Мы все уставились на него:

– Это какой-то христианский ритуал? – спросил Хельги.

– Нет… не совсем, – он скривил губы в скорбной улыбке. – Я думал, что вы удивитесь гораздо больше или даже ужаснетесь.

– Это действительно нечто новое, – признался я. – Но мы в Исландии довольно здравомыслящие люди. Эти огненные палочки могут оказаться полезными. Ты приехал, чтобы торговать ими?

– Едва ли, – вздохнул он. Дым, который он вдыхал, казалось, успокаивал его, что было странно, так как дым от домашнего очага заставил его кашлять, так что глаза заволокло слезами. – Правда заключается в том… Хотя вы все равно в нее не поверите. Я и сам-то с трудом верю.

Мы ждали. Торгунна стояла с приоткрытым ртом, чуть наклонившись вперед.

– Эта молния… – устало кивнул Джеральд. – Я был на улице, когда началась гроза, и, должно быть, молния ударила в меня как-то по-особому, как может произойти только раз в сотне тысяч случаев. Это отбросило меня в прошлое.

Именно так он и сказал, священник. Я не понял его, о чем не преминул сообщить.

– Это трудно понять, – согласился он, – будет просто прекрасно, если все окажется лишь сном. Но если это сон, то мне следует терпеливо дожидаться пробуждения… В общем, смотрите. Я родился в одна тысяча девятьсот тридцать втором году после Рождества Христова в земле на западе, которую вы еще не открыли. Когда мне было двадцать три года, я поступил на службу в армию своей страны и был направлен в Исландию. Меня ударило молнией, и сейчас… сейчас всего лишь тысяча лет после Рождества Христова, и я здесь… За тысячу лет до своего рождения я оказался здесь.

Мы сидели, не шелохнувшись. Я осенил себя знаком молота и отпил добрую половину пива из своего рога. Одна из служанок захныкала, и Рагнхильда зашептала ей с такой страстью в голосе, что услышал и я:

– Успокойся! Бедняга просто умалишенный. Он не причинит нам зла.

Я согласился с ней, хотя не был полностью уверен в ее последних словах. Боги вполне способны воспользоваться ртом сумасшедшего, и богам не всегда следует доверять. Он может стать берсерком или же находится под сильным проклятием, которое перейдет на нас.

Он сидел, уставившись прямо перед собой, и пока я размышлял над его словами, то успел поймать пару вшей и раздавить их с ласкающим слух треском. Джеральд заметил это и спросил с некоторым ужасом в голосе, много ли у нас здесь этих существ.

– Ну конечно, – ответила Торгунна. – А у тебя их разве нет?

– Нет, – криво ухмыльнулся он. – Пока нет…

– Ага, – вздохнула она, – значит, ты болен.

Она была весьма рассудительной девушкой. Я понимал, к чему она клонит, понимали это Рагнхильда и Хельги – ну конечно, человек настолько больной, что у него не было вшей, рано или поздно впадет в бешенство. Были некоторые сомнения, заразна ли такая болезнь, но я решил, что маловероятно. Беда сидела у него в голове, возможно от удара, который он пережил. В любом случае, теперь все стало очевидным, и с этими трудностями мы уже могли справиться.

Я как годи, вождь, наделенный правом приносить жертвоприношения, не мог выставить странника за дверь. Более того, если бы я мог получить эти воспламеняющиеся палочки в достаточном количестве, можно было бы организовать прибыльную торговлю. Поэтому я сказал, что Джеральду пора отдыхать. Он было стал возражать, но мы отвели его к огороженной кровати, он лег на нее и тотчас же заснул. Торгунна сказала, что будет заботиться о нем.

На следующий день я решил принести в жертву лошадь – не только потому, что мы нашли древесину, но и для снятия заклятия, возможно, наложенного на Джеральда. Более того, животное, которое я выбрал, было старым и бесполезным, а у нас уже ощущался недостаток свежего мяса. Джеральд провел целый день, уныло расхаживая вдоль изгороди, но когда я пришел ужинать, то увидел, что он и моя дочь вместе хохочут.

– Должно быть, ты идешь на поправку, – сказал я.

– Да, похоже на то. Все… все могло обернуться для меня гораздо хуже. – Он сел рядом со мной, когда карлы накрыли стол на козлах, а служанки принесли еду. – Меня всегда увлекала эпоха викингов, и у меня есть кое-какие навыки.

– Хорошо, – сказал я. – У тебя нет дома, поэтому можешь некоторое время пожить здесь.

– Я могу работать, – с готовностью сказал он. – Я смогу отплатить вам за доброту.

Теперь уж я точно понимаю, что он прибыл издалека, потому что какой же вождь будет работать на земле, которая ему не принадлежит, и за такую плату? А его выдавали манеры высокородного человека, и очевидно было, что всю свою жизнь он хорошо питался. Я оставил без внимания то, что он не поднес никаких даров; в конце концов, его корабль разбился.

– Может, ты сможешь вернуться обратно в свои Соединенные Штаты, – сказал Хельги. – Мы сможем нанять корабль. Я хочу посмотреть, что это за земля.

– Нет, – холодно сказал Джеральд. – Их еще не существует. Пока не существует.

– Ты все еще веришь в то, что прибыл сюда из завтра? – заворчал Сигурд. – Что за безумная мысль! Передай свинину.

– Да, все еще, – ответил Джеральд. Теперь он был совершенно спокоен. – И я могу это доказать…

– Я не понимаю, как ты говоришь на нашем языке, если ты прибыл сюда издалека, – сказал я. Никогда не называл другого человека лжецом в лицо, если только мы не хвастали друг перед другом за рогом доброго пива, но…

– В моей земле и в моем времени говорят по-другому, но так уж вышло, что язык в Исландии практически не изменился со старых времен, и я выучил его, когда приехал сюда.

– Если ты христианин, – сказал я, – то должен терпеливо отнестись к нашему вечернему жертвоприношению…

– Не имею ничего против, – сказал он. – Боюсь, что никогда не был хорошим христианином. Я хотел бы посмотреть. Как это будет проходить?

Я все ему рассказал: как ударю лошадь молотом перед богом и перережу ей глотку, ветками ивы окроплю все вокруг ее кровью, потом мы вскроем тушу и начнем пировать. Он поспешно сказал:

– Вот и подходящий случай доказать, что я не отсюда. У меня есть оружие, которое может убить лошадь… вспышкой молнии.

– И что же это? – поинтересовался я. Мы столпились вокруг него, когда он достал металлическую дубинку из чехла и показал нам. У меня закрались сомнения; она выглядела достаточно подходящей, чтобы ударить человека, но не более того, хотя выковал ее действительно очень умелый кузнец.

– Что ж, можем попробовать, – сказал я.

Он показал, что еще находилось в его карманах. Там были идеально круглые с потрясающе четкой чеканкой монеты, небольшой ключ, палка со свинцом, которую можно использовать для письма, плоская сумка, в которой лежали куски разноцветной бумаги. Он сказал, что некоторые из этих клочков на самом деле деньги, после чего засмеялась даже Торгунна. Самой лучшей вещью был нож, лезвие которого складывалось в ручку. Увидев, что я не свожу с него глаз, он подарил его мне, – весьма достойный поступок для человека, потерпевшего кораблекрушение. Я сказал, что дам ему одежду и хороший топор, а также позволю жить у меня столько, сколько он пожелает.