— И это тоже решать не нам.

— Но, Александр Михайлович, согласитесь, бросать спецназ на каждую базу нереально. Да у нас и групп столько нет.

— Мы, Рома, будем делать то, что необходимо на данном этапе. А что необходимо на данном этапе? Не дать игиловцам укрепиться в Афганистане. Создать базы вооружения, лагеря подготовки боевиков, пункты управления. То, что было создано в Сирии. Теперь попробуй уничтожь все эти объекты, да еще «нефтянку». Сам знаешь, сколько сил и ресурсов на это уходит.

— И как долго мы будем сдерживать распространение ИГИЛ в Афгане? До бесконечности?

— Нет! Не должен был говорить тебе, но, видя твое настроение, скажу: Генштаб уже приступил к реализации планов по усилению существующих в Средней Азии военных баз, дипломаты договариваются с руководителями бывших советских республик о размещении новых. Осуществляется переброска сил и средств сухопутных войск, подготовка новых аэродромов. На реализацию этих масштабных планов требуется и солидное время. А пока Генштаб не завершит эту реализацию, в Афганистане будут работать группы спецназа. Задачу я тебе уже назвал. Ну, а когда, как говорится, наша общая граница окажется «на замке», то руководство страны примет решение, как наиболее эффективно уничтожить террористические организации.

— Понятно! — кивнул Роман. — Когда группе вылет в Афган?

— Ты коней не гони. Подожди, готовь группу.

— Она готова.

— Это радует. Ты мне вот что скажи, с Арданом реально заключить договор о размещении временной базы для твоей группы, возможно, и подразделений спецназа других ведомств?

— Он же сам предложил это. А вождь слово держит. И не надо никаких договоров. Хату нуждается в нас гораздо больше, чем мы в них. И это в Докуре прекрасно понимают.

— Ну, тогда так. Ты забираешь список из строевой части, собираешь ребят, объясняешь ситуацию. Приносишь от моего имени извинения за отмену отпусков и держишь группу в готовности к убытию на плато.

— Извините, что перебиваю, с Арданом мне связаться?

— Пока не надо беспокоить друга. Придет время, побеспокоим. Группа начнет работу, когда «духи» приступят к занятиям в оборудованном учебном центре. Хотя время операции может быть перенесено. Все зависит от обстановки.

— Понял!

— Не вижу блеска в глазах.

— Увидите, когда грузиться на борт будем.

— Вопросы ко мне есть?

— Никак нет!

— Тогда свободен, и будь постоянно на связи!

— Как будто когда-то было иначе. — Скоробогатов поднялся. — Разрешите идти, товарищ генерал-полковник?

— Я же сказал, свободен.

— О, это сладкое слово «свобода». Как бы еще в натуре почувствовать, что это такое. Прошу прощения, до свидания.

Командир боевой группы покинул кабинет.

Закончив свои дела по наркотикам, Карбалла выехал в Пакистан. За рулем «Сузуки» находился его теперь уже заместитель по учебному центру Довлет Максуд.

Дорога заняла четверо суток, так как маршрут был выбран наиболее безопасный, оттого не самый короткий. Проблем с пересечением границы не возникло, и утром 13-го числа внедорожник «Сузуки» въехал на территорию лагеря на окраине пакистанского населенного пункта Наваруст. Оповещенный о приезде начальника, встречать его вышел командир отряда в сопровождении лиц, назначенных для обучения новобранцев и обеспечения функционирования лагеря.

Карбалла с Максудом вышли из машины.

Командир отряда подал команду «смирно», и шеренга названных лиц замерла. Затем он лично представился:

— Наджиб Кадери, господин Карбалла. Рад приветствовать вас после долгой и опасной дороги.

— Салам, Наджиб. Что за людей ты построил?

— Разрешите представить?

— Да.

Кадери повел начальника учебного центра вдоль строя:

— Белал Резу, ваш помощник, специалист по радиоэлектронике.

— Где учился, Белал? — спросил у него Карбалла.

— В Париже, господин, окончил университет.

— Вот как, в Париже! Значит, знаешь французский язык?

— И французский, и английский, и русский.

— Какая у тебя аппаратура?

— Спутниковая станция, система контроля любого объекта, обычная радиостанция повышенной мощности, постановщик радиопомех, компьютер со специальными программами обеспечения…

— Достаточно! — скривившись, остановил его Карбалла, он не любил эти современные штучки.

Кадери продолжил представление:

— Ваш водитель и телохранитель Ахмад Садат. В вашем распоряжении внедорожник «Тойота».

— И «Сузуки», я привык к нему.

— Да, господин. Далее — Али Омири, Омар Сазар и Акрам Бахани, инструкторы по горной подготовке, одновременно начальники караулов в лагере Афганистана.

— Дальше?

— Командиры отделений, они же инструкторы по общей и специальной подготовке, Бахир Дустар, Зафар Куляир и Икрам Такани.

— Три командира отделений на сорок человек?

— Так точно, в первом отделении четырнадцать бойцов, в двух других — по тринадцать.

— Хоп, продолжай.

— Мой заместитель, он же начальник охраны объекта, Шахбаз Афинур. Врач-хирург с опытом работы в полевых условиях Умед Эргаш, фельдшер, его ассистент и помощник, Камал Саиди. Специалисты по ремонту объекта, бригадир Басам Бахи, рабочие Забир Шуби, Заки Амин и Даврон Шарип. Пещеры под арсенал, по нашим данным, повреждены значительно, бригаде найдется работа. Но бригадир и рабочие тоже достаточно опытные воины, воевали против афганских правительственных войск, а Басам Бахи командовал группой, которая однажды разгромила конвой американцев.

— Мы отрезали головы десятерым неверным и, насадив на шесты, выставили их сушиться в десяти километрах от американской базы, машины же подорвали, — усмехнулся Басам Бахи.

— А кто разрешил тебе говорить, бригадир? — повысил голос Карбалла. — Или то, что ты когда-то из засады расстрелял американцев, возвышает тебя над всеми?

— Извините, господин, — опустил голову Бахи.

— Первый и последний раз. Дисциплина должна быть образцовой среди лиц постоянного состава будущего центра. Это понятно? Я всех спрашиваю!

— Так точно, понятно, — вразнобой ответила шеренга.

— Ну, а теперь моя очередь. Я — начальник центра Наваб Карбалла, ко мне обращаться «господин начальник». Со мной мой заместитель Довлет Максуд, к нему обращаться «господин заместитель». Вопросы? Нет вопросов. Стройте курсантов по отделениям, посмотрим, что за орлов вы набрали.

Кадери продублировал приказ и, повернувшись к Карбалле, заметил: