— Нормально.

Они стояли вот так еще несколько минут, пока Вэлиан не произнесла:

— Пойдем?

Сфайрат отстранился от нее, подавив тяжелый вздох. Она отойдет. Только когда?

* * *

— Кроме родителей. Ты хочешь наведаться еще куда-то?

— Нельзя?

Фэйт подобрал свой плащ, глядя на то как она накидывает теплую накидку, не дожидаясь его помощи, когда он поухаживает за ней. Они вышли на улицу. Громада горы тут же возвысилась над ними, нависая над головами темной массой и подавляя, заставляла чувствовать себя ничтожными. Можно было открыть портал с самого порога, но он жестом предложил ей пройтись до обрыва.

— Я всего лишь интересуюсь.

Еще пару минут. Он хочет побыть вдвоем, прежде чем они окажутся на виду у всех.

— Хочу попасть в храм и во дворец. Меня долго не было.

Она ведь не выполнила просьбу Тристана, но не сожалеет об этом. Не страшно. Ей кажется, что он в курсе сложившейся ситуации и понял ее. Наверняка, Исх’ид ухмыляется, вспоминая о ней, и при встрече обязательно постарается поддеть этим.

— Кстати об этом. Ты ведь уже знаешь, похороны Эльсвандила состоялись?

Знает и не от кого-нибудь, а от Кайшера. До сих пор для нее остается загадкой, как такая “сверхсекретная” информация стала доступна ей, достигла ее ушей. Она ведь по его логике должна была тут же броситься выяснять в чем дело. Как будто ей мало отведенной ей вечности! Словно за этот короткий срок загадка не раскроется и не станет явью. Как будто она любит такие мероприятия, словно мало ей трупов за последнее время.

— Да и это удивительно.

Сайрат кивнул, сдержав улыбку. Вэлиан, как раз отвернулась и не смогла увидеть этого.

— Кайшер поделился новостями за ужином.

Похороны состоялись спустя месяц. Также она знает, что королевский отпрыск на них не присутствовал. Это вызвало удивление у всех кто был в Долине ветров и позже в королевской усыпальнице Sheļter amànam[1]. Не мудрено. Это ведь не просто нарушение традиций, это не уважение к родителю, к монарху и его памяти. Эдвинсент не какой-то никому неизвестный эльф, а прямой наследник престола. И он не пришел. Чудные дела творятся в темном королевстве.

— Знаешь, ты мог бы передать мне привет каким-нибудь другим образом, — проговорила она, чуть поразмыслив.

Вэлиан в своих мыслях улыбнулась, вспомнив очень строгого дракона. Они с Фэйтом очень похожи. Сходство пусть и не явное, но все же.

— Тебе не угодишь, женщина.

Вэл знает что он делает. Она не улыбнулась, но в душе послала дракона в пекло. Ведет себя как ни в чем не бывало. С другой стороны, чего она хотела? Что он будет каяться и то и дело просить прощения? Он кстати об этом ни слова не сказал. Гад.

— Так что там не так с похоронами? — свернула она со скользкой дорожки флирта.

Фэйт посерьезнел.

— Тристан был на похоронах. Поправился и смог накинуть на себя морок. Рэндалл кстати тоже был там.

— Эмм. С чего бы?

— Эдвинсент выказал свое желание видеть его в усыпальнице.

— Но сам не пришел?

Сфайрат покачал головой. Похороны были организованы с присущей для этого события и персоны торжественной величестью. По словам Рэндалла обстановка так и сочилась печалью, а песни эльфов еще звучат у него в ушах.

— Не было печальнее события, но главное было еще во дворце. рэнд не был уверен, однако, он видел твоего Аса.

— Где?

Вэлиан встрепенулась, оглядывая обрыв, дно которого сейчас проглядывалось особенно хорошо. День стоял морозный и солнечный. Все вокруг искрилось от блестящего великолепия. Она отвела взгляд от расщелины.

— Он у принца. Рэнд уверен в этом на девяносто процентов. В чем я к примеру сомневаюсь.

— Это был он! — воскликнула она впечатленная новостью.

Но как? Как он мог оказаться у Эда? Сфайрат пожал плечами: он понял все о ее пораженному взгляду, приобнимая ее за пояс. Ветер у края обрыва дул пронизывающий, сильный, поднимал вверх серебряный ворох снежинок, заставлял ее хмурить аккуратный веснушчатый носик. Вэлиан вновь не откликнулась на его движение, смотрела сквозь него. она вспоминала, силилась вспомнить хоть что-то: пусть не запахи, но хотя бы эхо голосов.

— Может ты выронила его, а он подобрал?

Вэлиан качала головой. Она не могла его выронить. Ас ведь был у нее на поясе, не в прическе в качестве шпильки, не на платье в качестве броши. Он был у нее на бедре. Как он понял это? Если только Дикеаваль не обшарил ее тело и отцепил его? Тогда бы он живым не ушел!

— Девяносто процентов — это не сто. Не понимаю откуда Рэндалле столько уверенности.

— Это был он, — откликнулась Вэл. — Он говорил с ним тогда, могу уверить тебя такое вряд ли забудешь.

Сфайрат ждал продолжения. Вэл мотнула подбородком в сторону, предлагая ему переместиться, а не стоять здесь бесконечно долго. Сфайрат был другого мнения.

— Не ты ли менее получаса тому назад говорила о том, что я выставляю тебя неизвестно кем? Теперь терпи и наслаждайся вниманием.

Вэл проследила за его взглядом, даже оглянулась, осматривая небосклон. В небе парит не меньше десятка драконов, а то и больше. На плохое зрение никто из них пожаловаться не может.

— Спешишь исправиться, да, Сфайрат? По-быстрому залатать свои прорехи?

— Давай скажем так: я не люблю откладывать дела в долгий ящик, — заметил он не без улыбки.

Вэлиан смежила веки в ответ на это. Она все видит! Он включил обаяние и надо сказать что у него получается пользоваться этим инструментом. Она отвернулась через секунду, продолжая вглядываться в небо. Она не задумывалась над этим раньше: на какую высоту могут подниматься птеродактили?

— Я признаю, что здесь я ошибся.

— Ох, это можно было бы считать триумфом, если бы не портящее всё слово “здесь”. Ладно, вспоминая твоего друга — дракона-недоумка…

Вэл мстительно улыбнулась, но только про себя. Она ни разу не пожалела о произнесенных словах. Недоволен? Пускай! Есть что ответить? Хочет заступиться за Рэндалла? Пусть говорит, хуже уже не будет.

“Как там говорят: скажи мне кто твой друг и я скажу тебе кто ты?”

Сфайрат кивнул, пропустив это мимо ушей. Имеет права отрываться.

— Он додумался взять в руки Эглейд, не разобравшись что к чему.

— Рэнд об том не говорил.

Вэл пожала плечами. Не мудрено. Она тоже не любит говорить о своих промахах. Никто не любит.

— И ты кстати тоже.

Ее темные глаза опасно сверкнули и она очень медленно, разделяя каждое слово, произнесла.

— Он приходил ко мне домой. Ночью. Я была пьяна.