стал бы я поить, корьмить гиблым хлебом с нишиною,

А поить ту стал свежой водой болотною со ржавчиной,

А в осталид отсек бы те буйну голову».

А как второй-от татарин да таковы речи:

100 «А да увёс бы я дае своё село,

Свое село, в жеребьё кабы мне пала,

А взял бы я тебя в замужесьво,

А ка стал корьмить мясом, да кобылятиной,

Достали отсек бы те буйну голову».

105 А трете́й-от татарин говорил да таковы речи:

«Кабы мне в жеребьё ты, девича, осталасе,д

Ай увёс бы я да во своё село,

Я и взял бы я в замужесьво,ж

Я бы стал бы корьмить белым хлебом круписьцятым,

110 Поить свежой водой медовою.

А вдостали́ тут тибя да взял в замужесьво».

А сидит Козарушко да на добро́м кони, всё ведь слушаёт.

А она плачитце, красная девича:

«Ты коса моя русая!

115 Ай вечёр ты в бани парилась,

Ай поутру ты в плены́ попаласе!»

Ай как сидит Козарушка на добро́м кони, ведь слушаёт:

Ай первого тотарина копьём сколол,

А другого-то тотарина конём стоптал,

120 А как третьёго тотарина жива́ спусьтил.

А сходил-то он да со добра коня,

А да сошёл скоро с добра́ коня.

А заходил-то он в бело́й шатёр поло́тьняной,

А как брал-то красну девичу да за белы руки:

125 «Уж ты гой еси, да красна девича!

А ка ты скажи, какого отча да какой матери?» —

«А отець у мня князь Петр-от Коромыслович». —

«А как было у его да чядо милоё?»

А и говорила красна девича:

130 «Как было чядо у ёго да милоё,

Как молодой Козарушко Петрович жа;

Ка была-то я, одна да красна девича». —

«А да знашь ли ты Козарушку Петровича?» —

«Как ли я не знаю Козарушки Петровиця?

135 А как ведь он мне родной брателко;

Как на роду ему у отча с матерью было пошучено;

А на свет она ёго споро́дила,

На хлеб ёго она не приняла,

А одала ёго водитця бабушки-задворёнки,

140 Да велела корьмить хлебом с гникиною,

А да как поить свежой водой болотною со ржавчиной.

А так-то бабушка не поваровала:

А да поила, корьмила белым хлебом круписьчятым,

Поила свежой водой медовою».

145 А да садил-то Козарушко сёстру да на добра коня,

Как повёз он во своё сёло да к отчу к матери,

А как привёс он к ёму к широку двору,

Повёл то ей в светлы светлици,

В ти жа полаты княженевьския:

150 «Уж ты на-тко, Петр Коромыслович!

А ты бери-тко тибе привез любиму дочь.

А да ты примай Козарушку, да чядо милого».

А говорил тут Пет да Коромыслов жа:

«А на веку[328] у мня не бывало чядо милое».

138. ДУНАЙ (ВАСИЛИЙ КАЗИМИРОВИЧ)

Да как у ласкова у князя у Владимера

А заводилось пированьицо, почесен пир

Да на всих жа князей, на бо́яр жа,

На могучих руських сильних бога́тырей.

5 А как красно солнышко идёт на есени,

Да почесен пир идёт на весели;

А как вси при пиру сидят пьяны, веселы,

А как вси-то они пьют, едят, хвастают.

А как князь Владимер по гридьне своей похаживат;

10 Как сафьяны-ти ёго сапожоцьки поскрипывают,

Он и русыма кудрямы приростряхиват,

А белыма ручьками всё розмахиват,

А златыма-ти перстнямы принащалкиват;

А как сам он говорит да таковы речи:

15 «Уж ты гой еси, Сдунай да сын Иванович!

А как сьезьди-ка да в прокляту́ Литву

Да отьвези-ка царю Батыю пошлину,

А как пошлины-то сорок тысечей

Да за ти же за три годика,

20 Да сведи-ка триста удалых добрых молоцов,

А петьсот сьведи красных девушок».

Говорил-то Сду́най сын Иванович:

«Я не пойдуа покоретци Батыю царю поганому,

Не веду-тко я триста ’далых добрых молоцов,

25 Да не дам-то я петьсот красных девушок

На поруганьё их красыб девичей,

Да не буду ёму платить дани-пошлины;

Да как могу ему сечь да буйну голову». —

«А поежай-ко-се, Сдунай да сын Иванович». —

30 «Уж ты только дай мне двух брателков названныя:

Как перьвого брата Добрынюшку Микитича,

А второго брата Михайлушка Игнатьева». —

«А ты бери-то кто тибе надобно,

Ты бери-тко моей силы сколько надобно». —

35 «А уш ты вой еси, красно солнышко, Владимер князь!

А и шьто жа мне губить народ по-напрасному?

А погу́бим то ёго троима,

А розорим ёго всё царьсво жа,

Что навеку не вспомянуть нашей дани-пошлины».

40 А как ставали бога́тыри на резвы ноги,

Ай побрали они шапочьки му́рванки,

А надевали на свои-ти буйны головы,

А пошли они по своим домам,

По своим домам да по своим дворам;

45 Да седлали, уздали они добрых коней.

Только видили богатырь’ как сбиралисе,

Да сбиралисе да одевалисе:

А оне оседлали, обуздали коней добрыя,

А оне скоро лёкко скакали на добрых коней,

50 Да из города поехали воротами, —

Не воротами поехали не широкима,

Они скакли черес стену городовую,

А черес башню-ту наугольную;

А да тольке видели — в чистом поли курёва стоит,

55 Курёва стоит, да тольке три столба столбит.

А они скоро поехали в царьсво батырьскоё,

А батырьско царьсво всё к царю Батыю.

А как приехали к ёму на широкой двор,

Они не спрашиваютце у дверей придьверьников,

60 А заежают прямо на широкой двор.

Да сходят со добрых коней,

А становят он’ коней середи двора,

Середи двора у дубова́ столба,

А вязали они за златы кольчя.

65 А как говорит Здунай таковы речи:

«Уж ты гой еси, брат