– Если ваши сказки этого захотят, – улыбнулся Эймер.

После этих слов у Эльты сразу отлегло от сердца, и она решила просто довериться происходящему. В доме заплакали дети, Бетинка убежала туда, и Тимуш ушёл следом.

Узнав, что Олле Верус вне опасности, Талек Румон немедленно вышел в море. Яник попросился в плавание, но Румон его не взял.

– Капитан только сегодня приказал не подвергать тебя риску. Мало ли что встретится в этих осколках. Отдыхай и отсыпайся. Тебе уже довольно досталось неприятностей.

Яник так расстроился, что даже не стал смотреть, как уходит «Альбатрос», а вернулся в дом.

Каус улетел куда-то, не попрощавшись, а Эймер позвал Эльту с Яником искать осколок вместе. Они вернулись домой затемно, совершенно без сил, но так ничего и не обнаружили. На следующий день пошли в другую сторону – и тоже безуспешно. Эймер то и дело смотрел в камень Меоллана. Тот иногда светился мягким тёплым светом и тут же гас, и что это означает, было непонятно. Яник брал с собой на поиски бабочку королевы Гвенлиор – но толку от этого не было никакого.

– А почему Каус нам не помогает? – наконец спросил Яник у Эймера. – Мне кажется, он бы в два счёта нашёл осколок с королевой!

– Я его просил – отказывается. Говорит, это не его сказка.

– А чья?

Эймер только пожал плечами.

Так прошло две недели. Олле Верус оправился от раны настолько, что начал вставать. Яник подробно рассказал ему всё, что ему удалось узнать о «Молнии» и Бартосе Ветоне.

– Вот оно что. – Капитан погладил седые усы. – Теперь вопросов больше не остаётся… Яник, когда мы найдём королеву, я попрошу её наградить тебя. Раскрыть такую тайну – это же почти невероятно! Я сам был готов отдать за неё жизнь!

– Спасибо, – кивнул Яник. – Но мне ничего не нужно. Если королева найдётся – это и будет награда… Капитан, скажите, а как вы в плавании эти осколки пространства замечаете, если заранее не знаете, что в них?

– Это не всегда легко. Бывают осколки более-менее заметные. Если присмотреться, они выглядят, как портал. Возле них меняется пространство, возникают различные искажения. Например, ветер там, где его не должно быть, или какие-то растения необычные… А вот если осколок скрыт, то его никак не вычислишь, пока не войдёшь в него. Так что, боюсь, поиски королевы будут долгими, – вздохнул Олле Верус.

– А как же Уннас Тройстен и сказки? Нам надо успеть до первого осеннего дождя!

– Не волнуйся, Эймер что-нибудь придумает.

Эльта и Яник вместе с волшебником исходили все окрестности вдоль и поперёк, но ни одного осколка не нашли. В начале августа «Альбатрос» вернулся ни с чем и сразу же снова ушёл на поиски. Яник надеялся, что в этот раз его возьмут в плавание, но Талек Румон ответил только:

– Мне почему-то кажется, что от тебя здесь будет больше пользы. Да и юнга нам пока не нужен.

Эльта изо всех сил старалась помочь Эймеру и во время вылазок в лес добросовестно заглядывала за каждое дерево и каждый куст, чтобы не пропустить портал. Яник тоже смотрел по сторонам, но без особого усердия. Теперь он напряжённо раздумывал о чём-то и всё чаще уходил на берег и сидел там один, глядя на море, а на все вопросы Эльты отвечал односложно, так что в конце концов она оставила его в покое.

Прилетел Каус и весь вечер проговорил с Эймером. Наутро волшебник объявил:

– Мне нужно уехать. Если произойдёт что-то непредвиденное, во всём слушайтесь капитана. Надеюсь, «Альбатрос» привезёт королеву… Но даже если нет, мы всё равно скоро вернёмся в столицу.

Они с Каусом создали портал и исчезли.

Эльта с Яником хотели было искать королеву самостоятельно, но Бетинка их не отпустила.

– Нет, нет и ещё раз нет! Сколько раз вы уже ходили в этот лес и ничего не нашли! И сейчас если что и найдёте, то неприятности! Я за вас отвечаю, и я вас никуда не отпущу! А вы как думаете, капитан?

– Я думаю, что в лес идти нет смысла, – ответил Олле Верус. – Осколок где-то в море.

– Почему? – спросил Яник.

– На суше осколок найти проще. Если даже Эймер за столько времени не смог его обнаружить, значит, его здесь просто нет.

«Альбатрос» на этот раз отсутствовал дольше обычного – и опять вернулся ни с чем. На рассвете следующего дня он ушёл снова.

Все, как обычно, поужинали и легли спать. Когда дом заснул, Яник взял бабочку королевы Гвенлиор и вышел из своей комнаты, еле слышно притворив дверь и стараясь не скрипеть половицами. Никто не заметил, как он выскользнул наружу.

Ночь была тихая и прохладная. Яник прошёл за дом, перевернул лодку и столкнул её в воду. Положил бабочку на переднее сиденье, словно компас, взялся за вёсла и двинулся прочь от берега.

Какое-то время он грёб, глядя на тёмный горизонт. Потом всё вокруг заволокло дымкой, и на море неожиданно опустился туман. Яник быстро потерял направление, и теперь оставалось только одно: двигаться туда, куда подскажет сердце. Он посмотрел на бабочку, немного развернул лодку и налёг на вёсла.

Лето миновало, и в Файолеану пришёл тёплый, ласковый сентябрь. Клумбы и цветники горели яркими красками, а деревья понемногу начинали желтеть.

Этот день выдался чудесным. На небе, отмытом вчерашним дождём, не было ни облачка – но файолеанская столица словно не замечала всего этого великолепия: с раннего утра город кипел, и поток людей стекался на главную площадь, на которой и так уже некуда было ступить. А глашатаи на улицах снова и снова выкрикивали:

– В полдень состоится казнь Уннаса Тройстена, самозванца, называющего себя волшебником Файолеаны, и казнь сказок!

В центре площади возвышался массивный эшафот, который было видно отовсюду. С одной стороны на нём стояла плаха, а с другой – огромная чаша, наполненная серебряной водой. Она клубилась и снизу казалась дымящейся. Напротив эшафота поднимались трибуны для знатных зрителей. Всё свободное пространство вокруг помоста и трибун было заполнено народом. Некоторые даже забрались на фонари и на крыши ближайших домов.

Трибуны тоже были уже почти заполнены. Приехал Беласко, а потом со стороны дворца раздался крик:

– Дорогу королеве! – И на площадь въехала роскошная позолоченная карета. Меигет с фрейлинами поднялась на центральное сиденье.

Часы на ратуше пробили полдень.

Подъехала повозка, и на помост вывели Уннаса в белой рубашке. Цепей на нём не было, так что он легко поднялся по лесенке и посмотрел на плаху, палача в маске, огромную секиру, на зрителей и на город спокойно и даже как будто с интересом. Толпа ахнула, раздались выкрики «Это же наш волшебник!», «Нельзя казнить волшебника!».

Меигет недовольно хмыкнула. На эшафот поднялся королевский глашатай и зачитал обвинения против Уннаса. Главное из них состояло в том, что Уннас не соглашался отказаться от своей запрещённой сказки и от других сказок.