Осталось раскраситься.

Выпив бутылку бурбона – для художественного вдохновения, я приступил. И всё было нормально, пока не дошёл до спины: руки-ноги вполне удались, а вот туда я кисточкой не дотянусь. Нет, оранжевым намазался – зачерпывал краску руками и растирал, – но ведь нужны полосы… Что делать, что делать?! Парторг? Не, он и так в истерике бегает с последними приготовлениями. Непосвящённых в план звать нельзя. Остаётся Эрик.

Набираю номер и говорю как можно разборчивее: «Помощник, подойдите, пожалуйста, в мою комнату сейчас же».

Через минуту – стук в дверь.

Сосредоточенно тыкая кисточкой в пузо – как у тигров выглядят полосы на животе? – ору: «Войдите».

Дверь открывается, закрывается.

Тишина.

Честно говоря, я уже ожидал какой-то подставы, но нет, на пороге комнаты и в самом деле стоит Эрик – уставился на меня и молчит. Хм, означает ли это, что я выгляжу чрезвычайно эффектно? Конечно же да!

– Помощник, будьте любезны помочь. Ну, как положено по должности, – я фыркаю над этой не то чтобы смешной шуткой и возвращаюсь к разукрашиванию живота.

Никакого движения. Странно, что это мой обычно исполнительный сотрудник решил тупить?

– Смит?..

– Кхм. Да? Что нужно… кхм… делать?

– Возьмите вот ту кисточку – мне нужны полосы на спине. Как у вас с рисованием?

– Вообще, не очень.

– Ну, вы уж постарайтесь.

Эрик наконец-то подходит, берёт со стола вторую кисточку и банку и начинает перемешивать краску.

Я возвращаюсь к животу. Нарисовал уже целых две полоски – а в комнате снова висит тишина.

Помощник, оказывается, в окно уставился. Я его что, позвал видом любоваться?

Хотел было наклониться к его уху, но из-за бурбона не рассчитал и чуть губами туда не ткнулся, говорю:

– Смит, выступление через час. Я не могу быть плешивым тигром, я же молодой и красивый.

– Да, конечно.

Поднимает кисточку и проводит по левому плечу – я еле сдерживаюсь, чтобы не дёрнуть лопатками, а то размазал бы.

– А вы можете… Ну, посильнее, что ли? Щекотно.

– Так?

– Да, нормально.

Я уже закончил с животом, Эрик дошёл до поясницы. Отлично, мы укладываемся в график.

Теперь, когда я сам не отвлекаюсь на рисование, ощущения от поглаживаний кисточки, спускающейся всё ниже, стали ярче. Непривычные.

Кошусь через плечо, что там со спиной. Выглядит здорово.

– Может, мне наклониться? Нужно закрасить всё как следует, чтобы не было белого перехода.

– Да, наверное.

Сделав шаг в сторону, облокачиваюсь на стол. Хм, а ведь это приятно… Кто бы мог подумать, что прикосновение влажной кисточки к пояснице может быть настолько возбуждающим? Надо будет вечером сходить в «Каталину», давно я там не был… Может, даже прихвачу с собой кисточку, то-то будет смешно. Хотя нет, лучше не стоит. Бордель – не то место, где стоит откровенничать, хотя бы и таким образом. Но вообще-то я нигде не откровенничаю.

При мысли о девушках из «Каталины» меховые трусы становятся тесными. Чёрт, вот бы прямо сейчас здесь оказалась какая-нибудь блондинка с пухлыми губами и мягкими руками! Прямо под этим столом. В памяти мелькает лицо Мирандэллы. Ох, какие у неё губы… Жаркие, нежные – как стояк обхватит, и язычком… Так, Син, прекращай! Сглотнув, я прекратил. Впереди выступление, а до девочек ещё нужно дожить.

Над головой раздаётся голос Эрика:

– Кажется, всё.

Выгнувшись, осматриваю поясницу. Ровно всё так, красиво. Хорошо, когда у помощника руки из правильного места растут.

– Отлично! А вы готовы?

Поднимаю глаза – Эрик отводит взгляд и тоже сглатывает.

– Да, конечно. По какой тренировочной системе будем драться?

– Нее, – я морщу нос, – никаких тренировок! Это будет настоящий бой.

Он удивлённо зыркает на меня, но тут же снова отводит глаза.

– Насколько настоящий?

Кажется, краска высохла. Потянувшись, я наконец-то разгибаюсь и не могу удержаться от мечтательной улыбки.

– Насколько может быть настоящим, прекрасным и смертельным бой между двумя мутантами, – слова перекатываются на языке будто сладкий изюм из свежеиспечённой булки. – Ладно, шучу. Бой до серьёзной травмы. Победа должна быть очевидной. Вас это пугает?

– Нет, конечно. Я сделаю всё, что скажете.

– Замечательно. Тогда – через пятнадцать минут на арене.

– Капитан?

– Мм?

– Лицо. Его ведь тоже нужно раскрасить?

– О… Я как-то забыл.

Подставляю левую щёку.

Пауза.

– Да, сейчас.

Обмакнув кисточку в краску, Эрик аккуратно проводит от щеки к виску. Сосредоточенный. Вот за это я его люблю и уважаю – он просто делает. Не хлопает глупыми глазами, как его предшественник – господи, спасибо тебе за то, что богатая жена забрала лейтенанта Фрэнка от нас! – не морщится недовольно, не начинает нытьё «ой, а я не могу, потому что не знаю, как это делать». Вряд ли он раньше много тигриных морд изображал, но ведь рисует же! Я говорю – он делает. Идеальный помощник.

Интересно, он тоже ходит в «Каталину»? Или куда дальше? Вряд ли в более дорогие заведения – на базовую ставку лейтенанта не разгуляешься. Наверняка девушки сравнивают его со мной, мы ведь тут на весь город одни… такие. Зубы у него обычные, на моём фоне это плюс. Но вот бледная кожа и чёрные глаза – точно минус. Мне-то нормально, я привык, да и вообще какая разница? Мне ж с ним не целоваться.

Хм… Точно, а я-то думаю, к чему мне вспомнились губы Мирандэллы. Я просто не замечал, но сейчас, когда лицо Эрика настолько близко и смотреть мне всё равно больше не на что, невольно обратил внимание: у него похожие губы – форма такая же, чётко очерченные, и верхняя более припухлая… Очень приятные… Думаю, это вполне может нравиться девушкам, особенно когда он вот так их облизывает… Ой бля, он ведь что-то говорит!

– Что? Извините.

– Сколько вы выпили?

– Ну… Сколько-то. Кстати, вам тоже нужно. Вы слишком напряжены, для шоу это плохо.

Выхватив из тумбочки новую бутылку, открываю и вручаю ему.

– Пейте, это приказ. Первое правило: все должны расслабиться и получать удовольствие. Второе правило: бегом на арену. Адьос!

Успев заметить, как Эрик прикладывается к бутылке, я в два тигриных прыжка вылетаю в коридор.

Круглая арена ярко освещена лучом прожектора. Зрительские места, возвышающиеся рядом, скрыты в сумраке. Шелест одежды, тихие голоса, мужское покашливание.