Толян поднял бровь.

– Нахрена?

– Потому что я сказал.

Яр встал и тоже направился к выходу.

Когда потом Ярослава спрашивали, зачем он ввязался в это дерьмо, он так и не сказал. Ответ лежал на поверхности, вертелся в голове коротким именем, звонким, как капель, но произнести его вслух майор ОКСВА в отставке Ярослав Толкунов так и не смог.

Янка запустила пальцы в волосы Ярославу и провела ногтями снизу вверх, от верхней части шеи к вискам.

Яр тихонько застонал. Он лежал на животе, уткнувшись носом в подушку, и Янка улыбалась, разглядывая его мощную спину, украшенную татуировкой, и поджарые ягодицы, ещё чуть поджатые, но всё же открытые ей.

Яр нервничал. Поза была ему непривычна. Но Янка не сомневалась, что скоро это пройдёт. Она нагнулась и коснулась губами нежной кожи за ухом Яра. Пощекотала языком и тут же легонько прикусила мочку, а затем, успокаивая, поцеловала.

Опустила руки чуть ниже, массируя его крепкую шею обеими ладонями одновременно, и шепнула:

– Расслабься, Яр. Я всё делаю только для тебя.

Яр медленно расслаблялся. Янка подушечками пальцев чувствовала, как сведены его мышцы и как сантиметр за сантиметром они тают под её нежными руками.

– Обожаю твои плечи, – прошептала Янка, – твои руки, твою спину…

Она скользнула ниже, коснулась основания шеи губами и прочертила дорожку вниз. Остановилась между лопаток и чуть прикусила, вызывая лёгкую дрожь.

Отстранилась и провела руками по бокам, а сама вернулась чуть наверх, чтобы прошептать ему в ухо:

– Обожаю всего тебя.

Руки Янки сместились в стороны, снова сдавили плечи, всё ещё казавшиеся железными. Янке не хватало сил размять эту застарелую судорогу, но она не останавливалась и продолжала шептать:

– Обожаю твою силу. Она зачаровывает меня.

Янка спустилась пальцами ниже, оставляя пока что в покое плечи, и мелкими круговыми движениями подобралась к ягодицам, которые мгновенно напряглись.

Янка никогда ещё не покушалась на эту часть тела Яра, даже не касалась её. И сейчас в первый раз коснулась губами впадинки на пояснице, а затем и напряжённой мышцы. Сжала её, массируя, и принялась двигаться по кругу, стараясь достать каждую клеточку.

Ноги Яра непроизвольно раздвинулись, пропуская её дальше.

Янка обмакнула пальцы в масло и скользкими ладонями провела по ягодицам к середине, спускаясь к внутренней стороне бедра. Погладила член, чуть видневшийся между разведённых ног, и вернулась наверх, продолжая гладить пальцами напряжённые мышцы и вдавливать кулаки, разминая их.

Затем взяла Яра за бёдра и перевернула на спину.

Тут же поймала на себе пристальный, почти безумный взгляд.

– Не делай ничего, – попросила Янка. – Я всё сделаю сама.

Яр кивнул, судорожно и быстро, будто торопился дать обещание, которое через секунду уже не решился бы произнести вслух.

Янка наклонилась и коснулась губами дорожки жёстких волос, бегущих вниз от пупка. Провела по ней языком и снова подняла на Яра глаза.

– Тебе нравится? – спросила она шёпотом, и, к удивлению Янки, Яр просто кивнул. Затем поймал Янку и потянул вверх, так что на секунду Янка решила, что Яр всё-таки поцелует её, но он лишь поймал её щёку в ладонь и мягко погладил. Янка прикрыла глаза и поцеловала коснувшуюся её ладонь.

Она скользнула поверх тела Яра, прижимаясь к его животу своим животом, и замерла, глядя в глаза. Они оба хотели одного, но Янка боялась. Она готова была на всё, только не на то, что неизменно причиняло одну только боль. Ей хотелось продлить этот недолгий миг единения, когда боли нет, когда Яр тих и доволен, а она может гладить его тело, как ей хочется, просто наслаждаясь прикосновениями к тёплой коже.

– Можно, я сама? – повторила Янка.

– Я же сказал, – хрипло прошептал Яр.

Янка выставила руку, опираясь о кровать, и потёрлась о пах Яра.

Потом свободной рукой поймала его член и, продолжая мягкие покачивания, принялась поглаживать – медленно, уделяя особое внимание головке и каждую секунду опасаясь, что Яр взорвётся, обзовёт её, перевернёт и сделает всё так, как бывает между ними всегда.

Но Яр молчал. Даже положил руки ей на спину, придерживая и не давая упасть. Янка чувствовала, как подрагивают его пальцы, норовя спуститься ниже, и шепнула:

– Помоги.

Яр мгновенно спустил одну руку и сгрёб в горсть ягодицу Янки, вызывая новую волну возбуждения.

Янка толкнулась вперёд, навстречу горячей плоти, и просительно заглянула в глаза Яра, сама не зная, чего ждёт.

Тот ободряюще кивнул, и за это Янка была благодарна больше, чем могла бы быть благодарна за любые слова, потому что слова Яра всегда ранили, а такой, молчаливый, он оставался силой, которую Янка представляла себе в голове.

«Я люблю тебя!» – крутилось у неё в голове, но Янка молчала, чувствуя, что любой звук может нарушить установившееся равновесие, в котором она не была шлюхой, в котором она, в самом деле, была свободна любить.

Янка задвигала бёдрами и потёрлась о член Яра, лаская ладонью уже только ствол любовника. Она видела, как начинает глубоко и сильно вздыматься его широкая грудь.

Янка наклонилась и принялась целовать её, уже не глядя Яру в глаза, полностью сосредоточившись на ощущениях и чувстве близости, такой редкой между ними.

Яр кончил первым, и Янка едва не взвыла от разочарования, понимая, что продолжать игру ей не позволит никто.

– Ты допустила ошибку, – прошептал Яр.

Янка вздрогнула.

– Секунду назад я был в твоей власти. А теперь уже нет.

Яр рывком перевернул её на спину и навис сверху. Янка широко распахнула глаза, не зная, чего ждать теперь, но рука Яра просто легла на её промежность и твёрдыми толчками принялась трахать её.

Янка выгнулась навстречу и закусила губу, а когда всё кончилось, Яр не отстранился, и это тоже было лучшее, о чём могла бы мечтать Янка в этот миг.

Его рука скользнула по животу Янки, размазывая соки, и ей всё казалось, что между ними должно произойти что-то ещё, – но не произошло ничего.

Яр просто встал и, не одеваясь, пошёл к лестнице.

***

Он уехал, а Янка всё продолжала лежать, не желая покидать той сонной неги, которая коснулась её.

Время близилось к шести, и за окном уже темнело, а на втором этаже дачи не было света.

Янка откопала джинсы, лежавшие сбоку от постели, натянула их и спустилась вниз, чтобы не лежать в темноте.

Яр всё-таки притащил плитку после последней поездки в город, и теперь Янка поставила на конфорку сковородку и разбила в неё два яйца – пока что только себе.