он уже пытался и знал: это бесполезно.

В этот момент он впервые задумался о разводе, хотя поводов для таких мыслей у него и раньше было немало.

Только вот Светлана сумела удивить мужчину:

— Знаешь, милый, — ласково улыбаясь, заявила она, — я буду совсем не против, если ребенка нам родит суррогатная мать. Поверь: мое отношение к малышу не станет хуже только от того, что его выносила другая женщина. Главное, что это будет твой ребенок!

Федор не сразу поверил в искренность и великодушие Светланы. Точнее, он вообще не смог до конца поверить в них.

Кто бы и что ни думал по поводу женитьбы Лукьянова, сам он прекрасно осознавал, кого берет в жены. Видел, что Светлана гонится за деньгами, за положением в обществе. Но, в отличие от других корыстных девиц, она хотя бы не лицемерила, не делала вид, что ее интересует исключительно богатый внутренний мир Федора и восхищают его внешность или таланты. Вот эту прямоту Лукьянов и оценил.

К тому же, когда они впервые встретились, Лана выглядела одинокой и потерянной. Федору были слишком хорошо знакомы эти чувства. Ему показалось, что они с Ланой смогут понять друг друга.

«Она стремится к обеспеченной жизни, — рассуждал про себя мужчина. — И это нормально. Я смогу дать девушке такую жизнь. Мы оба перестанем быть одинокими. Возможно, почувствовав рядом сильное и надежное плечо, она смягчится, расслабится, станет счастливее и веселее. Захочет детей…»

И действительно: первые год-полтора семейной жизни походили на идиллию. Светлана была мила и приветлива, но не слащава и не навязчива. Она охотно принимала ласки мужа, при случае и сама не стеснялась проявить инициативу. Правда, через несколько месяцев после женитьбы начала вздыхать о том, что Федор мог бы быть более жестким и напористым в постели. Как-то показала мужу купленные в секс-шопе наручники, предложила завязать ей глаза, поиграть в хозяина и рабыню или в насильника и жертву…