— В лоно цивилизации?

— Ну, тут вроде все достаточно цивилизованно. — Ребус посмотрел в сторону города.

— Не знаю, останавливаюсь здесь только заправиться. — Много приходится ездить?

— Такая работа. Пять, а то и шесть сотен миль в неделю. Иногда больше. — Он показал на свою машину.

Позади нее, в магазине, Ребус видел кассиршу, которая продолжала качать головой в ответ на вопросы Кларк.

— Тачке и двух лет нет, а уже при последнем издыхании, — сказал продавец. — А как «ауди»?

— Вроде ничего. — Ребус докурил сигарету. — А что вы продаете?

— У вас сколько есть времени?

— Скажем, секунд пятнадцать.

— Тогда я вам скажу в двух словах: «логистику» и «решения».

— Теперь я вполне просвещен. — Ребус смотрел на Кларк, которая возвращалась к «ауди». — Спасибо.

— Нет проблем.

Человек вытащил из кармана телефон и принялся проверять входящие сообщения, а Ребус пошел к машине.

— Есть что-нибудь? — спросил он, садясь на пассажирское сиденье.

— Она в тот день не работала, — ответила Кларк. — Ту смену всю допросили. Одна вспомнила, что Аннет вошла к ним и попросилась в туалет. Купила бутылку воды, а потом направилась в город.

— Очень мило, что автобус не стал ее ждать.

— Вообще-то, водитель в ужасе. Но он подчинялся правилам компании.

Ребус посмотрел сквозь ветровое стекло — нет ли здесь камер наблюдения.

— Камеры ее зафиксировали, — подтвердила Кларк. — Занималась своим телефоном.

— У нее не могло быть свидания?

— В Питлохри у нее нет ни родни, ни друзей. — Кларк на секунду задумалась. — На главной дороге есть еще о дна камера, но на ней ничего нет. В магазинах ее никто не помнит.

— Значит, она могла поймать машину сразу же…

— Возможно.

— А не могла она пойти напрямик?

— Она же городская девчонка, Джон. С какой стати ей это делать?

В ответ на это Ребус мог только пожать плечами. Кларк посмотрела на часы.

— Сейчас на полчаса больше, чем когда она вышла из автобуса. Может быть, она прошла по городу незамеченной и начала голосовать, только добравшись до другого конца.

Кларк завела двигатель и включила передачу. Когда они выезжали с заправки, продавец помахал Ребусу.

— Он продает решения, — сказал Ребус.

— Тогда ему надо с нами.

Они проехали еще раз по Питлохри, и теперь им не оставалось ничего другого, как вернуться на А9. И тут у них был выбор: на юг к Перту или на север к Инвернессу. Кларк пребывала в нерешительности.

— Давай проедем еще несколько миль, — попросил Ребус. — Пейзаж меняется, может появиться что-то похожее.

— Только учти, в Эвимор мы не поедем.

— Мое увлечение лыжами осталось в прошлом.

— И ты не думаешь, что это произведет впечатление на Нину Хазлитт?

— Что? Мое катание на лыжах?

— Скажешь, что посетил Эвимор по ее делу.

— Всему свое время.

— Это спустя двенадцать-то лет? Ты серьезно думаешь, там можно что-то найти?

— Нет, — был вынужден признать Ребус, включая диск Кейт Буш.

Та вроде бы пела о своей любви к снеговику.

Не успели они вернуться на А9, как угодили в зону дорожных работ: весь попутный транспорт полз с черепашьей скоростью по единственной полосе направлением на север, отделенной от тех, что тянулись на юг, барьером, так что было не развернуться.

— Попали, — констатировала Кларк.

— Капитальная замена покрытия, — пояснил Ребус, прочтя надпись на одном из указателей. — Движение ограничено на четыре недели.

— Небось, через четыре недели мы все еще будем здесь.

— Ну и прекрасно — нам же хорошо вдвоем.

Она фыркнула:

— Они-то, по крайней мере, работают.

Это она верно заметила. На заблокированной полосе люди в светоотражающих куртках тащили инструменты или работали на разных машинах. Небо пульсировало оранжевым сиянием от предупредительных огней всевозможной техники. Скорость была ограничена до тридцати миль в час.

— Тридцать было бы роскошно, — посетовала Кларк. — На спидометре двадцать.

— Поспешишь — людей насмешишь, — отозвался Ребус.

— Твой неизменный девиз? — Она натянуто улыбнулась.

Ребус разглядывал рабочих.

— Давай остановимся, — предложил он.

— Что?

— Если она ловила машину здесь, то они не могли ее не заметить.

Наружная и внутренняя полосы были разделены рядом конусов, но они стояли довольно далеко друг от друга, так что проехать между ними на «ауди» не составляло труда. Кларк потянула на себя ручной тормоз.

— Неплохо я придумал, согласись? — Ребус всем своим видом показывал, что на него снизошло озарение.

Как только они вышли из машины, к ним быстро направился человек. Кларк заранее приготовила свое удостоверение. Тот напрягся:

— Что случилось?

Ему было за пятьдесят, из-под каски выбивались седые пряди. У Ребуса возникло впечатление, что под светоотражающей курткой и флуоресцирующими оранжевыми рабочими брюками на нем еще было много слоев одежды.

— Вы что-нибудь слышали про исчезнувшую девушку? — спросила Кларк.

Человек перевел взгляд с Кларк на Ребуса и назад, потом кивнул.

— Простите, не расслышал вашего имени, — сказал Ребус.

— Билл Соумс.

— Вы здесь старший, мистер Соумс?

Ребус посмотрел на рабочих поверх плеча Соумса. Те прекратили свое занятие.

— Они, наверно, разволновались — думают, что вы из налоговой или иммиграционной службы, — пояснил Соумс.

— С чего же им волноваться? — спросила Кларк.

— Не с чего, — отозвался Соумс, глядя ей в глаза, обернулся и подал знак рабочим, чтобы продолжали. — Нам лучше поговорить в офисе…

Он повел их мимо «ауди» по полосе, асфальт с которой был снят и свален на обочине. Шума и дыма было еще больше из-за включенного временного освещения от дизельных генераторов.

— Вы и по ночам работаете? — спросила Кларк.

— Двенадцатичасовые смены, — подтвердил Соумс. — Ночная вон там. — Он указал на передвижную бытовку, мимо которой они как раз проходили. — Шесть кроватей, один душ, куда лучше не заходить.

Они увидели три передвижных туалета, стоявших в ряд, потом еще одну бытовку с окнами, забранными защитной решеткой. Соумс открыл дверь и пригласил их внутрь. Включил свет и электрический обогреватель.