class="p1">— Не стоит говорить о моих вассалах, словно они только этого и ждут, — возразил герцог.

Лорд откинулся на спинку кресла и, закинув ногу на ногу, скрестив пальцы рук, положил их поверх, принимая вид очень высокомерного человека.

— Мы оба знаем, что дворяне преследуют исключительно свои цели, и благодаря моим заводам вы хотите укрепить свою власть, но это всё равно не выход, скорее временное решение, — продолжил Виктор.

Дворяне очень эгоистичны, а те, у кого ситуация лучше других, ещё более эгоистичны. Пока у них всё хорошо, им не нужны ни союзники, ни друзья.

Это то, что происходит с Леомвилем. Союзники Волмара находятся в худшем положении и вынуждены поддерживать его, тогда как союзники и вассалы Леомвиля в более стабильной ситуации и могут позволить себе игнорировать общие интересы.

Естественно, как только Волмар получит то, что хотел, его поддержка ослабнет, и сегодняшние союзники также начнут искать больше выгод, только вот Леомвилю от этого легче не станет.

Понятное дело, что свою землю он не потеряет в одночасье, однако история знала немало герцогов, чей род прекратился, постепенно теряя силу.

— Я слушаю, — усевшись в кресло и налив себе бокал вина, произнёс Алестор.

— Вы передадите мне титул, а я изменю это королевство, — словно говоря о ерунде, сообщил Виктор.

Герцог придвинул к столу и, поставив бокал, посмотрел в глаза виконту.

— Ты собираешься стать королём? — спросил он.

Виктор усмехнулся, потому что вывод был очевидным, но неверным.

Этот поход стал очередным подтверждением несамостоятельности короля. Его толкает вперёд не собственная цель, а нужда в поддержке дворян. Ему необходимо показать свою силу, чтобы утвердиться на троне и прочнее за него держаться.

Чем больше будет промахов с его стороны, тем больше будут роптать аристократы, обвиняя его во всех смертных грехах. Конечно, сместить Клойда они не могут, а вот ограничить во власти легко, и каждая ошибка будет лишать его очередных полномочий. Так продолжится до тех пор, пока король либо не станет марионеткой на троне, либо не пойдёт войной на аристократов.

Виктор же, если бы и согласился стать королём, то только единовластным, когда в стране не будет других голосов и только он будет иметь армию и право говорить за всех.

Сейчас именно так устроены его владения, и такими он хочет сделать герцогство. Ему нужен прецедент, на который будут ссылаться дворяне по всему миру.

Он хотел озолотить вассалов Леомвиль, при этом изменив совет дворян таким образом, что будет казаться, словно у него стало больше власти, и каждый аристократ получил частичку для себя.

Стоит только создать территорию, на которой аристократы, отказавшись от армий, получили взамен богатства и власть, как по этому пути могут пойти другие. Вскоре остальные королевства перейдут под управление одного монарха, а это то, что нужно Виктору.

Для прокладки железной дороги придётся договариваться со всеми подряд, от баронов до королей, но при единовластии можно будет решать вопрос с одним человеком, а если он не согласится, просто убрать его с трона и посадить того, кто согласится.

Началом к такому грандиозному плану служит место герцога Леомвиль.

Всего этого лорд объяснять не стал. Посмотрев в глаза герцога, он слегка улыбнулся.

— Я хочу объединить мир, мне нет дела до королей и императоров. На Лимею собирается обрушиться угроза, по сравнению с которой демоны покажутся всем детской шалостью, — открывая часть тайны, сообщил Виктор.

Лорду нравился этот мир, каким бы ужасным он ни был. В нём существовала перспектива сделать его лучше. Дать людям лучшее будущее, в котором будут технологии, магия и множество рас. Он не позволит пришельцам испортить всё это.

Если понадобится, Виктор захватит весь этот континент, чтобы дать отпор жителям других миров, лишь бы сохранить всё так, как оно есть сейчас, — мир с перспективами на лучшее.

Видя лицо своего зятя, герцог мог с уверенностью сказать, что тот не шутит и угроза реальна, хоть и не понимал, откуда у него такая информация.

Глава 237

События меняющие мир

Из шатра герцога Виктор вышел только через час. Он поведал Леомвилю историю о том, как в подземелье в пустошах Парфо узнал от демона про вторжение других миров.

Хотя рассказ выглядел странным, но лучшего способа заставить поверить Алестора у него не было.

Герцог не особо верил в то, что рассказал ему зять, но обещал подумать над его предложением. Конечно, лорд не ожидал, что ему сразу отдадут титул, поэтому готовил множество других ходов, которые позволят этому случиться, и, если бы их не прервали с посланием от короля, который созвал совещание по требованию графа Килисито, Виктор собирался продолжить давить на Алестора.

Но, во всяком случае, он заложил первый «кирпич» в подготовке своего плана, и теперь оставалось только постепенно развивать его.

— По всей видимости, моя встреча с королём откладывается, — идя к своему лагерю, пробормотал Виктор, хотя и не понимал причины данного совещания.

* * *

Спустя час в шатре короля собралась высшая знать королевства Лантарис.

Все они сидели полукругом, обращённым к трону, на расстоянии десять метров от него.

В центре находились два герцога, а слева и справа от них — все графы. Это не было связано с их отношением друг к другу, просто так постановили герои-основатели.

Волмар и Леомвиль сидели перед королём. Справа от Леомвиля находились граф Шерманин, граф Лисотто и граф Криолла. А с лева от Волмара, граф Баттерворт, граф Парфо и граф Килисито.

У Клойда было плохое предчувствие насчёт совещания, но он не имел права отказать Килисито.

Являясь одним из шести графов, лордом города Маранта и хранителем севера, этот человек был ключевой фигурой королевства.

Так как он всегда сохранял нейтралитет, не вмешивался в споры фракций и почти не участвовал в делах страны, порой многие забывали, какой властью обладает граф.

Один из четырёх рыцарей земного уровня Лантариса не мог быть простым человеком.

Даже сейчас, сидя слева, в самом конце, он излучал невероятную силу. Мужчина выглядел лет на пятьдесят. Два метра ростом, с выдающимися мускулами, которые с трудом можно было спрятать под мундиром. На его квадратном лице нельзя было увидеть ни капли сомнений, а карие глаза, выглядывающие из-под нахмуренных бровей, словно сканировали души людей, присутствующих здесь.

Графу было уже сто пятьдесят восемь лет, что даже по меркам рыцарей земного уровня довольно много, и, если ему не удастся подняться выше, его жизнь