С избранием в 1868 г. на пост губернатора кандидата Таммани Джона Хоффмана «кольцо Твида» стало всемогущим. Эти выборы губернатора, по свидетельству современников были «обеспечены самым грубым и самым неприкрытым мошенничеством, когда-либо совершавшимся в городе, например, незаконной натурализацией иностранцев, ложной регистрацией, двойным и даже тройным голосованием и несправедливым подсчетом голосов»[1802].

Не случайно, на одной из карикатур Т. Наста более позднего периода под названием «Так что вы можете с этим поделать» Босс Твид изображен в небрежной позе, облокотившись на избирательную урну с надписью «Сила в подсчете». Подпись к рисунку поясняет позицию Твида: «Пока я считаю голоса, что вы можете с этим поделать?»[1803] Еще одна яркая карикатура «Проход через универсальное голосование» изображает очередь из голосующих под надзором полицейских. За столом с корзиной вместо избирательной урны стоит улыбающийся Большой Босс вместе с друзьями. На стенах грозные надписи, предупреждающие, что голоса должны быть отданы за демократов. Подпись к рисунку гласит: «Вы имеете свободу голосовать за кого хотите, а мы имеем свободу подсчитать голоса за того, кого мы хотим»[1804].

Выборы 1868 г. предоставили демократической партии большинство в обеих палатах Законодательного собрания штата Нью-Йорк. Твид был сенатором штата, и в 1870 г. он руководил законодательным процессом принятия новой хартии для своего города. Хартия вернула Нью-Йорку большую часть власти, которую ранее отняла Хартия 1857 г., принятая республиканцами. Фактически новая хартия передавала весь контроль над финансами города в руки нового Совета по распределению, состоящего из мэра, контролера, комиссара департамента парков и комиссара департамента общественных работ — то есть Хэлла, Конноли, Суини и Твида. «Вы не можете ничего получить в Олбани, не заплатив за это», — утверждал Твид. Сэмюэл Тилден заявлял, что он заплатил приблизительно миллион долларов во взятках депутатам легислатуры штата, чтобы повлиять на принятие новой хартии. Сам Твид признавался, что вручил своему лоббисту 600 тыс. долл. для подкупа законодателей, и они получали каждый от 10 до 15 тыс. долл. Чтобы купить голоса 5 сенаторов, он заплатил 200 тыс. долл.[1805]

Для Таммани и «шайки Твида» было важно, чтобы все суды были им подконтрольны. Опираясь на натурализованных иностранцев, они контролировали все выборы судей. Когда один из судей все же решился «сунуть нос» в коррупционные сделки, его быстро заменили на урожденного ирландца Джона Маккунна, ставшего идеальным судьей для Таммани. Правда, в 1872 г. сенат штата лишил его этой должности.

Нельзя сказать, что вся деятельность Твида свелась только к его личному обогащению, хотя в этом была его главная цель. Сам Твид щеголял на публике галстучной булавкой с бриллиантом за 15 тыс. долл. Разъезжал по городу в роскошном экипаже. Купил себе особняк в престижном районе 5-й авеню, приобрел две паровых яхты, имел поместье в Гринвиче (Коннектикут). Устроил роскошную свадьбу для старшей дочери и подарил ей в качестве приданого 700 тыс. долл.[1806]

При нем в городе развернулось масштабное строительство — был разбит Центральный парк, сооружен Бруклинский мост, построено здание театра «Метрополитен-опера». При Твиде в Нью-Йорке была построена первая в мире надземная железная дорога (1868), строительству подземки он почему-то воспротивился. Проблема была в том, что без него не решался ни один деловой вопрос, а за его решение полагалось платить. Любой торговец, желавший вести бизнес в Нью-Йорке, должен был уплатить 15 % в пользу коррупционеров. Способов для обогащения «шайки Твида» было немало. Это и завышение цен на строительные подряды, которые оплачивал город, и вымогательство взяток за выдачу любого документа. Занимались и прямым воровством из бюджета путем махинаций с финансовыми документами.

Другой страстью Твида была власть, он фактически держал в руках весь город, ему подчинялись партийные функционеры, чиновники, судьи, газетчики. Босс Таммани самонадеянно заявлял: «Я сросся с городом в единое целое, без меня Нью-Йорк не сможет просуществовать и недели». Однако он не учитывал, что существует сила общественного мнения, и что его незаконная деятельность не остается тайной для жителей города. Особенное возмущение города вызвало строительство нового здания суда. Оно до сих пор красуется по адресу Чэмберс-стрит, 52 в Нижнем Манхэттене, как памятник духу коррупции эпохи Твида[1807].

Планы здания суда были утверждены Советом руководителей Твида в 1858 г. Утвержденная стоимость здания со всей мебелью, заложенная в бюджете составила 250 000 долл. Эта оценка оказалась оптимистичной не на 50 процентов, и не на 500 процентов, а на 5000 процентов. Завершенный в 1872 г., «Дворец хищения» Твида, как его стали называть, стоил приблизительно 12,5 млн долл. Он оказался в шестнадцать раз дороже, чем другое здание суда, не намного меньшее, построенное в Бруклине в тот же период. Куда делись деньги? Около 65 % присвоили члены «кольца», в виде откатов от подрядчиков, которые бесстыдно дополняли ранее принятые проекты. 460 000 долл. ушли на пиломатериалы, которые на самом деле стоили всего 48 000 долл. 350 000 было якобы потрачено на ковровые покрытия, что тоже превышало первоначальную сумму. Плевательницы обошлись городу по 190 долл. каждая. Для здания, общая стоимость которого должна была составлять 250 000 долл., швабры, щетки и другой инвентарь оценивались в 41 190 долл. Штукатурка, которая на самом деле стоила 70 тыс. долл. обошлась в 2,87 млн, в том числе почти 1,3 млн ушла на «ремонт» еще недостроенного здания[1808]. Мрамор для здания суда был добыт из карьера, принадлежащего Твиду. От фирмы Джеймса Ингерсолла, друга детства босса, поступила мебель, ковровое покрытие и занавеси, которые стоили городу почти 5,7 млн долл.[1809] Роско Конклинг, сенатор-республиканец из Нью-Йорка, отметил, что сумма, которую Твид и его «шайка» потратили только на мебель, почти в три раза превышает сумму, затребованную администрацией президента Гранта для обеспечения всего дипломатического корпуса США в течение двух лет.

Честные граждане с удивлением смотрели на такой размах коррупции. «Быть гражданином Нью-Йорка стало позором», — написал адвокат Джордж Темплтон Стронг в своем дневнике в 1868 г.: «Проживание на Манхэттене — это вещь, в которой нужно признаваться с извинениями и чувством унижения. Ньюйоркец относится к категории сообщества, которой управляют более низкие люди, низменные подлецы, подлинные мрази, чем в любом городе в западном христианском мире»[1810].