Наконец, палец подлез под кольцо. Сюзанна дернула изо всейсилы, послышалась знакомый хлопок с шипением. Роланд водил фонарем из стороны всторону, что вдохнуть жизнь в умирающие огоньки пламени (возможно, не напрасно,горючая составляющая в «Стерно» использовалась на все сто процентов), и Сюзаннавидела, как мечутся их тени по стенам, с которых осыпалась добрая половинакафельных плиток.

Кость в банку не лезла. Сюзанна, неуклюже распростершись наземле, наполовину вывалившись из упряжи, сунула руку в банку, зачерпнулапригоршню желе, размазала по кости. Будь кость мокрая, все ее усилия принеслибы им лишь несколько секунд ужаса. А вот если кость сухая, тогда, возможно…только возможно…

Тварь подобралась еще ближе. Среди щупальцев Сюзанна ужемогла разглядеть острые клыки. Через мгновение тварь уже смогла бы броситься наЫша, схватить его с той же быстротой, с какой геккон ловит пролетающую муху.Вонь гниющей рыбы вызывала тошноту. А какие еще твари могли следовать запервой?

Думать об этом времени не было.

Она поднесла берцовую кость к умирающим огонькам пламени накорпусе фонаря. Огненная вспышка оказалась сильнее, чем она ожидала, гораздосильнее, и в вопле чудовища слышалась скорее боль, чем изумление. Последовалотвратительный скрип, словно кто-то комкал в руке целлофан: тварь подаласьназад.

— Дай мне еще костей, — сказала она Роланду, которыйотбросил фонарик. — Только убедись, что они сухие, — она рассмеялась, довольнаясобственным остроумием (больше-то никто не рассмеялся), но не своим, аскрипучим смехом Детты.

Все еще тяжело дыша, Роланд начал собирать кости.

13

Они двинулись дальше. Теперь Сюзанна сидела в упряжи спинойк Роланду. Такая поза доставляла больше неудобств, но выхода не было. Если бони выбрались из тоннеля, спина потом пару дней чертовски бы болела. «И я будус наслаждением встречать каждый укол боли», — сказала она себе. Роланд сохранилфутболку, которую купила ему Айрин Тассенбаум, напоминающую о праздновании«ДНЕЙ ГОРОДА БРИДЖТОНА». Ее он отдал Сюзанне, которая обернула футболкойчистый, не измазанный «Стерно» конец кости. Руку с костью она вытягивала, кактолько могла, сама до предела наклонялась вперед. Роланд бежать уже не мог (набегу Сюзанна точно вывалилась бы из упряжи), но шел достаточно быстро, время отвремени останавливаясь, чтобы подобрать с пола подходящую кость руки или ноги.Ыш скоро сообразил, что к чему, и начал приносить кости стрелку, зажав их взубах. Тварь продолжала преследование. Время от времени глаза Сюзаннывыхватывали из темноты блестящую кожу, но, даже если свет факела и не доставалдо твари, они слышали хлюпающие звуки, словно какой-то великан шел внаполненных жидкой глиной сапогах. Сюзанна подумала, что звуки эти издает хвосттвари. Непонятно почему, но от этой мысли ее захлестнул безотчетный ужас, откоторого едва не помутился рассудок.

«У этой твари должен быть хвост! — визжал внутренний голос.— Хвост, который, судя по звукам, заполнен водой, или желе, или наполовинусвернувшейся кровью! Господи! Боже! Господи Иисусе! «

Сюзанна предположила, что не столько сам свет, как страхперед огнем не позволяет твари броситься на них. Тварь, должно быть, держаласьчуть сзади на тех участках тоннеля, где горели лампы, думая (если она могладумать), что может подождать и наброситься на них, как только они окажутся втемноте. У Сюзанны возникло подозрение, что тварь, если б знала, что у них естьдоступ к огню, могла просто закрыть несколько или все свои глаза и атаковать ихтам, где тоннель еще освещался редкими лампами. Но так уж вышло, что тварьупустила свой шанс, поскольку из костей получались отличные факела (мысль, чтов этом им помогает спасенный Луч, не пришла Сюзанне в голову). Вопрос состояллишь в том, хватит им «Стерно» или нет. Теперь она могла экономить желе, потомучто кости, раз занявшись, горели сами по себе (за исключением двух влажных,которые ей пришлось отложить про запас, после тогда, как она подожгла следующиеот их тлеющих головок), но зажигать кости приходилось с помощью «Стерно», и онадавно уже начала третью банку. Она горько сожалела о том, что отбросила первуюбанку, когда тварь настигала их, но, с другой стороны, что еще могла онасделать в тот момент? Ей бы хотелось, чтобы Роланд шел быстрее, хотя онапонимала, что сильно прибавить шагу он не сможет, даже если она повернется кнему лицом и ухватится за плечи. Может, на короткий рывок его и хватило бы, ноне более того. Она чувствовала, как дрожали мышцы под рубашкой. Он шел изпоследних сил.

Пятью минутами позже, доставая очередную пригоршню желе, онакоснулась пальцами дна. Из темноты донесся очередной громкий хлюпающий звук.Хвост нашей подруги, настаивал внутренний голос. Тварь не отставала. Надеялась,что горючее у них закончится, и мир снова погрузится в темноту. Тогда она быбросилась на них.

Тогда смогла бы поесть.

14

Им требовались изыскать новые защитные меры. Сюзанна этопоняла, как только ее пальцы достали дна. Через десять минут, после того, каксгорели бы еще три факела, Сюзанна намеревалась попросить Роланда опустить ееза пол, как только им попадется (если попадется) большая куча костей. Они моглибы разжечь большой костер, а потом, как только он бы ярко разгорелся, побежалибы со всех ног. Услышав, что тварь преодолела огненный барьер, Роланд мог быосвободиться от тяжелой ноши и налегке бежать дальше. Ее руководило не желаниепринести себя в жертву — простая логика. Не имело смысла позволять чудовищноймногоножке пожрать их обоих, если имелась возможность этого избежать. И она несобиралась становиться кормом для твари. Во всяком случае, живой бы ей недосталась. Она бы оставила себе револьвер и воспользовалась им. Пять пуль длясэя Многоножки, а если бы они тварь не остановили, шестая — для себя.

Но, прежде чем она успела озвучить свои мысли, Роландпрохрипел два слова, после которых она уже могла ничего не говорить: «Свет.Впереди».

Сюзанна повернула голову, но поначалу ничего не увидела,возможно, из-за факела, который держала перед собой. Потом увидела: слабоебелое сияние.

— Опять эти круглые лампы? — спросила Сюзанна. — Которыеработают?

— Возможно. Но я так не думаю.

Пять минут спустя она поняла, что может видеть стены и пол всвете их последнего факела. Пол покрывала пыль и камешки, которые моглопринести ветром снаружи. Сюзанна вскинула руки над головой, одна держалаобернутую футболкой кость, свободный конец которой ярко горел, и издалаторжествующий вопль. Преследовавшая их тварь ответила ревом ярости и досады, откоторого на сердце Сюзанны пролился бальзам, пусть по коже и побежали мурашки.

— Прощай, сладенькая! — крикнула она. — Прощай, сучья тварь,боящаяся смотреть на свет.

Чудовище вновь взревело и бросилось вперед. На мгновениеСюзанна увидела его ясно и отчетливо. Огромный кругляк, который язык неповорачивался назвать мордой, несмотря на раззявленную пасть; гофрированноетело, поцарапанное и сочащееся слизью от соприкосновений со стенами, четырекоротких, похожих на руки обрубка, по два с каждой стороны. С клешней на конце.Сюзанна в ужасе закричала и швырнула в тварь горящий факел. Та с оглушительнымревом подалась назад.