– Ты рано вернулась, – заметил Питер.

ЭмДжей фыркнула.

– Ты чертовски прав, я вернулась рано! Сегодня я больше не могу работать! Одному богу ведомо, смогу ли я работать когда-либо еще! – Она взяла его чашку с кофе и заглянула внутрь. – Сахар?

– Целая гора.

– Хорошо. – Она сделала долгий глоток. – Мы снимали, и все было хорошо примерно первые полчаса. А затем, сразу после нашего разговора, кто-то споткнулся о стоящий позади меня осветительный штатив. Ну знаешь, высокий, с лампой наверху? Он упал, я попыталась его поймать. Я не должна была этого делать. Вечно я пытаюсь помочь. – Она сделала еще один глоток. – На одной из соединительных муфт было неровное место, и я поцарапалась. Так что теперь я без работы.

– Тебя уволили из-за пореза?

– А что им еще оставалось? К тому же, они меня не уволили. Они просто… отпустили меня, пока порез не заживет. Но у них плотный график. Они не смогут задержать съемки до моего возвращения. А вдруг останется шрам?

Ее разочарование было ощутимым. Питер сел рядом, снова взял за руку.

– У тебя же есть шрамы? Ты наверняка не в первый раз порезалась. Все люди рано или поздно так делают.

– Я обычно не делаю. По крайней мере, ничего такого не помню. – ЭмДжей оглядела обе руки. – Правда, не могу вспомнить, когда в последний раз у меня был такой порез. Но это неважно. Останется шрам или нет, пройдет несколько недель, прежде чем он заживет и станет невидимым. Минимум неделя, прежде чем его можно будет загримировать. И в любом случае, даже если его и можно было бы загримировать, это должна быть водостойкая косметика, поскольку мы снимаем в воде и пене, а она накладывается слишком толстым слоем, и ее нельзя снимать, а мои руки снимают именно крупным планом… О, тигр.

Она уткнулась лицом в ладони и глубоко вздохнула.

– Пока-пока, тысяча долларов в день.

– А разве тебе не заплатят за сегодня?

– Не знаю. Когда я уходила, они обсуждали, хватит ли им уже отснятого материала или проще выбросить его и позвать новую модель. Полагаю, профсоюзные правила требуют, чтобы мне оплатили утренние пару часов работы, но вряд ли мне заплатят за полный день.

Она вздохнула.

– Это так бесит. Но не обращай внимания. Как прошло с телефонной компанией?

– Лучше, чем я ожидал, но хуже, чем надеялся. – С каждым его словом Мэри Джейн мрачнела все больше. – Они были довольно милы, но я не уверен, смогут ли они для нас сделать что-то еще. Придется как-то крепиться. Но я вчера узнал нечто любопытное, это может пригодиться.

– Ага, прошлая ночь. Когда ты вернулся, я была уже слишком сонная, чтобы тебя выслушать.

– А я слишком устал, чтобы рассказывать; ты ничего не пропустила. – Он вкратце рассказал ей о встрече с Мэлом Аренсом. Когда он дошел до русской мафии, ЭмДжей начала качать головой.

– Они не слишком-то хорошие люди, – сказала она.

– Полагаю, это одно из требований вакансии.

– Нет, я хотела сказать… В последнее время о них постоянно говорят в новостях, и они не похожи на итальянских гангстеров, хотя бы пытающихся не задеть невинных прохожих. Но эти… если им кажется, что ты представляешь угрозу, мигом застрелят.

– Ты смотришь слишком много фильмов. Они все бандиты, все опасны и все не моргнув глазом покалечат столько невинных, сколько понадобится, ради своего дела. К тому же меня не так-то легко подстрелить. Некоторые из них уже убедились в этом позапрошлой ночью.

Питер рассказал жене о налетчиках с «калашами». ЭмДжей цокнула языком, а затем наградила мужа лукавым взглядом.

– Столько драгоценностей, а мне ты ничего не принес.

– Ну-ну. Некоторые копы и так сомневаются, на чьей стороне Человек-Паук. Мне достаточно взять один маленький камешек, одно симпатичное ожерелье, и этим открыть сезон охоты на пауков.

– Полагаю, ты прав.

– Кроме того, у тебя и уже есть лучший друг девушки. Тебе не нужны какие-то еще бриллианты кроме уже сверкающего у тебя на пальце.

– Даже не знаю. Сам же слышал: никогда не бывает слишком худых, слишком богатых… и никогда не бывает слишком много блестяшек.

– Не думаю, что когда-либо слышал последнюю часть.

– Может и нет. В любом случае, мне очень нравится этот бриллиант. И ты мне очень нравишься. – Она улыбнулась. – А что за зацепка, о которой ты упомянул?

Питер показал на визитку сержанта Дрю, лежавшую посреди других вчерашних бумаг.

– Похоже, у сержанта есть информатор о мошенничествах с сотовыми телефонами. Я должен позвонить ему сегодня или завтра, а потом поговорить с его техническим консультантом. Кем бы он ни был.

– Или она, – вставила Мэри Джейн.

– Или они. Дрю здесь ходит по очень тонкому льду. Полицейские обычно не распространяются о подобных «частных подрядчиков».

– Думаешь, он-она-или-они могут нам помочь?

– Понятия не имею. Но стоит проверить. Хотя бы чисто для справки.

ЭмДжей встала и подошла к кофейнику.

– Так каков план?

– Сегодня вечером мы с Аренсом идем брать интервью у какого-то недовольного жизнью русского гангстера, который может слить нам пару бочек компромата на своих бывших товарищей.

Мэри Джейн обернулась. Проникшие через окно солнечные лучи окутали ее волосы огненным ореолом.

– Мне это не нравится, Питер, – призналась она. – Мне довольно и того, что Человек-Паук постоянно имеет дело с бандитами и гангстерами, не хватало еще Питера Паркера…

– Человек-Паук тоже идет. Даже если он не покажется. Ты же знаешь. Если мне придется удирать, я сначала буду действовать, а потом задавать вопросы. Прилив адреналина или что-то подобное. Слушай, Аренс очень осторожен, и у меня не возникло ощущения, будто он переживает за свою безопасность.

– Хорошо ему, – произнесла Мэри Джейн, – но я переживаю за твою.

– Он не волновался. Ни за свою жизнь, ни за мою.

Мэри Джейн налила себе чашку кофе, взяла из холодильника молоко и начала ожесточенно перемешивать содержимое кружки.

– А он никогда не ошибается насчет подобных вещей?

Питер пожал плечами:

– Ну, он все еще жив.

ЭмДжей вернулась за стол.

– Мне показалось, или ты упомянул о его подозрениях о связи русских и ОХИК?

– Возможно, мы будем знать наверняка после интервью. Парень, с которым будет общаться Аренс, не стремился заранее раскрывать все карты.

– А вдруг это ловушка?

– Не думаю. Если бы они хотели его застрелить, то просто сделали бы это. Они бы не стали приглашать его в свое секретное убежище ради убийства.

– А почему нет? Если бы я хотела сохранить такое в тайне…