Но он не слышит никакого ответа. Он идет в гостиную и видит, что стол накрыт только для одного человека, с двумя прикрытыми тарелками. Потом появляется Баби. На ней длинное черное платье, в руке – плоская сумочка-конверт. У нее оригинальная прическа, а безупречный макияж, даже легкий, делает ее голубые глаза еще более выразительными. Лоренцо не может не заметить, что она невероятно красива. И сегодня вечером, пожалуй, как никогда. Баби замечает его взгляд и улыбается.

– Леонор мне сказала, что ты вернулся, так что я велела приготовить тебе холодные спагетти с моцареллой и помидорами и маринованную телятину с соусом из тунца. Здесь есть еще салат. Или можешь попросить, чтобы тебе подогрели шпинат. В холодильник я для тебя поставила бутылку вина «Бланш». А еще там есть, если хочешь, «Йерманн» и «Доннафугата». Если ничего из этого не подходит, в винном баре есть все, что пожелаешь. Я не открывала вино, потому что не знала, какое именно ты предпочтешь.

Лоренцо подходит к ней и улыбается.

– «Бланш» подойдет отлично, ты сделала прекрасный выбор. – Он гладит ее по руке. – Ты очень красивая. Составишь мне компанию за ужином?

– Нет, извини, я ухожу. Массимо там, он спит, так что не шуми. Но если тебе нужно уйти, без проблем, выходи: дома Леонор, она в любом случае за ним последит, а если будут какие-то вопросы, позвонит нам по телефону…

Баби собирается уходить, но Лоренцо решительно останавливает за руку и сильно ее сжимает.

– Ты моя жена. Ты не имеешь права делать то, что тебе заблагорассудится. Ты даже не предупредила меня, что собираешься уходить.

– Я не знала, что ты вернешься, я думала, что и сегодня вечером ты останешься там… с Аннализой Пьяченци.

Лоренцо бледнеет. Он выпустил добычу… Теперь ему все ясно.

– Значит, ты встречаешься со Стефано Манчини, твоим любимым Стэпом. Он меня встретил в «Ванни», и я был с ней. Но он все выдумал. Какая гадость! Он это делает для того, чтобы снова затащить тебя в постель, никак не может тебя забыть.

– Я с ним не встречаюсь, не звоню ему. И, самое главное, даже если бы я его и встретила, то он бы мне ничего не сказал. Он слишком гордый, но тебе этих вещей не понять. Сегодня у меня не работал компьютер, и я воспользовалась твоим. Ты оставил открытым ваш чат со всеми пикантными фантазиями и воспоминаниями о том, что между вами действительно было. Мои поздравления. Ты даже писал ей, будто я хотела заниматься любовью на террасе, что я настаивала, и что ты мне отказал. Пожалуйста, используй меня, если тебе так надо. Но только будь осторожней: у нас есть сын, который научился читать, козел ты этакий.

Баби уходит.

Лоренцо снова останавливает ее за руку. Баби резко оборачивается и с невероятной скоростью бьет его ребром сумочки по руке, причиняя ему боль.

– Ты больше не имеешь права ко мне прикасаться, даже не пытайся. Я сделала скриншоты и уже отослала их адвокату. Надеюсь, мы расстанемся цивилизованно, без скандалов. Будем сохранять хорошие отношения ради нашего сына. Но больше никогда не позволяй себе входить в мою жизнь или во что-то вмешиваться, а не то я тебя разорю. Уверяю, у меня достаточно данных и средств, чтобы это сделать. – Она ему улыбается. – Если ты нервничаешь, не ешь быстро и много не пей. Массимо будет плохо, если тебе взбредет что-то в голову. Хорошего вечера.

Лоренцо стоит и смотрит на нее, а она берет жакет, который оставила на диване, и уходит, больше не оборачиваясь. Баби ждет лифт, надеясь, что не услышит, как открывается эта дверь, и появляется Лоренцо, чтобы еще что-нибудь сказать. Постепенно ей становится все лучше, она чувствует себя легче. Баби счастлива, что все высказала, и, самое главное, приняла решение. «И как мне пришло в голову выйти замуж за такого? У него нет ничего общего со мной, моей жизнью, с тем, что мне нравится, интересно или хотя бы меня забавляет… – Она качает головой. – Иногда мне кажется, что я сошла с ума, словно часть моей жизни проживает какая-то другая. И когда она выкидывает такие штуки, я хочу ее отлупить!» Потом она входит в лифт, и та, другая Баби, Баби благоразумная, начинает смеяться.

Подъезжая к студии на Тибуртинской дороге, я вижу вереницу машин. Я обгоняю их все и подъезжаю к парковке, предусмотренной только для мотоциклов. Никаких других мотоциклов на ней нет. Ко мне подходит охранник. У него в руках лист со списком приглашенных.

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, Стефано Манчини.

Он просматривает первую страницу, меня там нет: видно, что здесь список заканчивается на букве «М». Он переворачивает лист, просматривает вторую страницу, находит мою фамилию, отмечает ее ручкой и возвращает первый лист на место.

– Пожалуйста. А теперь смотрите: вам нужно ехать прямо, потом направо, и вы увидите Театр-7. Вечеринка проходит там.

– Спасибо.

Я включаю первую скорость и, едва газуя, въезжаю на территорию студии. Несколько элегантных персон входят пешком. Другие подъезжают на автомобилях, которые выстраиваются в очередь. Время от времени какая-нибудь девушка, у которой уже не хватает терпения ждать, выходит из машины и, даже не прощаясь со своим спутником, направляется к театру. Фактически они используют своих парней как шоферов. Подъехав к Театру-7, я паркую мотоцикл и запираю его. Кладу шлем в чехол вместе с запасным и тоже иду. У двери театра несколько охранников, очень элегантных. Их десять человек, у них в руках списки, чтобы никому не приходилось ждать.

– Я Стефано Манчини.

Они сразу же находят мое имя.

– Извините, но нужно надеть вот это. – Девушка защелкивает на моем запястье браслет и улыбается. – С ним вы можете входить во все помещения.

Я благодарю ее и иду по коридору. Звучит громкая музыка. Все стены театра украшены старыми декорациями. Переступив порог огромной двери, я замечаю, что здесь полно народу. Полоски света ложатся на гостей, окрашивая их в зеленый, голубой и желтый цвет. Несколько парней, одетых древними римлянами, в масках, танцуют на высоких кубах, расставленных повсюду. Они с голой грудью, и их мышцы, смазанные маслом, в отблесках света выделяются еще больше, и выглядит это очень эффектно. За стойками собрались псевдовесталки с глубокими декольте, они постоянно подносят гостям напитки. Официанты собирают пустые бокалы. Насколько я вижу, никаких закусок, кажется, нет. Организаторы сильно потратились на алкогольную часть фуршета в соответствии с той философией, что многие на диете, а пьют все. Вечеринка проходит во всех помещениях Театра-7, а потом продолжается в соседнем театре. Я рассматриваю декорации и узнаю квартиру шестидесятых годов, интерьер подводной лодки, фасад дворца, комнату, где, судя по всему, жил маньяк из фильма «Ганнибал» или хоррор-триллера «Хостел», поскольку здесь разложены орудия пыток и даже кожаные маски.

– Привет, Стефано!

– Привет.

Я улыбаюсь девушке, которая вместе с двумя другими проходит так быстро, что я бы ее не узнал, даже если бы был с ней знаком. Я сталкиваюсь с несколькими журналистами, вижу знакомые лица сотрудников, здороваюсь со всеми, но не останавливаюсь ни с кем и продолжаю блуждать, увлеченный этой толпой приглашенных, более или менее надушенных, более или менее незнакомых. Время от времени среди скопища этих лиц мелькает физиономия некогда известной персоны – одной из тех, которые отлично подошли бы для передачи «Метеор. В поисках утраченных звезд». Помещение Театра-7 сужается, переходя в небольшой туннель, по которому все переходят в Театр-8. Здесь освещение уже другое и иная музыка. Женщина-диджей держит у левого уха наушник, а правой рукой управляет пультом. Она одета в полувоенном стиле; на ней белая кофточка, под которой – черное белье. Видимо, она думает, что представляет собой женский вариант чего-то среднего между Бобом Синклером и Дэвидом Гетта. Конечно, она не стоит и десятой части их обоих, но музыка у нее неплохая. Все танцуют и двигаются в такт песни Раффаэллы Карра «Сделай первый шаг», подражая, каждый на свой лад, героям фильма «Великая красота». В центре этого театра расположен большой ринг, возвышающийся в полутора метрах над полом; на него поднимаются по ступеням, окружающим его со всех сторон. Телохранитель следит за теми, кто на него поднимается; за его спиной – несколько черных диванов, журнальных столиков, пуфиков и самые разношерстные люди, приглашенные по не самым понятным причинам. Проходя мимо, я вижу, что на диване, между красивым длинноволосым парнем и Альдо Локки, молодым руководителем отдела «Рэтэ», сидит Дания Валенти. Она меня тоже замечает, извиняется и бежит к краю ринга.