Ребус отхлебнул еще пива и, поставив стакан, полез в карман за сигаретами. Не сказав больше ни слова, он направился к двери, которая с силой за ним захлопнулась. Как он и предполагал, пивной садик представлял собой прямоугольник, покрытый бетоном, сквозь который пробивались сорняки. Ни столов, ни стульев — одни пустые алюминиевые кеги и ящики из-под пива. По стенам была пущена колючая проволока, из которой здесь и там торчали куски застрявшего полиэтилена. Ребус закурил сигарету и обошел дворик. Вдалеке виднелась высотка, и на одном из балконов он засек громко скандалившую парочку. Они не обращали ни малейшего внимания на машины внизу на развязке. Еще одна сценка в мире, где таких полно. Ребус гадал, распахнется ли дверь позади. Кто-то мог захотеть побеседовать с ним тет-а-тет или устроить боксерский раунд. Убивая время, он посмотрел на часы, потом на телефон. От сигареты остался фильтр, и он бросил его на бетон к десяткам других. Потом открыл дверь и вернулся внутрь.

Мордоворота в зале не было — видимо, вернулся на свой пост. Девица за стойкой поедала чипсы. Ребус увидел, что его пива уже нет.

— Я решила, что вы закончили, — с удовольствием пояснила она.

— Купить тебе пива? — спросил Ребус.

Она не сумела скрыть удивления, но в итоге покачала головой, отказываясь.

— Жаль, — сказал Ребус, кивнув на ее железки. — А то я хотел посмотреть, не течет ли из тебя, когда ты пьешь.

У дверей охранник разговаривал по телефону.

— Он здесь, — сказал он при виде Ребуса и протянул ему трубку.

— Слушаю.

— Донни сомневается, что вы полицейский.

— Формально — нет. Но я прикомандирован к бригаде, которая расследует исчезновение Аннет.

— И можете это доказать?

— Поговорите с инспектором Кларк. Или ее шефом Пейджем. С кем я, кстати, имею честь?

— Даррил Кристи.

Ребус помнил его по пресс-конференции — бледнолицый, волосы торчком.

— Примите мои соболезнования в связи с исчезновением сестры, Даррил.

— Спасибо. Так как вас зовут?

— Ребус. Я был инспектором, а теперь работаю по нераскрытым преступлениям.

— И зачем вы понадобились Пейджу и его людям?

— Ну, это вы у них спросите. — Ребус немного помолчал. — Судя по вашему голосу, вы не в восторге…

— Я был бы в восторге, работай Пейдж столько же, сколько ухаживает за кожей.

— Я, пожалуй, воздержусь от комментариев.

Даррил раздраженно фыркнул. Говорил он не как восемнадцатилетний мальчишка. Вернее, он излагал, как восемнадцатилетний, который быстро вырос и набрался нахальства.

— Фрэнк Хаммель разделяет вашу озабоченность расследованием? — спросил Ребус.

— А вам-то что?

— Я просто думаю, что он из тех людей, которых сами докапываются до сути.

— И?

— И я считаю, что он должен делиться находками. Иначе нам до суда не дожить. — Ребус снова выдержал паузу. — Конечно, мистер Хаммель может придерживаться мнения, что суд и не нужен, если он сам будет сразу и судьей, и присяжными.

Ребус ждал ответа. Он повернулся спиной к охраннику Донни и с чужим телефоном направился к развязке, глядя на машины, направлявшиеся в город и из него. Наконец он заговорил в молчавшую трубку:

— У Фрэнка Хаммеля есть враги, Даррил. Вы знаете это не хуже меня. И он считает, что кто-то из них похитил Аннет. Я прав? — Снова молчание. — Дело в том, что это, по-моему, неправильный путь, и я не хочу, чтобы вы с матерью ему потакали.

— Если вы что-то знаете, расскажите.

— Может, мне для начала лучше поговорить с ним…

— Нет, не получится.

— Может быть, вы позволите мне оставить вам мой номер? На всякий случай.

Последовала еще одна пауза, прежде чем Даррил Кристи попросил Ребуса продолжать. Ребус продиктовал ему номер и свое имя.

— Возможно, Фрэнк слышал про меня.

Кристи понадобилось еще несколько секунд, чтобы сформулировать следующий вопрос. Ребус в ожидании наблюдал за движущимся строем автомобильных фар.

— Ваши люди найдут мою сестру?

— Мы сделаем все, что в наших силах. Это единственное, что я могу обещать.

— Вы только не используйте это против нее.

— Что не использовать?

— Что Фрэнк Хаммель встречается с нашей матерью.

— Нет, Даррил, это не про нас.

— Тогда докажите. Займитесь делом.

Телефон отключился. Ребус закурил еще одну сигарету, обдумывая разговор. Мальчишка был нагловат, но и неглуп. Переживает за сестру. Ребус нажал несколько клавиш, и на экране появился номер последнего вызова. Он вытащил собственный телефон и ввел в него высветившийся номер под именем «Даррил». Докурив сигарету, он направился обратно в «Гимлет» и вернул телефон охраннику Донни.

— Немало наговорили.

Ребус отрицательно покачал головой:

— С твоим боссом я сто лет назад закончил. Просто посидел в чате. Тебе понравится счет.

Мертвецы волочат кости — крики, стоны,

Смех девчонок по мобильным телефонам…

И что такое было в Кафферти?

Даже утром в битком набитом кафе клиенты предпочитали держаться от него подальше. Ребус нашел столик в углу. Соседний, когда посетители ушли, так и остался не занятым. Люди направлялись было к нему, но при виде внушительной фигуры в черной кожаной куртке шли искать другое место.

— Ну и дела, — сказал Кафферти. — Ты просишь, чтобы я поставил тебе.

До этого он одним глотком опустошил чашку кофе с молоком и потребовал принести еще, потому что чашки в этом кафе были какие-то кукольные.

Он насыпал сахар во вторую, когда Ребус спросил его о Фрэнке Хаммеле.

— Хаммель? Заводится с полоборота, а я этого не люблю. Не понимает, что всякое действие имеет последствия.

— Забыл — он на тебя работал?

— Давным-давно. — Телефон Кафферти, выложенный на стол, завибрировал; тот посмотрел, кто звонит, и не стал отвечать. — Это насчет пропавшей девчонки?

Ребус кивнул.

— Видел Хаммеля по телевизору, — продолжил Кафферти. — Он назначил какую-то сумму.

— По-твоему, почему он это сделал?

Кафферти задумался. Он знал, о чем говорит Ребус: человек вроде Хаммеля мог получать информацию, не платя за нее ни гроша.

— Он ее любит, — сказал наконец Кафферти. — Я имею в виду мать. Это его способ выразить чувства. Ты знаешь, что он послал своих людей к ее мужу и те его припугнули?