– Право слово, – произнес Веном, поднимая Шапку еще выше и переворачивая его вверх ногами, чтобы рассмотреть татуировку, – должно быть, это было больно. Но не настолько больно, как будет сейчас.

Следующие несколько минут были довольно шумными и неприятными почти для всех присутствующих. Веном и две его жертвы превратились в размытое пятно из щупалец и псевдоподий. Еще хуже, по большей части они растворялись в тени. Наконец Веном поднял два обмякших, едва живых тела еще выше и выбросил их в сточную канаву на краю переулка.

– На этих улицах в последнее время забывали прибираться, но теперь это изменится, – сказал он и повернулся к блондину. – Не забывай, что мы тебе сказали. Они заставили тебя участвовать в этом, не так ли?

Блондин кивнул – едва заметное движение, больше похожее на нервный тик. Нож наконец-то выскользнул из его пальцев.

– Так мы и думали. Сегодня у нас еще есть другие дела, так что беги и расскажи другим своим друзьям: мы вернулись в город. Скажи им, что на этот раз мы охотимся за одним из себе подобных. В этом городе орудует суперзлодей, и он нам нужен. Если кто-то поможет нам, мы поможем им. А пока те, кто охотится на других, должны остановиться. Прислушайся к нашему совету. Бесплатному. – На лице Венома снова появилась жуткая ухмылка. – До тех пор, пока мы не найдем нужное нам, мы будем разбираться с вами. А после разбирательства с тем, кого ищем, у нас появится время и для других, давно откладываемых удовольствий. Так что беги.

Однако блондин никуда не побежал. Он закатил глаза и без сознания сполз по стене. Веном протянул одно из щупалец и отодвинул трепещущее веко юноши.

– Ну ладно, у тебя была насыщенная ночка, – сказал он, – отдохни немного.

Вокруг Венома замерцала тьма, и через мгновение на его месте снова стоял корпоративный юрист с темным портфелем в руке.

– Нет покоя нечестивым, – сказал он. – По крайней мере, пока мы рядом.

И с этими словами он исчез в ночи.

МЭРИ ДЖЕЙН Уотсон-Паркер шла по улице в ужасном настроении. Она уже час гуляла по городу, пытаясь избавиться от подобного настроя, но без толку.

Она покосилась на часы. Была уже почти половина двенадцатого, и она прошла по 1-й авеню аж до 70-й улицы. Сейчас она остановилась на углу и смотрела на недавно возведенные башни медицинского центра Корнелл. В паре кварталов отсюда, на Йорк-авеню, располагался ресторан «Байя», настоящий рай для моделей и случайно заглянувших на огонек медсестер.

Мэри Джейн как могла откладывала свое появление в ресторане. Отчасти из-за того, что было еще слишком рано, но в большей степени из-за знания, что вид людей, имеющих работу, не улучшит и без того паршивое настроение. «С другой стороны, – подумала она, – ты будешь чувствовать себя еще более жалкой, если не решишься встретиться с ними лицом к лицу. В этом городе ситуация меняется довольно быстро».

Она спустилась до Йорк-авеню, завернула за угол и дошла до 73-й. Там и на углу находился нужный ей еще один шикарный ресторан в псевдо-юго-западном стиле. Здесь стояли тканевые кактусы в медных горшках и наблюдался откровенный излишек белой штукатурки и беленого дуба, зато техасско-мексиканская еда была весьма приличной, а стойка бара размером не уступала взлетной палубе авианосца. Модели усаживались в баре, демонстрируя свои (порой довольно внушительные) декольте, и принимались жаловаться друг другу на жизнь, мужчины и женщины вместе. ЭмДжей усмехнулась. Она как раз хотела пожаловаться.

Уличная терраса пустовала – слишком много солнца. Она начнет заполняться после того, как скроется в тени. Мэри Джейн вошла внутрь и оказалась в сравнительной темноте помещения.

За длинной полированной стойкой сидели две знакомые модели: мужчина и женщина. Мужчину звали Тед Гурон. Это был один из тех высоких смуглых красавчиков с невероятно острыми скулами и потрясающими зелеными глазами. Девушку звали Хендра. У нее были фирменные 15-сантиметровые ногти, а волосы она никогда не красила в один цвет дважды. Сегодня они были ярко-синего цвета, переходящего в молочно-белый на кончиках.

– Привет, Хен, привет, Том, – произнесла ЭмДжей, подходя к стойке и усаживаясь рядом с мужчиной. Оба пробормотали что-то в ответ, тихо, но вполне приветливо. Их немногословность не вызывала удивления: было еще довольно рано, а они, когда не работали, допоздна зависали в клубах. По правде говоря, ЭмДжей весьма удивилась, увидев их обоих на ногах до полудня.

Подошел Боб, бармен.

– Привет, ЭмДжей. Что будешь?

– Двойной киви, – произнесла она, – и побольше лимона.

Бармен ушел. Она покосилась на соседей.

– Как у вас дела?

Это был ни к чему не обязывающий вопрос. Раз они оказались здесь в это время дня, скорее всего, оба сидели без работы. С другой стороны, она и сама была здесь…

– Отдыхаю, – мрачно ответил Том.

Хендра закатила глаза.

– Я только что вернулась, – произнесла она, – проработала неделю в Баварии.

– О! И как там?

– Лило постоянно. – Боб принес ЭмДжей высокий стакан с торчащим из него прозрачным зонтиком. Хендра подтолкнула к нему свой стакан с апельсиновым соком. – У тебя выходной сегодня?

– Я провалила работу, – призналась Мэри Джейн.

– Ты?! Как?

Она продемонстрировала пораненную руку. Том непонимающе уставился на нее.

– Тебе что, шип из лапы вытащить или что?

– Нет, тупица. Я рекламировала средство для мытья посуды.

– Ну, в ближайшие пару недель работа тебе не светит, – с горечью сказала Хендра, – можно использовать витамин Е, чтобы все зажило как надо.

– Конечно, почему нет?

Некоторое время они болтали. Обсуждали спорт («Метс», как всегда, безнадежны), искусство (намерение Христо обернуть Статую Свободы), полную бесполезность телека летом («Они снова повторяют „Остров Гиллигана“», – пожаловался Том), политику (недавний государственный переворот в Атлантиде и отчаянное, но неудачное обращение Рида Ричардса к ООН за помощью). Все трое согласились, что обсуждаемые темы были верными признаками неотвратимого конца цивилизации, какой они ее знали. После этого они быстро переключились на перемывание косточек знакомых продюсеров, режиссеров и администраторов съемок. Пятнадцать минут спустя дверь распахнулась, и вся троица обернулась посмотреть, не вошел ли случайно кто-то из тех, кому они перемывали косточки.

В бар вошла Лаланде Джоэл. Метр девяносто. Примерно семьдесят килограмм. Длинные волосы цвета воронова крыла, благодаря которым Джоэл снялась в паре рекламных роликов в качестве клона Мортиши Аддамс. Прекрасные лазурно-голубые, словно у сиамской кошки, глаза. У Лаланде была репутация дружелюбной, пусть и немного вздорной девчонки, так что они сердечно поприветствовали новоприбывшую, когда она плюхнулась на барный стул по соседству с ЭмДжей.