куда же и вправду, так быстро ушел Руслан, он ведь так еще и не похоронил свою бабушку? Не мог ли он просто сбежать от нас или же у него возникло какое-то внезапное дело, которое он должен был срочно закончить? Этого я не знаю, но знаю одно, время он для этого выбрал крайне неподходящее. Я, конечно, надеюсь, что ему повезет и что у него достаточно быстрые ноги, несмотря на его хромату, но помня о том, как мы втроем неслись позавчера до дома, то я уже точно знаю, что удача в этом деле, решает куда больше чем скорость. А если учесть, что его нет, уже довольно таки долго, то говорить о благополучном исходе, сейчас будет затруднительно.

Так прошло пару часов нервного, утомительного выжидания, в темном подвале. К тому времени на улице уже стихло и Артемий с Геннадием начали заряжать свои ружья, готовясь к вылазке наружу.

– Артем, может не стоит этого делать? – умоляюще просила Мария.

– Маша ты же знаешь, мы не можем его так бросить! – упрашивал ее Артемий.

– А может и стоило бы. Ты же сам видел как он странно себя ввел после того что… «случилось» – сказала она, стараясь не упоминать Зинаиду, дабы не беспокоить детей – Да он же совсем ума лишился!

– Это сейчас неважно. Как бы там ни было, но мы должны узнать, что с ним – упорствовал Артемий – Тем более ты же слышишь, снаружи все стихло, так что опасности нет.

И это, в самом деле, было так, обстрел стих, и теперь снаружи стало невероятно тихо, к чему я сперва не могла к этому привыкнуть.

– А вдруг бомбежки снова начнутся? – тревожно спросила она.

– Ну, все успокойся – ласково сказал он, обняв жену – Если они начнутся, то мы сразу же вернемся домой, обещаю.

Кажется, его слова Марию немного успокоили:

– Хорошо, тогда я пойду, приготовлю что-нибудь к вашему приходу – сказала она.

– Это будет просто отличной идеей – подытожил Геннадий – Я еще с позавчерашнего дня ничего не ел и умираю с голоду.

– Как и все мы – с легкой улыбкой сказал Артемий, поцеловав свою жену на прощание – Не волнуйся, мы скоро вернемся.

– Берегите себя – попрощалась Мария.

– Подождите – вмешалась я, остановив Артемия и Геннадия – Можно я пойду с вами?

Этот казалась бы простой вопрос, ввел их в полное изумление:

– Взять тебя?! Зачем?! – удивленно спросил Артемий.

Мне показалось странным подобное удивление Артемия, но я все же продолжила:

– Я тоже беспокоюсь за Руслана и хочу помочь вам его искать – объяснила я, но затем добавила – К тому же мои друзья тоже остались снаружи, и я хочу узнать, что с ними

Но мои аргументы, их не убедили:

– Прости, но для такой юной девушки, это слишком опасно – сказал Артемий.

– Да, тебе будет лучше остаться в доме, лучше помоги остальным – согласился Геннадий.

– Понятно, то есть вы просто не хотите брать с собою женщину? – спросила я. И этот вопрос вызвал на их лицах еще большее изумление, как будто я говорила что-то совсем невообразимое.

Они были настолько сбиты столку моим возмущением, что даже не нашли слов, которыми можно было бы ответить на мою претензию и поэтому просто сделали вид, что не слышали меня и пошли дальше. Ну а мне ничего не оставалось кроме как возвращаться к остальным в подвал.

«Вот же сранные шовинисты!» – негодовала про себя я: – «Как будто если начнется обстрел, то у мужчины будет меньше шансов на, то, что их не разорвет на части от попадания снаряда. Какая разница женщина пойдет или мужчина? Если уж кто под бомбу попадет так, разлетающиеся кишки будут одинаковыми что у тех, что у других»

Конечно, по большей части, мне просто было обидно, что меня посылают уже второй раз за день, но в глубине души, я понимала, что с какой-то стороны они оба были правы. Все-таки Артемий сильный, крупный мужчина, а Геннадий опытный военный и скорее всего, я им буду только мешаться. Хотя если бы они только знали про силу моего медальона.

В любом случае, мне пришлось остыть, засунуть свою гордость в одно место и принимать на себя роль домохозяйки. И в первую очередь мне пришлось помогать Марий готовить ужин.

На самом деле я была удивлена, что она выбрала на роль помощницы именно меня, а не Александру, но как она мне объяснила потом, что ей уже приходилось готовить вместе с ней и она сразу поняла, что если врач из нее просто отменный, то вот повар весьма никудышный. Правда она не знала, что я готовила тоже не очень, в чем я успела убедиться еще, когда помогала Зинаиде с готовкой. Так что от моей помощи Марий сильно легче не стало. Но хотя бы во мне она нашла хорошую собеседницу, ибо за все то время, что я прожила в доме Зинаиды, мне почти не удавалось поговорить с ней а, учитывая ее тихий характер, ее редко когда можно было услышать.

К сожалению, она сама не была настроена говорить, и лишь инструктировала меня, короткими фразами, полностью уйдя в готовку. Я понимала, что она просто пытается отвлечься, занять свою голову чем-то знакомым и привычным, чтобы не думать о своих переживаниях за мужа. И отчасти я ее даже понимала.

Но когда она начала потрошить рыбу, последнюю что успел выловить Геннадий, ее нервы все-таки не выдержали, и случайно порезав себе руку, она в ярости отбросила нож в сторону и едва не расплакавшись, прижала рану к губам.

– Маша, ты в порядке? – взволновано спросила я, она промолчала. Я взяла ее за руку, чтобы осмотреть рану.

– Думаю, стоит ее перебинтовать – сказала я, увидев, что порез был довольно обширным и сильно кровоточил.

Но она тут же убрала руку.

– Все в порядке – заявила она – Это просто царапина.

После этого, она на какое-то время словно застыла, с головой погрузившись в свои мысли. Мне было неизвестно, о чем она думает в этот момент, но знала что ни о чем хорошем, ибо слезы, что наворачивались на ее глазах, так и продолжали идти. Тогда я решила, что как бы мне этого не хотелось, но все же придется поговорить с ней, о том, что происходит.

«Я уже начинаю чувствовать себя местным психологом» – подумала я.

– Маша послушай, я знаю, что ты волнуешься за Артема и Геннадия, но поверь с ними,