Однажды Поль сидел у себя дома, рассеянно слушал радио и перебирал старые фотки, которые накопились в большом количестве и требовали сортировки. Он бросил взгляд на одну из них, где сидела компания молодых студентов с бокалами пива в местном баре, и сердце его неожиданно забилось. Поль подпрыгнул, радостно заорал: «Виктория!» и, подняв фотографию выше головы в вытянутой руке, держал её, как полковое знамя. Дело всё в том, что в этой компании на фотке был один человек, который совершенно вылетел из головы Поля, но который как раз и был в состоянии решить его проблему – Люк Арно.

Люк был на несколько лет старше Поля. Близкими друзьями они никогда не были, однако всегда были рады обществу друг друга. Молодые люди просто любили поговорить ни о чем в тени каштанов ботанического сада или посидеть в баре, в компании сокурсников. Люка иногда видели в магазине Катрин, что было не удивительно. Многие студенты и профессура часто проводили у нее время в поисках необходимой им литературы. Люк учился в том же самом университете и на том же самом факультете, что и Поль, только двумя годами ранее. А вместе с вручением диплома Полю предложили освободившуюся вакансию в местном коллеже. Так случилось, что Люк уехал преподавать французский язык и литературу куда-то в СССР, а Дюваль занял его место. Радость Поля сегодня заключалась в том, что он точно помнил название города, в университете которого трудился Люк, – Лисецк.

Решение созрело мгновенно. Надо немедленно написать письмо Люку с просьбой покопаться в местных архивах, поискать людей, которые возможно еще были живы и являлись свидетелями тех лет. Возможно, со временем появится ниточка, которая приведет к могиле деда. Супер, всё бесплатно и ехать никуда не надо. Просто и гениально.

Ждать Поль был не в состоянии. Он схватил пиджак и бегом помчался в коллеж, где упросил милую девушку в отделе канцелярии срочно уточнить адрес Люка в СССР. Получив желаемое, примчался на почту, быстро нацарапал письмо, запечатал в конверт и бросил в ящик, предварительно наклеив на него пару марок с изображением триумфальной арки. С чувством выполненного долга Поль отправился по дороге домой, но через паб. Это дело надо было отметить кружкой светлого. Присев за ближайший свободный столик у входа, Поль заказал у официанта «Будвайзер» и дюжину бургундских улиток в чесночным соусе. Наконец-то он смог позволить себе расслабиться и заняться приятным счётом. «Итак, – подумал он, – сегодня отправил. До адресата дойдет недели за две, максимум три. Если Люк ответит сразу, считаем – еще неделя. И на обратную дорогу снова две – три недели. Итого около двух месяцев. Очень даже неплохо! Хуже будет, если Люк сначала постарается хоть что-то найти и только потом напишет письмо. Тогда непонятно, сколько придется ждать. Но всё равно, это не беда. Главное результат».

Поль возвращался домой в приподнятом настроении. Катрин он решил пока ничего не говорить. Пусть сначала будет хоть небольшая новость, а может, и большой результат, мечталось ему. Поль и представить не мог, что самый первый результат своих изысканий ждал его совсем рядом, в виде сердечного приступа, за входной дверью собственного подъезда.

– Добрый вечер, месье Дюваль, – улыбнулась ему уже немолодая консьержка, сидевшая за своим столом.

– Здравствуйте, мадам Дениз, – вежливо ответил Поль, проходя мимо нее.

– О, секундочку, месье, ах, как же я забыла, – крикнула она уходящему Полю в спину. – Вам письмо.

Поль обернулся и сделал пару шагов к ней навстречу:

– Надеюсь, от незнакомки, мадам Дениз…

– Непонятно, зачем тогда она подписывается мужским именем …– пошутила консьержка.

Поль еще улыбался, когда брал конверт из рук мадам Дениз, но когда он прочитал адрес и имя отправителя, улыбка, как чернильная клякса, медленно сползла с его лица. В правом нижнем углу конверта в разделе отправитель было аккуратно выведено: СССР, Лисецк, улица Комиссаржевской, Люку Арно.

Поль посмотрел растерянно на консьержку, потом на адрес, потом на обратную сторону конверта, потом снова на консьержку, потом снова на адрес – и так несколько раз подряд. Что-то заело в молодом французском организме.

– У вас все в порядке, месье? – озабоченно спросила она у соляного столпа, одетого в пиджак Дюваля.

– А какое сегодня число? – спросил Поль, глядя сквозь нее.

– Третье, месье.

– А месяц? – продолжил Поль свой совсем невежливый допрос, пытаясь одновременно рассмотреть штемпель на обратной стороне письма.

– Третье августа восемьдесят третьего года, месье Дюваль, – на всякий случай уточнила мадам Дениз. А сама подумала, что «травка» это все-таки зло. И молодым преподавателям в коллеже её вообще категорически нельзя употреблять.

– А кто принес? – Поль явно не желал успокоиться.

– Месье Дюваль, почтальон, конечно, больше некому, – развела руками консьержка.

Поль вторично обернулся и, не попрощавшись, начал медленное восхождение на свой этаж по широкой лестнице с коваными перилами. Поль пытался хоть как-то объяснить произошедшее с ним, но мозг отказывался дать хоть какой-то результат. «Как так? Я утром отправил письмо, а в обед уже получил ответ. Может, меня разыграли? Но на почте я никого не знаю. Может, меня разыграла та девушка из канцелярии? Нет, бред какой то». Самой рабочей версией оказалась версия о том, что советская почта – самая быстрая почта в мире.

Поль прошел в гостиную, сел за письменный стол и ножом «Dupont», подарком матери, аккуратно вскрыл конверт. На стол выпала небольшая цветная фотография, сделанная «Полароидом», на которой был заснят бурый медведь, стоящий на задних лапах в окружении сугробов, и один листок из обычной ученической тетради.

Поль отодвинул фотографию в сторону и начал с изучения письма, содержание которого оказалось совсем небольшим и выполненным мелким убористым почерком:

««Поль, старина, привет, буду краток, как Сократ. Я надеюсь, ты не забыл, кому должен кружечку пива за то, что греешь мое рабочее место? Старик, дело в том, что моя Жанна скоро должна родить, и я решил прервать командировку и вернуться Тур. И в связи с этим, по старой доброй традиции предлагаю снова тебе занять мое место, но уже здесь. А я тогда вернусь на свое место, но уже в Туре. К тому же, это все-таки историческая родина твоей матери, думаю, ей будет приятно. С деньгами всё очень даже ок. Командировочные приличные. Решайся. Если согласен, дай знать. С запросом помогу. Жду месяц, больше не могу.

P.S. Бери больше теплых вещей. Летом погода как у нас, а зимой как у пингвинов.

P.P.S. Столько красивых девушек я в жизни не видел. Не пожалеешь.

P.P.P.S. Черт возьми! Ну зачем я женился …

P.P.P.P.S. С тебя восемьдесят франков – я по международному звонил в наш коллеж, чтобы уточнить твой адрес».

Поль, толком не осознав содержания письма, рассмотрел фотографию. То, что он ошибочно принял за бурого дрессированного медведя, оказалось его приятелем Люком Арно в огромной шубе. На голову было надето странное меховое кепи из волка или собаки с опущенными ушами и завязанными под подбородком. Подмышкой Люк держал явно женскую сумку, вытянутой формы. «Может, это у русских такие портфели для ученого состава, – подумал Поль, – или, может быть, по рассеянности Люк в автобусе случайно прихватил чужую сумку? А может быть, попросил первую встречную девушку сфотографировать его, а сам решил любезно ей помочь?» Но что-то ему подсказывало, что жене Люка лучше эту фотографию не показывать. Кстати, близоруко прищурившись, Поль разглядел внизу одного сугроба бампер, а у другого – явно автомобильную фару.