— Смотри! — вдруг куда-то ткнула пальцем Мелисса.

Я обрадовался, ожидая увидеть какой-нибудь артефакт, но в той стороне, куда указывала девушка, лежал только труп щуплого «легионера» лет шестнадцати.

— Он всего лишь немного крупнее меня, — протараторила Мелисса, радостно сверкая правым глазом.

Она подбежала к трупу, без брезгливых кривляний ловко раздела его и напялила на себя окровавленный мундир со штанами. Они оказались лишь чуть-чуть великоваты. А шлем и вовсе — сел, как влитой. Теперь девушка действительно стала походить на раненого «легионера».

Однако мы всё равно пошли окольными путями и продолжили каждый раз прятаться, стоило кому-то из нас услышать голоса. А они звучали довольно часто.

Вот и сейчас из-за угла донеслись обрывки разговоров и грубый хохот. Я поспешно схватил бледную Мелиссу за руку и втащил её в ближайший дом. На полу валялись два трупа: один принадлежал худой женщине лет сорока, а второй — нескладному подростку. Оба были уже обчищены до нитки, поэтому меня не заинтересовали.

Я метнулся к ощерившейся осколками стекла оконной раме и увидел десяток воинов в чёрных мундирах с гербами гильдии «Пороховые ратники». Среди них выделялся громадный воитель духа. В багрового цвета плаще до пят, шлеме и чёрном, как моя душа, магическом панцире, похожим на танковую броню.

«Ратники» остановились на перекрёстке, почесали репы, а потом пошли в нашу сторону, недовольно поглядывая на обобранные трупы и заходя в уцелевшие дома, выглядевшие побогаче прочих.

— Только бы к нам не заглянули, — с надеждой прошептала девушка и встала рядом со мной.

Её напряжённый взгляд принялся следить за двумя уродами, которые вошли в дом, стоявший напротив приютившего нас. Внутри раздались женские крики и детский плач. А спустя несколько секунд «ратники» безжалостно выволокли из хаты смуглокожую шатенку и потащили её к воителю.

Следом из дома выбежал чумазый мальчишка лет восьми и сквозь слёзы запищал:

— Мама! Мама!

Он бросился к солдатам, но один из них пнул его ногой, точно надоедливую собаку. Ребёнок со стоном отлетел в сторону. «Ратники» же бросили верещащую женщину перед воителем духа. Тот грубо схватил её за волосы, приподнял голову и посмотрел в лицо, искажённое гримасой страха. Видать, оно ему не слишком-то и понравилось. Он оттолкнул шатенку и потянул из ножен меч-фламберг, смахивающий на волнистый рельс, полыхающий синим огнём. Артефакт!

В это время мальчишка кое-как встал на ноги, подбежал к матери и двумя руками поднял с земли окровавленную саблю одного из погибших защитников города. Он вытянул её в сторону мудака в панцире, с трудом удерживая в таком положении.

Воитель громко загоготал и из-за избытка чувств даже снял ведроподобный шлем. Показалась лысая голова с неприятными чертами лица, холодными глазами и большими ушами, которыми впору было мух отгонять.

Солдаты поддержали смех главаря угодливым, шакальим тявканьем. А я услышал отчётливое хлюпанье носом и покосился на Мелиссу. Её плечи мелко вздрагивали, а по щекам градом катились крупные чистые слёзы, которые оставляли дорожки на перепачканной коже.

Девушка почти беззвучно прошептала:

— Богиня Эрада, заступница усердная, защитница лекарей, травников, ведунов и другого люда, исцеляющего ближнего своего, молю тебя, не оставь без своей защиты эту бедную женщину и её дитя.

— Мелисса, прекращай, — сдавленно выдал я и сглотнул горькую слюну. — Ни мы, ни твоя богиня ничего сделать не можем. Эти люди обречены. Нам бы самим спастись. «Ратников» десять рыл, а у одного так вообще всем рылам рыло. Если они обнаружат нас, то ты встретишься со своей богиней гораздо быстрее, чем рассчитывала.

У девчонки в ответ на мои слова задрожала нижняя губа. А воитель меж тем отсмеялся, криво усмехнулся и воздел над головой чудовищный меч. Ещё миг — и он надвое разрубит зарёванного мальчишку, храбро стоящего перед вздрагивающей матерью.

— Млять, да пропади оно всё пропадом… — выдохнул я, скрипнув зубами.

В следующее мгновение моя рука метнула в главаря карту-бумеранг. Она по дуге понеслась к нему, разрезая воздух с тихим свистом. Шустро добралась до урода, чиркнула его по горлу и с лёгким шевелением возникла в моём кармане.

Я рефлекторно накрыл карман рукой и впился мрачным взглядом в воителя. Он медленно моргнул, выронил фламберг и дотронулся до шеи. А из неё фонтаном выстрелила багровая кровь, забрызгав мальчишку. Он тотчас тоненько завопил. И его визгу вторили яростные крики солдат, которые вскинули ружья и принялись озираться в поисках врагов.

Мы с девчонкой быстро присели и уже поверх подоконника продолжили взволнованно смотреть на поднявшуюся суету.

Козёл в панцире с грохотом упавшего боинга рухнул на колени и попытался ладонями зажать страшную рану. В его глазах вспыхнуло дикое недоверие и даже какая-то обида. Мол, какого хрена? У меня же было столько грандиозных планов: убивать, насиловать, качаться, а тут…

Однако воитель имел все шансы выжить. Многое зависело от его ступени. Конечно, я со всей пролетарской яростью пожелал ему сдохнуть, но одного желания мало.

— Сандр, ты… ты заступился за мальчишку. Богиня услышала меня, — изумлённо протараторила Мелисса, и её не скрытый повязкой глаз распахнулся, как двери борделя перед богатым клиентом.

— Это я тебя услышал, а не твоя… — я не успел договорить, поскольку улицу огласил протяжный звериный рык, от которого мои булки испуганно сжались.

Через миг с крыши противоположного дома мягко спрыгнуло мохнатое создание величиной с микроавтобус. Оно походило на помесь волка-переростка и распутной летучей мыши под кайфом. Тварь обладала четырьмя мускулистыми лапами с острейшими загнутыми когтями, кожистыми чёрными крыльями. Острыми торчащими ушами, злыми-презлыми жёлтыми глазами с вертикальными зрачками и вытянутой пастью с умопомрачительным количеством зубов. Акула бы позавидовала.

И хрен знает, что конкретно привлекло сюда существо: крики солдат, вопли мальца, плач его матери или мой ангельский характер. Но тварь не стала тянуть кота за яйки. Она сделала несколько громадных прыжков и одним укусом лишила головы коленопреклонённого воителя. Раздался жуткий хруст перемалываемого зубами черепа. И я почувствовал волну тепла, окатившую моё тело.

Впрочем, внезапно полученный опыт не помешал мне торопливо спросить у смертельно бледной Мелиссы:

— Этот мохнатый тузик за