– Я спрашивал, но она уклонилась от ответа. Но, видите ли, мадам, месье Раснольд должен мне некоторую сумму денег. Если я не отыщу его в ближайший момент, у меня могут быть определенные неприятности. – Гирланд обворожительно улыбнулся. – Но может быть, вы все же поможете мне, – он подтолкнул деньги еще ближе к ней.

– Я знаю, где он, – сказала консьержка, понижая голос. – Вчера я передавала письмо его секретарше и узнала почерк на конверте. По штемпелю на конверте было достаточно легко определить, откуда пришло письмо… Альпенхоф-отель. Гермиш… Он определенно там. Когда он уезжал, то сообщил мне, что будет отсутствовать примерно месяц.

– Когда это было, мадам?

– В прошлый понедельник.

– Вы очень любезны… Благодарю вас, мадам.

– Надеюсь, вам удастся получить свои деньги, месье. Это весьма непорядочный человек, – ее морщинистое лицо искривила гримаса. – Но он достаточно богат.

Гирланд еще раз поблагодарил ее и вышел на улицу. Бросив взгляд по сторонам, он посмотрел на часы. Было 16.20. Он решил посетить бар Сэма и попытаться увидеться там с Джеком Доджем.

Он отыскал бар Сэма на улице Барри, недалеко от Елисейских Полей. Это было небольшое заведение, которые сотнями открывались в кварталах, наиболее часто посещаемых туристами. Слева от стойки находилась небольшая площадка для танцев, а все остальное пространство было заставлено столиками и стульями.

Когда Гирланд появился в баре, кроме бармена, погруженного в чтение бюллетеня о результатах скачек, там было всего несколько посетителей. В бармене Гирланд сразу же опознал Джека Доджа. Это несомненно был эталон мужчины. Массивное мускулистое тело венчала маленькая головка, явно с небольшим количеством мозгов. Но для определенного типа женщин этого было более чем достаточно.

Увидев Гирланда, бармен свернул газету и отложил ее в сторону. Устроив свои мощные руки на стойке, он выжидательно уставился на Гирланда.

– Да, сэр? – сказал он. – Что вы желаете?

Гирланд подошел к стойке и забрался на табурет.

– Виски и имбирного пива.

– Да, сэр… Желаете немного взбодриться?

– Надеюсь. Налейте и себе.

– Не откажусь, – бармен налил две порции виски и улыбнулся Гирланду. – Первая за сегодня. – Он поставил бокал перед Гирландом и поднял свой. – Ваше здоровье!

Они выпили, потом Гирланд спросил неожиданно:

– Вы Джек Додж?

Бармен поднял на него удивленные глаза.

– Да, это я. Но не помню, чтобы мы встречались раньше. А у меня прекрасная память на лица.

– Это не столь важно. Я хочу, чтобы вы вспомнили одну девушку.

– Здесь их бывает так много, что я едва ли смогу вспомнить нужную вам. В основном я обращаю внимание на мужчин. Ведь платят-то они, – он улыбнулся Гирланду.

– Я понимаю. Хорошо, мы поговорим о девушке немного позже. Вы довольны своей работой у Пьера Раснольда? – спросил Гирланд, не отрывая взгляда от лица Доджа.

Додж подскочил от неожиданности, и его лицо под загаром залилось краской. Но он достаточно быстро оправился от шока и с неприязнью посмотрел на Марка.

– Я не знаю этого человека. Простите меня, но мне нужно работать.

– Не будьте таким наивным. Додж, – сказал Гирланд. – Я хочу только побеседовать с вами. Я знаю, чем вы зарабатываете себе на жизнь, но здесь я не для того, чтобы причинить вам неприятности. Как вы смотрите на то, чтобы получить сотню-другую долларов?

– Я же сказал вам, что мне нужно работать. – Додж отошел от Гирланда.

– Если вам не нужны мои деньги, то я могу в любой момент позвонить инспектору Дюпье из полиции нравов и кое-что ему рассказать. Так что выбирайте сами.

Додж некоторое время колебался, потом вновь с неприязнью взглянул на Гирланда.

– Что именно вы хотите узнать от меня и кто вы?

– Считайте меня приятелем, – сказал Гирланд и улыбнулся. Он вытащил из кармана десять билетов по десять долларов. Это были деньги, которые он получил по одному из чеков на предъявителя, полученных от Дорна. – Это плата за те незначительные сведения, которые останутся между нами. Так что можете не беспокоиться. Я хочу отыскать девушку, которая вместе с вами проделывала один номерочек перед камерой Раснольда.

Додж посмотрел на деньги, сделал пару глотков из стакана, потом вновь перевел взгляд на деньги.

– Это вы дадите мне, да?

– Совершенно верно. Но только за информацию.

Додж был в нерешительности, но власть денег над ним была сильнее его сомнений. Он допил содержимое бокала и налил себе еще виски.

– Что вы хотите знать? – спросил он наконец.

– Я совершенно случайно участвовал в просмотре одного фильма, – начал Гирланд. – Он назывался «Сувенир из Парижа». В нем вы снимались в паре с одной черноволосой девушкой. Имеются и еще несколько фильмов на подобную тематику. Это вам говорит о чем-то?

Додж снова взглянул на деньги.

– Это вы в самом деле дадите мне?

Гирланд положил на стойку перед Доджем пять банкнотов по десять долларов.

– Возьмите. Остальные получите, когда заговорите.

Додж поспешно схватил деньги и засунул в карман.

– Это строго между нами.

– Договорились. Так что вы знаете об этом фильме?

– Хорошо. Как-то Раснольд позвал меня. Он сказал, что для меня имеется специальная работа. Нет проблем! Это и работа, и удовольствие. Я работал на Раснольда два или три раза в неделю. Это было в прошлом месяце. Я пришел к нему в студию и увидел девушку. Я никогда не видел ее до этого момента… Это была новенькая. Очень хорошенькая… Но дилетантка, вы понимаете, хотя не без способностей.

– Вы знаете, как ее зовут?

Додж покачал головой.

– Нет. Раснольд называл ее «милая», но я понял, что он знает девушку достаточно хорошо. Мы сняли четыре фильма. Раснольд заплатил мне за каждый по пятьдесят долларов. – Глаза Доджа сверкнули. – Это было настоящим удовольствием.

– Не надо отвлекаться, – остановил его Гирланд. – Почему вы решили, что Раснольд и девушка знают друг друга?

– По обращению… По манере говорить. Это сразу видно. Я решил, что Раснольд живет с ней.

– И, несмотря на это, снимает такие сцены, в которых вы…

– Что здесь особенного, – Додж пожал плечами. – Это ведь бизнес. Иногда мне приходилось работать и с порядочными женщинами, а их снимали на пленку мужья. Когда вы занимаетесь подобным, это только работа, и ничего больше. К тому же мне показалось, что девушка была под действием наркотиков.

– Почему вы так подумали?

– Я знаю… ЛСД… Она была как бы в прострации и к тому же горяча, как печка.