– Лижи.

Янка обмякла. Снова, несмотря на счастье, наполнявшее всё её существо секунду назад, она чувствовала себя подстилкой.

Янка сжала кулаки, сверкнула на Яра глазами и принялась лизать, лаская языком каждую подушечку, щекоча ладонь языком, даже когда полностью слизала солёный вкус.

Посмотрела на Яра и прищурилась. Выгнулась, приближаясь к самому его лицу.

– Ты хочешь меня. Хочешь до звона в яйцах – и никак не можешь себе этого простить.

Она выскользнула из рук Ярослава и, стараясь успеть до того, как Яр осознает сказанное, заперлась в ванной.

***

В начале весны, едва снег стал стаивать, они перебрались обратно на дачу.

Янка всю дорогу сжимала в руках сумку с вещами и недовольно фыркала не переставая.

– Что тебе не нравится? – не выдержал, наконец, Яр. Он спросил это, едва они вышли из машины, и Янка тут же привалилась к капоту, скрестила руки на груди и упрямо уставилась на него.

– А что нравится тебе? Тут ни плиты, ни душа, ни хрена.

– Ты сама жаловалась, что в четырёх стенах тебе тесно!

Янка открыла рот и снова закрыла.

– Так это из-за меня? – спросила она тихо.

Яр ругнулся, что вообще-то было ему не свойственно.

– Из-за Папы Римского! Мне вообще плевать, где жить, но там хоть ребята под боком, ездить не надо далеко.

Янка сказанного уже не слышала. Расцвела улыбкой и шагнула к Яру. Опустила руки ему на плечи.

– Ярик, я не это имела в виду. – Она замолкла, пытаясь подобрать слова. – Я хочу тебе помогать. Делать что-нибудь.

– Помогать?! Да что от тебя толку, от малявки?!

– Зимой я справилась! Скажешь, нет?

Яр вздохнул.

– Тогда тем более надо переезжать сюда. Будешь тренироваться – может, выйдет толк. Янка, мы с ребятами знакомы с Афгана. Все были под огнём.

– Ну, скажи, что я не была!

– Ты показала себя неплохо, да…

Яр вздохнул. Окинул Янку оценивающим взглядом. Как он ни старался, не мог представить её пятым членом их компании, а отдавать в подчинение другому, делать из неё шестёрку и позволять кому-то ещё командовать ею, кому-то ещё приручать её – это было ещё более немыслимо.

Яр шагнул к ней и резко приподнял её голову за подбородок.

– Ты будешь моей шлюхой, Янка. Это твоя главная обязанность –быть при мне.

Янка молчала. Яр ждал, что она будет беситься, кричать – она умела кричать очень убедительно и обижаться так, что даже он не мог смотреть. Но Янка молчала и просто смотрела на него.

– Я буду твоей, – сказала она. – Кем захочешь, для тебя. Но позволь мне быть рядом с тобой.

По спине Яра пробежали мурашки.

– В дом! – сказал он коротко и подтолкнул Янку в плечо. Та п послушно поплелась, не пытаясь спорить.

Вечером оба сидели у камина и ели сосиски, сваренные на кипятильнике.

– Нравится? – спросила Янка.

– Нет! – отрезал Яр, просто потому, что это был привычный ответ.

– Мне тоже нет. А если бы поставил электроплитку, я бы сделала бифштекс.

Яр посмотрел на неё таким взглядом, что Янка отползла чуть назад, просто на всякий на случай.

Он отвернулся к огню. Никогда до появления Янки Яр не замечал, что дом, в самом деле, никуда не годится. Ему было просто плевать, есть ли тут мебель и есть ли на чём готовить. Ему вообще на всё было плевать, и сейчас, вспоминая прошедшие после войны семь лет, он не мог вспомнить, что делал всё это время.

– Ещё нужен душ, – продолжила Янка, чувствуя, что бить её не собираются. Отставила в сторону пустую тарелку и опустила подбородок Ярославу на плечо. Забралась холодными ладошками ему под свитер и принялась поглаживать, вызывая волны возбуждения во всём теле. – Я буду отсасывать тебе прямо в душе, – прошептала она и куснула Яра за ухо. —Представь, горячие струи текут по твоему телу… И по моему. Я, вся мокрая, у твоих ног, ловлю твои яички в ладонь… Ласкаю их пальчиками, а потом ловлю губами твой член…

– Душ… – повторил Ярослав. Он и сам уже хотел душ, и не столько потому, что возбудился от описаний – трахнуть Янку можно было прямо здесь, безо всякого душа. Упереть руками в камин, содрать с неё штаны и натянуть так, чтобы она кусала губы до крови. И Янка не пискнет. Яр это знал.

Он хотел этот чёртов душ просто потому, что его хотела Янка. Потому, что не хотел, чтобы Янка снова сказала «даже бомжи лучше живут».

Вот только деньги подходили к концу. Из двухсот косарей сто он отдал за спущенную в унитаз траву. Ещё двадцать ушло на шмотки – чёртов Calvin Klein, по штуке за шмотку, да ещё таможня, когда такая же тряпка на Черкизове стоит сто рублей!

Из оставшихся семидесяти пятьдесят разошлись на пушки, и кое-что пришлось раздать «в пользу бедных» – что старшакам, а что ментам. Итого, деньги закончились, едва начавшись, в то время как пацаны уже обзавелись новыми тачками с первого же дела.

– Ты думаешь, мне нужен только секс? – спросил Яр, поворачивая голову, и Янка запнулась на полуслове.

– Если нет, – сказала она. – Поцелуй меня.

Яр стиснул зубы: Янку, и правда, хотелось целовать.

– Я не целую шлюх. – Он отпихнул Янку от себя, отвернулся к камину и снова принялся за сосиски.

***

– Зверь, это хрень! – сообщил Толян, доставая из пачки сигаретку. – Мы только закрепились в районе. Менты ещё не все дела прикрыли, а ты хочешь опять брать склад.

– Толик, заткнись. – Яр тоже закурил.

На какое-то время наступила тишина.

– Нам надо развиваться, – продолжил Ярослав, – или нас заклюют. Много кто старше нас, и нам много надо платить за «крышу». А пацанов у нас тоже много, и мы можем держать не только район.

Он оглядел всех троих.

– Я тут тему пробил. Заровские со Скорняками опять поцапались. Силы примерно равны. Кому поможем мы, тот и получит куш.

Вано и Тук спокойно смотрели на него.

– Есть кто «против»? – спросил он.

Ответа не было.

– Значит, все «за». Тук, собери пацанов, сгоняем, перетрём. Вано, собери нам пока бабла, пушек может не хватить.

– За пушки отвечаю я, – вклинился Толян.

– А к тебе, – сказал Яр и посмотрел на него, – в этот раз особая просьба. Выйдите, ребят.

Вано и Тук переглянулись, но никто не возразил. Оба молча встали и вышли в коридор.

– Толь, ты Янку помнишь?

– Ну.

– Меня сейчас не будет пару дней. Позанимайся с ней. Стволы разные покажи. Пусть выберет, с чем будет ходить.