она на меня, без всякой почтительности к собственному рабовладельцу, — Все вы, мужики, одинаковые!

— Баффы, — напоминаю, — если они полезут, нам пригодится.

— Правда, — она удивлённо качает головой, — а я и не подумала.

— А ещё этот негодяй захватил причитавшиеся на всех запасы продовольствия и скрывает их от трудящихся, обрекая нас на голод! — замечает котелок Богучаров. — Даёшь свободу! Даёшь жратву! Смерть узурпатору!

Интересно, где он тут увидел «трудящихся»⁈ Пока вкалываем только мы с Хрюшей. Хотя грабёж часто сопровождается фразами о справедливости.

— Ещё раз рот откроешь — и у тебя в пузе окажется копьё, — предельно честно сообщаю я. — Его, если что, и метать можно.

Богучаров вздрагивает проникнувшись от этой идеи и тут же командует приспешникам:

— В а-а-атаку! Сейчас же!

И что самое удивительное, так это то, что те действительно идут вперёд.

— Хрюша! Как только подойдут — сразу стреляй! — командую той, вставая с копьём наизготовку.

Теперь я понимаю его мотив. Из раза в раз он переводит на меня стрелки. Зачем? Ответ очевиден — чтобы выманить из-под защиты изгороди. Мужчина если бы хотел, то давно бы её перелез. Но он этого не сделал. Наоборот, словно заманивал к себе на разборки. Наружу!

Богучаров совсем не дебил. Точнее, не до такой степени. Он понимает преимущество изгороди, сначала попинав оную, а следом предприняв ложную попытку перелезть её, чтобы увидеть нашу, а конкретно, мою реакцию.

Всё-таки, лет мне значительно меньше. Может, и удалось бы выманить меня «на слабо», а там уже втроём запинали бы. Там преимущество полностью на их стороне. Даже дурацкое ложное отступление устроил, показывая, насколько он слабый и неуклюжий. У меня даже мысль мелькнула перейти в контратаку, к счастью, я быстро подавил её в зародыше.

С Хрюшей уже после им бы не составило труда справиться толпой. Её Богучаров за отдельную боевую единицу вовсе не считает. А зря, и его супруга, давайте уже по-честному считать, бывшая супруга, его увесисто в этом разубедила.

Но всё пошло не так, я не повёлся, а ещё и оружие у нас оказалось дальнобойное. Так что, кроме штурма, других вариантов не осталось.

Первым добирается до изгороди Малой, уже на бегу планируя ее перепрыгнуть.

Но кто ему это позволит⁈

Замечаю вместе с тем, что у него в руках небольшой кинжал. Причём, получше моего прежнего ножа. Неужто, успел добыть из «серебряной коробки»? Значит, и статы у него выше первого уровня. Второй тут вообще «на отмахнись» даётся, а «серебро» за красивые глаза тут не отваливают.

Не успевает он взяться за край ограды, как острие моего копья мелькает возле его лица. Тут же Хрюша стреляет из рогатки, правда промахивается. Да что с ней сегодня⁈ Тушканов убивала, а ведь они гораздо мельче⁈

Подозреваю, что дело как и у меня в психологическом барьере. Больше стараемся напугать, чем причинить вред. Своего мужа она, что характерно, при этом не пожалела.

Парень с криком уходит от снаряда назад, чуть не упав на спину. Попробовать закрепить успех мне уже не даёт Михалыч, что встаёт между мной и своим товарищем с деревянной рогатиной в руках.

Он и я понимаем, что при прочих равных, как длина и сила удара, моё оружие нанесёт куда более серьёзный ущерб.

У него всего-то заточенная палка, у меня же прикрученный бронзовый нож в качестве наконечника.

Технологический прогресс и статы на моей стороне!

— Да что вы стоите? Атакуйте с разных сторон, идиоты! Они не смогут быть везде! — командует Богучаров, не приближаясь к ограде и выжидая на безлесном пространстве.

Аховый командир, из него, конечно. Слишком бережёт собственную шкуру, хотя своим мечом, подозреваю, может причинить немало неприятностей.

Впрочем, работяги, хоть и не слишком расторопно, но расходятся в стороны, заходя справа и слева.

Теперь вопрос — кого выбрать? Я, конечно, 4-го уровня, но разница в статах не настолько высока, чтобы я успевал находиться сразу в двух местах.

Немного подумав, срываюсь в сторону Малого, его оружие вызывает больше опасений. Пока сам кричу Хрюше:

— Займись старым! К ограде не подпускай.

Михалыч не выглядит слишком уж крепким, к тому же у того рогатина. Против него у меня не будет особого преимущества. Как и моё копьё, штука дистанционная.

И, наоборот, Малой — идеальная цель. Его оружие — это короткий кинжал. Два-три тычка копьем — и он не жилец.

Ко всему прочему, он явно шустрее своих коллег. Если Хрюша его пропустит, тогда нашему с ней тандему может прийти конец.

Малой замечает то, что я двигаюсь вслед за ним, и ругается себе под нос. Он тут же останавливается и пытается снова перелезть изгородь, выставив нож вперёд.

Впрочем, копьё снова не позволяет тому достигнуть своей цели. Теперь уже я не церемонюсь.

— Да сука! — кричит он, получив порез на руке.

Мне таки удаётся его задеть.Это хорошо, жаль, что кинжал не выронил.

Встаю к нему полубоком и проверяю Хрюшу. Та также успешно отстреливается от Михалыча. А тот особо и не пытается перелезть ограду, скрывшись с головой за ней и даже не отсвечивая.

Таким образом, у них с Хрюшей, боевая ничья. Она не может попасть по работяге, не подойдя вплотную, чего разумно делать опасается, а он боится высунуться, потому что это верный камень в голову с трёх шагов.

Чему оказывается невероятно «рад» Богучаров.

— Да что ты делаешь, чтоб тебя! Она всего одна — возьми и обезоружь её! — стыдит он своего бойца. — Мужик ты или кто, в конце концов? С бабой справиться не можешь

Сказать-то легко, а ты поди сделай это, находясь под прицелом рогатки «серебряного» ранга!

Камень промеж глаз, это даже не дрыном по лбу, а куда страшнее! Уже ближе к батиному лещу, только менее летально.

Михалыч, видать, это чётко осознаёт. А вот Богучаров не особо. Или ему было просто плевать на своих же коллег?

Может и так…

В общем, этот цирк продолжается ещё с пятнадцать минут, или около того. Малой и Михалыч предпринимают какие-то вялые попытки прорваться вглубь поселения, а я и Хрюша этого не позволяют.

По сути, всё противостояние сходится на мне и Малом. Михалыч под снаряды Хрюши не лезет, та не сводит с него грозного взгляда, а Богучаров же…

Ну, он до сих пор пытается «смотивировать» своих бойцов. Но в итоге только провоцирует у них мигрень, своими припадками «мозговыносительства».

Уже через десять минут наши догонялки окончательно превращаются в борьбу взглядов. Малой у ограды, Михалыч под ней, а мы на расстоянии пары метров блокируем любые их попытки высунуться. Плюс, на комбезе у Малого растекается кровяное пятно. По законам жанра он явно получил дебаф вроде «кровотечения».

Внимание! На ваше поселение напали!

Ограда: 495/500

Ах ты сука! Сидя в недосягаемости, Михалыч принялся ковырять своей рогатиной нашу стену! Прочность, конечно, достаточная, ему её и за полчаса не продолбить, но сама попытка приводит меня в бешенство.

Показываю Хрюше жестами, чтобы зашла сбоку, поближе к ограде, но так, чтобы работяга не смог дотянуться, даже если выпрямится. Девушка таращит глаза, но через какое-то время всё-таки соображает, что я хочу.

— Михалыч, справа! — орёт Малой.

При этом он отворачивается от меня на мгновенье и я тут же тычу его копьём. Малой снова отскакивает, но я успеваю зацепить его, на этот раз в правый бок. Стоит ввязаться в битву, и моральные терзания отступают. Не ты, так тебя, зря он, что ли, железкой своей машет.

Хрюша тем временем кидается к изгороди справа от Михалыча, и вбивает камень прямо ему в макушку. Вижу, как он валится на землю, а потом встаёт на четвереньки, тряся башкой.

— Хрюша, добивай!— —

Вхожу в азарт, но девушка медлит, и пускает следующий камень, когда Михалыч уже несётся на четвереньках дальше от стены, забыв под ней свою рогатину. Тот прилетает работяге в задницу, придавая ускорения и заставляя, наконец, встать в полный рост.

Малой тоже отходит, зло зыркая на меня. Правая рука у него висит плетью, так что даже кинжал он переложил в левую.

— Вы что творите⁈ Мы же можем победить! — встаёт у них на пути Богучаров, — Их там меньше! Вы что, бабы испугались⁉

Михалыч отрицательно мотает головой, а Малой недовольно фыркает в лицо болтуну, то и дело оглядываясь в нашу сторону.

Мужчина смотрит то на одного работягу, то на второго. Следом бросает в нашу сторону презрительный хмык, отдельно задержавшись взглядом на Хрюше, и кричит:

— Радуйся своей удачи, шалава. И ты… — он смотрит в мою сторону, на что я презрительно ухмыляюсь.

Я всё ещё помню про слова о том, что могу бросить копьё.

Богучаров тоже.

Он сглатывает.