— Вы думали, что сможете это сделать с таким числом труперов?

— Или с половиной этого числа, — заявил я.

— Каким образом?

Я покачал головой:

— Я поклялся не сражаться против вас, капитан, но вы не поклялись не сражаться против меня.

Один из слушателей запротестовал — Чаку, я полагаю. Услышав его, я добавил:

— Кроме нескольких моих друзей среди вас. Конечно, капитан Купус не давал такого обещания.

— Вы думаете, что люди, о которых он говорил, — все его войско? — громко спросила Фава. — Это очень глупо с вашей стороны. Разве я не говорила вам, что мы с отцом остались у вас только потому, что Инканто не хотел, чтобы мы уезжали? Он мог бы легко освободить нас прошлой ночью, если бы захотел. — Инклито бросил на нее строгий взгляд, словно хотел заставить ее замолчать.

— Вчера вечером их было меньше трехсот. — Купус вернул нас к теме разговора. — Сколько их сейчас? Я видел кое-кого, кто, кажется, только что догнал вас.

— Около семисот пехотинцев, — ответил Белло. Сомневаюсь, что это было правдой.

Я поднял свой посох вместе с Оревом, хлопающим крыльями:

— Это не имеет значения. Во-первых, вы в полной безопасности — по крайней мере, от нас, хотя я не могу говорить за Дуко, — пока я командую. Я поклялся, что мы не будем нападать на вас, и мы не будем.

Во-вторых, вы будете в такой же опасности, исходящей со стороны ста шестнадцати труперов, с которыми я покинул Бланко, как и со стороны семисот, которых мы имеем сейчас, — или со стороны шестнадцати сотен, или пяти тысяч. Если мы будем сражаться с вами, вы будете уничтожены. Это то, чего мы, все пятеро, надеемся избежать.

Купус поднял бровь:

— Но будем ли мы в безопасности на вашей службе?

— Конечно, нет. Мы собираемся сразиться с Дуко и разграбить его город — хотя добычу придется делить с Олмо и Новеллой Читта; по крайней мере, я так думаю. Некоторые из нас — возможно, многие — будут убиты. Некоторые из вас тоже будут убиты. Если бы я был хотя бы наполовину тем пророком, каким меня считают люди, я мог бы сказать вам, сколько. Я не могу.

Один из офицеров (его зовут Карабин) спросил:

— Не можете ли вы предсказать, возьмем ли мы ваше серебро?

— Я предпочитаю не делать этого.

— Можете? — повторил Купус.

— Если вы спрашиваете о своем личном решении, капитан, я не могу вам ответить. Если вы имеете в виду всю вашу роту... — я развел руками. — Я же здесь.

Еще один лейтенант сказал, имея в виду офицера Дуко:

— Я думаю, что мы должны привести и Сфидо[84].

Я сказал ему, что согласен.

Привели пленного офицера Солдо, и, когда я увидел, что они не потрудились развязать ему руки и что никто не принес ему камня для сидения, я понял, что мое решение было правильным.

— Это капитан Сфидо, командир, которого Дуко поставил над нами, — сказал Купус. — Формально я его заместитель.

Кое-кто из слушателей хихикнул.

— Капитан, эти трое из Бланко. А тот, который в черной сутане, — чародей Инклито.

В его глазах читался вопрос, и я кивнул.

— Когда я впервые встретил его, он был Раджаном из Гаона. Здесь его называют Инканто, но в Гаоне говорят, что его настоящее имя Шелк.

Когда я покачал головой, Орев громко каркнул: «Хорош Шелк!» — Я приказал ему замолчать.

— Эти двое — полковник Виво и полковник Белло. Они, наверное, лавочники с иглометами или фермеры, вроде здешнего генерала Инклито. Я не знаю.

— Вы пытаетесь убедить этих труперов не подчиняться их долгу, — сказал мне Сфидо; услышав его голос, я понял, что он — опасный противник.

— Вовсе нет, — заявил я. — Я просто пытаюсь убедить их, что они должны вернуть все, что получили от вашего Дуко, и поступить на службу к Бланко. Капитан Купус сообщит вам об изменениях, и мы позволим вам вернуться к вашему Дуко, чтобы рассказать ему об этом. Мы даже дадим вам лошадь для этой цели.

— Они еще не получили денег от Дуко Ригоглио, — сказал Сфидо. — Однако многие из них были с ним почти месяц. Если они сделают то, что вы предлагаете, они потеряют большую часть зарплаты, денег, которые они заработали и которых заслуживают.

— Вы готовы заплатить им сейчас? — спросил Белло.

— Нет. — Сфидо показал свои связанные запястья. — А вы?

Белло не ответил. Я спросил Сфидо:

— Вы хотите сказать, что деньги у вас здесь, спрятаны в палатке?

Он покачал головой:

— Их пришлют из Солдо десятого числа этого месяца.

Среди слушателей поднялось волнение.

— Мы должны перехватить их, Инканто, если сможем, — сказал Инклито. — Это не должно быть слишком сложно для тебя.

Я кивнул.

Сфидо улыбнулся — у него была добрая, теплая улыбка:

— Потом вы скажете, что заплатите им за время, проведенное на службе у нашего Дуко. Если здесь есть кто-то достаточно глупый, чтобы поверить в это, вы, вероятно, убедите его.

— Нет, — сказал я, — не скажу.

Офицер, чье имя я еще не знал, дородный мужчина со светлыми усами, объявил:

— Я думаю, что это зашло слишком далеко. Если мы останемся с Солдо, то получим обещанное Дуко жалованье. Если мы подпишем контракт с Бланко, то начнем все сначала за меньшие деньги. Мы все видели орду Дуко. Большинство из нас не видели орду Бланко. Я и сам не видел, но, судя по тому, что я только что услышал, Дуко победит.

— Вы не были в Гаоне, — сказал лейтенант Карабин.

— Я бы сказал то же самое, если бы был там.

Препирательство продолжалось в течение какого-то времени. Мне потребовались бы все листы, которые у меня есть, чтобы записать их слова, да я и не помню их достаточно хорошо; часто два или даже три человека говорили одновременно.

Наконец я встал на свое каменное сиденье и смог успокоить их.

— Вы вот-вот подеретесь между собой, — сказал я им.

Два офицера-наемника громко это отрицали.

— Послушайте меня! Если вы решите остаться на службе у Дуко Ригоглио, гаонцы среди вас и несколько других, кто был в Гаоне, будут драться с остальными. Если вы перейдете на сторону Бланко, почти половина из вас будет сражаться, чтобы остаться с Дуко. Среди вас нет ни одного человека, который не знал бы в глубине души, что я только что сказал правду.

Я ждал, что кто-нибудь возразит. Никто этого не сделал, и Орев каркнул:

— Шелк речь!

— Я уже говорил, что с сотней труперов мог бы раздавить вас. Теперь вы видите, как легко я мог бы это сделать. Зачем мне труперы, если я так легко мог бы заставить вас сражаться между собой?