Таким образом, представляется логичным и неизбежным — с возникновением Нового Христианства взамен обветшавшего и отжившего старого — возникновение Новой Инквизиции. Которая будет всеми доступными методами насаждать верность новой религии, послушание, покорность, исполнение ее предписаний. Которая будет надзирать за всеми и карать еретиков, отступников, непокорных.

Вот это и происходит. Стыдят, увольняют, оскорбляют, лишают права голоса, изгоняют из общества, подвергают фактически гражданской казни. Новая Инквизиция требует верности, покорности, лояльности. К отклонениям от предписанного образа мыслей она категорически нетерпима.

В очередной раз в Истории неудержимая и всеобщая тяга к справедливости, равенству и всеобщему счастью — сводится на определенном этапе к средствам и методам его достижения и утверждения — и эти методы становятся сутью происходящего процесса: тоталитаризм, единомыслие, нетерпимость, агрессивность к инакомыслящим и их подавление, требование всеобщей лояльности и преданности. Что насаждается на всех уровнях, во всех возрастах и всеми методами.

Не в первый раз в Истории: когда стремление к всеобщему счастью не останавливается перед применением любых средств ради достижения поставленной «благой и святой цели» — процесс приводит к строительству концлагерей, диктатуре и полной нетерпимости к любому инакомыслию.

Наши «прогрессисты» ничем не отличаются от христианских монахов, сжигающих «языческие» книги и «языческие» храмы и насаждающих доносительство на родных, ибо семья — ничто, а верность учению и духовному пастырю — все.

И когда поймешь это — весь жестокий цирк наших времен становится ясным и простым. Очередная волна мракобесия. Надо бороться, надо не сдаваться, надо победить — и надо пережить…>

Какой просторный зал, залитый светом высоких окон с обеих сторон. Как строг и торжественен черного дерева стол судьи на возвышении. Как поднимаются амфитеатром ряды резных кресел с сиденьями красной кожи. И какая пестрая толпа, одни в париках и мантиях, другие в пиджачных костюмах, но все со значительными лицами, расселись по своим местам и ждут начала церемонии.

Председатель высокого суда ударяет своим деревянным молотком по подставке и объявляет заседание открытым. Обращаясь к начальнику охраны, вытянувшемуся у дверей в конце напротив, приказывает ввести подсудимого.

И четверо легионеров конвоируют вдоль прохода худощавого длинноволосого мужчину в длинной хламиде. Он занимает место на низком подиуме и опирается на перила, теперь видны его немытые ступни в ременных сандалиях.

Антониу Мануэл де Оливейра Гутерриш, Генеральный Секретарь ООН, Председатель Социалистического Интернационала, Генеральный Секретарь Социалистической Партии Португалии, Верховный Комиссар ООН по делам беженцев, а это именно он председательствует сегодня в суде, с трагическим торжеством начинает:

— Подсудимый. Назовите ваше имя.

— У меня много имен, и я откликаюсь на любое, если зов идет от сердца, — отвечает мужчина легко и приветливо (именно тем тоном, которого и ожидали все присутствующие).

— Вы должны прямо и конкретно отвечать на заданные вопросы. Если имен так много, назовите основные, по которым вас зовут чаще всего.

— Их не принято называть всуе, но если это важно для вас — Яхве Саваоф Аллах.

Легкий усмешливый ропот проходит по залу.

— С какой целью вы нелегально проникли в США?

— Что означает «нелегально»? — удивленно ерошит каштановую бородку обвиняемый.

— Означает, что никто не давал вам разрешения на въезд.

— Вы ошибаетесь. Меня призывают в каждом храме, во всех церквях, синагогах и мечетях, да и в других местах.

— И вы откликнулись на призыв и пришли?

— Именно так.

— Допустим. Вы, стало быть, приняли облик человека. А сюда, стало быть, вас папа отправил. Отец небесный. Так следует вас понимать?

— Совершенно верно.

— И какова же цель вашего прибытия?

— Та же, что всегда, разумеется. Взять на себя все грехи ваши, принять на себя кару за них и наставить вас на путь истинный.

— А мы сейчас, значит, на неистинном пути?

— Увы, это так.

Антониу Гутерриш украшает свое толстое, доброе, лживое лицо очками и разглядывает монитор компьютера, тыча пальцем в клавиши:

— Вопрос к экспертам. Та-ак… Папа Римский Франциск… Суд полагает, что вы достаточно компетентны в вопросах религии. Ну, мы тут в основном атеисты, социалисты многие, так сказать… так что позвольте светски, по-мирски: сеньор Хорхе Марио Бергольо, какое отношение этот человек имеет к Богу? В которого я не верю, кстати.

Франциск:

— Мы имеем счастье присутствовать при втором пришествии Господа нашего. Если подсудимый говорит правду, конечно. В таком случае — это Единая в Святой Троице Сущность Божия, Его Ипостась. То есть Сын Божий. Предвечнорожденный от Бога-Отца. Но эти детали для вас, как я понимаю, излишни.

Гутерриш:

— То есть можно читать, что этот человек — и есть Бог? Или все равно что Бог?

Франциск (снисходительно):

— Вы можете считать так.

— И, следовательно, он несет ответственность за все, что сделал Бог? Сын отвечает за Отца?

Франциск расширяет глаза, удерживает равновесие:

— Бог не может «нести ответственность»!.. Бог — Творец и Владыка! Люди могут отвечать перед ним, но он — Он и есть Высший Закон, Высшая Справедливость! Бог есть Истина! И Бог есть Добро!

Гутерриш:

— Спасибо, сеньор Бергольо. Садитесь, садитесь. Мы тут сами разберемся, что такое добро и в чем истина. Законы природы и науку тоже никто не отменял. Спасибо, спасибо, мы услышали все, что хотели. Вот сейчас у нас записался на выступление как эксперт…

Луис Фаррахан (громко перебивает):

— А вам не кажется, уважаемый председатель, что слово необходимо предоставить в первую очередь женщине, и в первую очередь черной?

Гутерриш:

— Э-э-э… конечно! я это и хотел огласить!

(О, мы забыли упомянуть, что здесь в меру женщин и в меру цветных людей, весь спектр разнообразия представлен; это настолько само собой разумеется, что иное немыслимо.)

И на две ступеньки трибуны сбоку судейского стола решительно, напряженно взбегает заряженная Патрис Хан-Карлос:

— Ты грязный расист! Ты создал одних белыми и дал им все привилегии — а других черными, и сделал их рабами! Сколько крови мы пролили, ломая твой проклятый проект и завоевывая себе свободу! Одним ты дал науки, научил строить города и изобретать машины — а других обрек на прозябание в джунглях и голод! Ты дал белым власть над черными — за одно это ты заслуживаешь… ты такого заслуживаешь! почему ты сам не черный?! Почему ты дал белым лучшую работу, лучшие дома, все премии? Белые унижают нас своей музыкой, своей никчемной литературой, своей поганой историей грабежей и убийств — это ты все сделал! Знай: я, черная женщина, чьи предки сотни лет были рабами белых по твоему желанию — я буду голосовать за то, чтобы тебя распяли!