поскольку в нем вообще не упоминалось о еврейском государстве. После недолгой закулисной борьбы был подготовлен второй вариант, который больше соответствовал Декларации Бальфура, хотя и не удовлетворял всем пожеланиям сионистов. В этом варианте говорилось об ответственности, которую несет Великобритания за построение еврейского национального дома, однако не определялось, как именно должен выглядеть этот «национальный дом»; обещания в отношении еврейского государства также были весьма туманными. С другой стороны, в этом проекте англичане не давали арабам никаких гарантий на сохранение их политических прав. Фактически во всем документе даже ни разу не упоминалось слово «араб».

С точки зрения арабов, этот проект, разумеется, был неудовлетворителен, и они безуспешно попытались опротестовать его. При этом они заявляли, что если Сирия и Ирак — другие мандатные территории — временно попадают под опеку европейских держав, чтобы в свое время обрести полную независимость, то палестинская администрация (в которой не было арабских представителей) берется проводить политику, неприемлемую для большинства местного населения[659]. Особенно важна для сионистов была 4-я статья мандата, в которой утверждалось, что Еврейское Агентство получит статус общественной организации, «выступающей в роли советника и сотрудника палестинской администрации по тем экономическим, социальным и иным вопросам, которые будут связаны с созданием еврейского национального дома и с интересами еврейского населения в Палестине; оставаясь под постоянным контролем администрации Палестины, эта организация будет принимать участие в развитии страны».

Было заявлено, что мандат «поддерживает еврейские интересы» и что его основной целью является скорейшее создание еврейского национального дома[660]. Поэтому лидеры сионистов приняли его с огромным удовлетворением, равно как и назначение Герберта Сэмюэла на пост верховного комиссара; арабы же сочли это своим крупным поражением. Сионисты считали вполне уместным, что первым губернатором Святой Земли станет еврей; они приняли это как подтверждение обещаний, данных еврейскому народу в Декларации Бальфура. Но уже несколько месяцев спустя стало очевидно, что мандат оставил без ответа некоторые чрезвычайно важные вопросы и что Сэмюэл, пытавшийся быть справедливым и честным по отношению ко всем слоям населения, отступил от прежних позиций и, к разочарованию сионистов, стал завоевывать доверие арабов.

Наглядным свидетельством этих тенденций в июле 1922 г. стал выход в свет «Белой книги», определяющей термин «национальный дом». Уинстон Черчилль, который в то время был секретарем колоний, посетил Палестину и, проведя встречи как с арабскими, так и с еврейскими лидерами, издал документ, который в то время кое-кто из наблюдателей ошибочно принял за очередную победу сионизма. Черчилль сообщил представителям арабов, что британское правительство не намеревается удовлетворить их требования о приостановлении иммиграции и что создание еврейского национального центра — это полезное дело, причем не только для евреев, но также для англичан и арабов.

Однако этим содержание «Белой книги» 1922 г. не исчерпывалось. Не возражая прямо против создания еврейского государства, она, тем не менее, «оценивала Декларацию Бальфура в пересчете на девальвированную валюту», как выразился один английский автор того времени. Цель «Белой книги» состояла в том, чтобы угодить одновременно и арабам, и оппозиции в Вестминстере, состоявшей, главным образом, из «правых» тори. «Белая книга» заявляла, что правительство Его Величества не намеревается сделать Палестину «такой же еврейской, как Англия — английская» и что особое положение сионистского Исполнительного комитета в Палестине вовсе не подразумевает какой-либо степени его участия в управлении этой страной. Более того, утверждалось, что иммиграция не должна превосходить экономических возможностей страны вмещать новых жителей. Черчилль обещал, что со временем на смену мандатному правительству придут представительские органы власти и самоуправление. Немедленно следует учредить законодательный совет, большинство в котором должны составить выборные представители, однако до полного самоуправления еще очень и очень далеко: «Прежде, чем это свершится, успеют умереть дети наших детей». И наконец, последнее предписание «Белой книги», оставшееся почти без внимания в то время, состояло в том, что Трансиордания отделялась от Палестины и превращалась в частично независимое государство под властью эмира Абдуллы.

«Белой книге» удалось умиротворить британскую «правую» оппозицию, однако арабы ничуть не смягчились и по-прежнему отказывались сотрудничать с мандатными властями. Через год Лондон сделал еще один шаг в переговорах с арабами и предложил создать Арабское Агентство, аналогичное Еврейскому Агентству. Однако целью арабов была независимость, полноценное арабское государство, в котором евреи составляли бы меньшинство, лишенное каких-либо особых прав, поэтому они без долгих размышлений отвергли это предложение. Сионисты же, хотя и крайне неохотно и под заметным давлением, все-таки приняли новую политику за основу для сотрудничества с британским правительством. Даже Жаботинский, который в то время был членом Исполнительного комитета сионистской организации, не стал возражать.

В мае 1921 г., после арабских бунтов, иммиграция была временно приостановлена, и некоторые сионистские лидеры подвергли Герберта Сэмюэла жесткой критике. Бурю возмущения вызвал и тот факт, что евреи, организовавшие самооборону, были арестованы, тогда как арабских зачинщиков конфликта быстро выпустили из тюрьмы. Но позднее сионисты составили более благосклонное мнение о верховном комиссаре. После 1921 г. крупных волнений уже не было, и в Палестине воцарились «мир, порядок и хорошее правительство», как заявлял официальный сионистский источник. Первый, самый трудный этап построения еврейского национального дома был успешно завершен, и верховный комиссар ушел в отставку «с достоинством и окруженный почетом, оставив долгую благодарную память о себе в сердцах членов сионистской организации»[661]. Сэмюэл сумел удалиться со сцены как раз в нужный момент: 1925 год был для сионистов чрезвычайно удачным. В этом году был отмечен беспрецедентный рост иммиграции, а также на него пришелся большой экономический бум.

Принятие мандата Великобританией и создание мандатной администрации открыли новую главу в анналах истории сионизма. В период 1918–1921 гг. будущее Палестины еще оставалось туманным, ничего еще не было решено окончательно. Правда, в 1917 г. прозвучало заявление об общем политическом курсе, однако было неясно, что именно в результате него последует. Только в 1921 г. был установлен план действий на много лет вперед. Процесс отхода от мандатных обязательств начался довольно рано, но развивался медленно. В Лондоне все еще верили, что можно найти способ для примирения национальных интересов евреев и арабов. Арабы избрали политику отказа от сотрудничества, которая время от времени приносила им определенные выгоды, но в целом отрицательно сказалась на их деятельности. Сионисты же держались достаточно уверенно, не упуская достигнутых ранее политических успехов. Никаких крупных ошибок они не совершали, и даже в ретроспективе сомнительно, чтобы при иной политике им удалось достичь лучших результатов. Правда, многие сионистские деятели чересчур оптимистично смотрели в будущее. В то время им казалось, что впереди — длительный период мирного строительства, в результате которого постепенно возникнет еврейское государство. Они соглашались с тем, что