— Но ты ведь гуляла не одна.

Откликнулся Сфайрат миролюбивым тоном, оглядывая ее в очередной раз. Женщина очень хороша и черный однозначно ее цвет, но неужели он заплатил за это? За возможность лицезреть всем и каждому кокетливо выглядывающую коленку из-под ткани нижней юбки? До каких пор светлая ткань открывает ее ноги?

— Ты ведь уже дошла до глав, где описываются семейные отношения?

— Таких в книге нет.

Вэл рассматривала его. Она ничего не может поделать с собой. Она хочет рассмотреть его как следует, дотронуться до него, черт его подери!

— Значит, прими мои слова на веру.

Сфайрат отвернулся, спускаясь к подножью лестницы. Стоять рядом так близко было плохой идеей, это значило соблазняться и послать все к чертям. Это значило рассмеяться ее замечанию о драконе со спущенными портками. Это значило выкинуть белый флаг.

— Зато есть драконицы, что могут ответить на мои вопросы.

— Так спроси у Минаре.

Женщина наоборот поднималась, пятясь, удаляясь от него. Сфайрат конечно хотел быть подальше, но не настолько далеко.

“Как ей удается не споткнуться с такими длинными юбками?”

Не достаточно длинными. Его еще не отпустило видение симпатичной женской округлости выглядывающей из-под легкой ткани, дразнящий воображение и тут же прячущейся под темной тканью основного наряда.

— Заодно.

Он уверен, что все это она уже сделала, но в пекло ее! Надо продолжать. Фэйт смотрел, как она встает на верхней ступеньке. Красивая и притягательная, хочется потянуть края этой чертовой раванды в разные стороны и посмотреть что под ней.

— Сделай милость, поинтересуйся, как стоило бы выглядеть женщине в приличном обществе.

Вэл не верила, что это происходит именно с ней. Ей и в самом деле нужно подняться к себе и полежать хотя бы две минуты, заставить себя. Куда подевался дракон, которого она знала? Голос протестовал.

“Никаких полежу!”

Она бы и не легла. Неконтролируемое, сиюминутное желание поквитаться, стереть с его лица это невозмутимый вид и оценивающий взгляд уже делали свое дело. Вэл мысленно поблагодарила женщину, что оставила снаряды буквально в шаговой доступности и ей не пришлось тащить их через весь дом. Все можно было бы исправить простыми объятиями, но последнее замечание добавило очков в пользу пресловутой женской мести. Думает играть на ее слабостях и давить на якобы больные мозоли? Зря.

— Сфайрат!

Сфайрат вернулся к перилам, глядя на стоящую наверху женщину, но тут же отступил назад. Неожиданно.

— Я уже спросила.

Вэлиан перехватила поудобнее пузатый сосуд для горячего и швырнула в него, вложив в это действо все свои силы.

— Так что не спеши связаться с Минаре и науськивать ее, чтобы она молчала или говорила мне то, что ты считаешь нужным.

“Науськивать?” — воскликнул дракон и тут же ему стало не до того. — “Супница!”

Емкость предсказуемо не долетела до Фэйта, ударившись в стену рядом, оставив бледное белое пятно. Какие-то осколки отскочили в сторону, крышка пролетела на столик для мелочей, разбив вазу с цветами. Он отшвырнул упавшие на ноги осколки и поднял на нее глаза. Этой посудой можно с легкостью вырубить взрослого мужчину.

Про вазу она забыла. Вэл улыбалась, на мгновение на душе стало легче.

— Отвела душу?

Сфайрат поставил ногу на ступеньку, усмехаясь этой вспышке ярости. Это было забавно, но только три месяца назад и лишь на словах. Ему не составило труда отразить летящую в него утварь.

“С крышкой вооон, вообще ничего не случилось.”

Вэлиан улыбнулась, очень медленно растягивая губы в счастливой улыбке. Она так красиво улыбалась и сквозь эту улыбку, качая головой из стороны в сторону, говорила “нет”.

— Я просто хотела швырнуть ее самостоятельно.

Она отвела от него взгляд и посмотрела перед собой. Сфайрат поднял глаза, ругнувшись. В воздухе висела чертова армада семейного сервиза на сто персон и это только для официальных мероприятий.

— Отлучился на день говоришь?! — в ладонь женщины плавно спикировала тарелка для сложных блюд.

— Не смей! — он выпрямился.

Она решила устроить ему чертовы пляски.

— Что такое? — Вэлиан швырнула в него тарелку.

Та просвистела в воздухе, над головой подобно чакраму, звонко ударилась о стену и обдала спину осколками. Следом полетела вторая, третья, чашки, тарелки помельче.

— Сервизом ты не владеешь.

Она с непониманием взглянула на квадратное блюдо, что легло ей в руку, но не долго раздумывала над его предназначением и швырнула его перед собой, метя в дракона.

— Он переходит по женской линии.

— Вэл, — вновь начал он, раздраженный скорой перспективой пошлой семейной разборки, — я тебя по-хорошему прошу.

В него полетели тяжелые графины, повернув свои начищенные носики, словно они и самом деле были частью морской армады. Они разлетелись на осколки, едва ли долетев на него. Он с легкостью отразил и этот удар.

— О! — протянула деланно невинно, — иначе что?

Посуда все пребывала, она продолжала лететь в него, вылетая сверху, делая небольшой крюк возле одержимой мрачным весельем эльфийки и тут же устремляясь в его сторону. Мимо виска пролетела утятница, врезавшись в стену позади с приглушенным стуком.

“Наверняка, она еще “жива” и мы с нее еще поедим!”

Предметы все пребывали, ускоряясь, продолжали сыпаться на него, теперь уже не ложась ей в руку.

— Бросишь меня здесь на два дня? Это страшно, но не так как гребанный пятьдесят один день!

“Сделай с этим что-нибудь!” — взвыл дракон.

— Вэлиан, я обещаю тебе ты заплатишь за каждый разбитый тобою предмет!

Женщина как будто бы задумалась, прислушавшись к этой угрозе-обещанию.

— Не страшно, он ведь уже мой!

Все возобновилось. Сфайрат только выругался про себя, пока что тщетно пытаясь активировать отвращающий купол. Дом наполнил грохот и стук бьющейся посуды, звон бьющихся ваз, зеркал и плафонов, стук падающих на пол картин. Вэлиан не давала ему приблизиться к себе, не позволяя ни расслабиться, ни сконцентрироваться на чем-нибудь еще. Впрочем все это длилось недолго и он смог перевести дух.

— В пекло, это все! — выдохнула женщина и опустила парящий сервиз в свободный полет.

Разом на него рухнуло все, что еще висело в воздухе, но в этот раз без ускорения. Тарелки и чашки, миски и соусники, солонки и блюдца все просто упало сверху, тяжелым дождем, о каменный пол. Ковры, где он только что стоял окрасились в белый цвет. Кажется, что дом сотрясло от грохотом.