— Не знаю. Зайдите, спросите.

— Хорошо. Спасибо.

Парень вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Продавщица недоумевающе глядела ему вслед.

В этот день Сашка скупил все белые лилии во всех цветочных палатках города.

* * *

Уже смеркалось, когда серебристый «ауди» подъехал к кладбищу. Сашка вышел из машины и открыл багажник, который был заполнен цветами. Постаравшись захватить в руки как можно больше, парень пошёл по узкой тропинке между могилами. Он знал, куда идти.

* * *

Иру так и похоронили в свадебном платье Наташи. Сашка присутствовал на погребении, хотя Лена запретила ему туда ходить. Но приблизиться к гробу побоялся — наблюдал издалека.

Громкий, какой-то утробный, вой матери усопшей разносился над кладбищем и резал слух. Позже выяснилось, что она была пьяна.

Казалось, весь небольшой посёлок провожал в последний путь маленькую, худенькую девушку, которая когда-то мечтала о счастье. Холод и дождь не пугали людей. Они стояли под зонтами, выстроившись живым коридором, по которому несли обитый белым атласом гроб. Громкий, негодующий шёпот нарушал траурное молчание.

Сашка знал, о чём шептались присутствующие — это были проклятия, посылаемые на их с Леной головы.

Чтобы ситуация не переросла в стихийный митинг, её контролировали люди Вахака Зурабовича. Журналистам вообще было запрещено появляться на похоронах под страхом смертной казни.

Сашка даже не смог увидеть лица Иры — слишком далеко стоял. Только белое свадебное платье, усыпанное цветами, маячило перед глазами.

* * *

Могилу он нашёл сразу. Посмотрел на деревянный крест с прибитой на нём табличкой и обрушил охапку белых лилий на невысокий земляной холмик.

«Прости, — подумал Сашка, обращаясь к девушке. — Прости, я не могу принести сюда фонтан. Но белые лилии принёс».

Парень присел на хлипкую скамейку, сколоченную из трёх досок и стал глядеть, как нежные лепестки цветов трепещут на сильном, порывистом ветру.

«Какая глупая смерть. Глупая и бессмысленная», — подумал он.

— Вы знаете, Александр, когда умирают молодые, их смерть всегда кажется глупой и бессмысленной, — раздался из-за спины знакомый голос. — А вот когда на тот свет отправляются старики, такие чувства возникают не всегда. Хотя, казалось бы, жалеть надо и тех, и других.

Сашка даже не стал поворачивать головы — он и так знал, кто это говорит.

— Здравствуйте, — хмуро произнёс он. — Давно не виделись.

— Здравствуйте-здравствуйте. — Анастас, почему-то облачённый в жуткий красный плащ с жёлтыми полосами и синюю вязаную шапочку, перешагнул через низкую оградку могилы. Сегодня он больше напоминал бомжа, чем холёного столичного жителя. — Действительно, давно не виделись.

— Что вы здесь делаете? — спросил его парень. — Курортный сезон давно закончился. Вы уже должны быть дома — у себя, на Кутузовском.

— Обстоятельства, знаете ли, — шмыгая носом и поёживаясь от холода, ответил старый знакомый. — Кое-какие обстоятельства заставили меня задержаться.

— Да? — Сашка всё-таки взглянул на собеседника. — У меня вот тоже… обстоятельства.

— Можете не рассказывать, я всё знаю, — произнёс Стас, понимающе кивая.

— Знаете? Откуда? Ах да, из газет…

— Конечно. Весь город только о вас и говорит.

Сашка сцепил пальцы в замок. На безымянном красовалась золотая печатка с тремя крупными бриллиантами.

— Я одного не понимаю, — бросив мимолётный взгляд на кольцо, сказал Стас. — Почему вы так скорбите об этой девушке? Ведь вы её, кажется, не любили.

— Кажется, не любил. — В голосе парня было больше сомнения, чем уверенности. — Но, несмотря на это, она не выходит у меня из головы. Как-то всё слишком… несправедливо, что ли.

— Несправедливо? — удивился старый знакомый. — При чём тут справедливость? О справедливости можно было бы говорить, если бы убийство было преднамеренным. Здесь же имеет место роковое стечение обстоятельств. Девушка слишком быстро побежала, у телохранителя не было времени на раздумья, сработал профессиональный навык. Насколько я понял из газет, он даже не целился — мог и промахнуться. Пуля попала в сердце абсолютно случайно. Я уже не говорю о том, что несчастная вообще могла бы и не знать о вашей свадьбе, если бы не смотрела телевизор. Не приди она в ЗАГС в тот день — ничего бы не было. Какая несправедливость, Александр? В её смерти никто не виноват.

— И вы туда же, — невесело усмехнулся Сашка. — Случайность, роковое стечение обстоятельств… Вокруг меня все только в этом друг друга и убеждают. Иначе, как сказала моя несостоявшаяся жена, родственники назовут такую сумму морального ущерба, что мы в жизни не расплатимся.

— Мадам Штырь — мудрая женщина, — согласно кивнул собеседник. — Она всё правильно сказала.

— Я другое имел в виду, когда говорил о справедливости, — тяжело вздохнул парень. — Почему Бог допустил, что умерла именно она? Она ведь была хорошей, очень хорошей. Я не любил её, но я это понимал.

Знаете, Стас, когда-то я много размышлял о духовной красоте. Я перечитывал русских классиков, которые о ней писали, но в реальной жизни я не мог понять, что это такое. Не встречал живых примеров. Эта девушка была первой. Она не только сама была чиста душой, в её присутствии и я становился лучше. Добрее, что ли… Она обрушила на меня такой водопад любви! А я… Я испугался.

— Испугались любви? — удивлённо поднял брови Стас. — Разве это так страшно?

— Да нет, не страшно… Я неправильно выразился. Не то чтобы я испугался самой любви… Я испугался завязывать отношения с идеалом. Ну как бы это получше объяснить? У меня масса недостатков. Я люблю женщин, люблю деньги, много ещё чего люблю… А она с этой своей чистой душой была бы мне постоянным укором. Мне пришлось бы стремиться соответствовать ей, а я бы не смог! Я бы не смог стать таким, как она. Да я и не хотел… Я разорвал наши отношения, но подсознательно утешал себя тем, что она встретит кого-то лучше меня, создаст семью и будет счастлива. Я был в этом уверен! Но всё обернулось совершенно не так, как я предполагал. Почему? Почему Бог не дал ей счастья, ведь она его заслуживала?! Почему Он допустил её смерть? Это несправедливо!

— Ах, вот вы о чём! — произнёс Стас. — Пытаетесь снять с себя чувство вины и переложить его на Бога.

— Я не пытаюсь снять с себя чувство вины, — дёрнулся Сашка. — Я хочу понять. Если, как вы все говорите, смерть Иры — это случайность, то почему Бог допустил эту случайность? Почему Он не послал смерть кому-нибудь другому, кто во сто крат порочнее этой несчастной девушки?

— Вы имеете в виду мадам Штырь? — хмыкнул старый знакомый. — Почему пуля не попала в неё?

— Я имею в виду абстрактную личность, — вспыхнул парень. — Если хотите, я бы даже предпочёл, чтобы эта пуля попала в меня!