из десяти станет рыцарем, но выжили почти все. Мы получили богатство, рыцарство, и достаток для наших семей: иные воины поколениями служат и умирают ради того, что досталось нам за пару лет. Я трезво оцениваю собственные способности и понимаю, что десятник среди простых наёмников это мой предел, и остальные тоже. Так что если вам нужны наши жизни… Я не прочь отдать свою. Я добился всего, чего хотел в жизни, и даже больше. Денег, оставленных семье, хватит и на моих правнуков, и у остальных, уверен, дела не хуже. Я верю, что это достаточно важно. Мы бросили жребий между собой, кстати, и Бролан выиграл. Поэтому его среди нас нет: остался заправлять нашим братством. Даже хорошо, что ему повезло: тот всегда был самым амбициозным среди нас.

Если пожилой наёмник не врал, я бы не удивился, что Бролан как-то подтасовал результаты жребия. Но впрочем… Это было не так уж важно. Поэтому я просто благодарно кивнул, принимая объяснения, а затем вопросительно уставился на молодых членов культа, одетых в чёрные балахоны. На самом деле в одежде собравшихся так или иначе присутствовала чернота: подозреваю, Улос решил использовать этот цвет для ассоциации со смертью.

Кое-чему старику, конечно, стоило ещё поучиться. Я бы одевал членов культа в яркие и цветастые мантии: чтобы никто ничего не заподозрил.

— Я бы хотел, чтобы все представились и озвучили свои мотивы. — мягко попросил я парней.

— Меня зовут Жан. Я сын городского стражника. — назвался первый из парней, голубоглазый блондин с простоватым лицом. — Я всегда был по жизни неудачником, и потому не боюсь смерти.

Остальные культисты скосили на него подозрительные взгляды.

— Что? — всплеснул руками тот. — Это правда!

— Голан. — представился второй парень, кареглазый брюнет с кудряшками — Сын торговца. — Полагаю, я точно знаю сколько стоит моя жизнь, и получил куда больше. Наследство от папани мне всё равно не светит, а так… Чего прозябать жизнь, зарабатывая по мелочи? Лучше яркая, но быстрая жизнь.

Сын торговца с интересом и явным удовольствием принялся причмокивать копчёным мясом и сыром, без стеснения наслаждаясь деликатесами.

— Леон. Я безотцовщина, и был просто чернорабочим, до того как попал в братство. — развёл широкими, мозолистыми руками самый крупный детина из присутствующих. — Меня привлекает возможность поучаствовать в чём-то значимом. А крестьянские жизни всё равно никто не считает.

Наёмники посмотрели на него с недовольством.

— Да-да, знаю, вы тут все благородные рыцари теперь.— хмыкнул детина. — Но я не первый день на свете живу. Это мне ещё повезло в городе работать, а иные… Деревня пропала, сожрал кто-то всю? Ну, бывает, бабы ещё нарожают, дело-то житейское. Скажете, иначе когда было? Двум смертям не бывать, а одной я не боюсь. Да интересно же. Вот, удостоился чести с королём за столом посидеть. Не зря согласился, значица.

Крестьянин длинной лапой без тени смущения подтянул к себе большой окорок и принялся его грызть в одно лицо.

— Петро. — представился невзрачный коротко стриженный паренёк с водянистыми глазами. — Мой отец был рыцарем, но в оруженосцы меня никто не взял, говорят, слишком тщедушный и слабый. Меня привлекают идеи братства.

— Кола. Тоже безотцовщина, как Леон. — подал голос низковатый, тощий паренёк. — Я вырос на улицах Дереи. — Культ помог мне в трудное время, и многим таким как я. Я здесь из благодарности.

— Хелн. Мой отец был капитаном корабля, что погиб в море. Мастер Улос подарил мне с братом хороший корабль, и мы кинули жребий, кто заплатит за это. Я вытянул короткую.

Капитан несудьбы выглядел слегка раздосадованным этим фактом, но решительным.

— Лонис. Я сын рыбака. Я просто не хочу жить. Почему бы не послужить хорошему делу напоследок?

Брюнет с грустными зелёными глазами вяло смотрел на деликатесы, даже не делая попыток что-то съесть.

— Деймол. Я четвёртый сын одного из графов Палеотры, и, по всеобщему мнению, позор семьи. — представился рыжий парень с холодными глазами. — Может, и так, но Улос обещал мне возмездие. Пусть и не своими руками, но я хочу, чтобы моя семья была уничтожена.

— Ты помнишь имена всех членов его семьи? — посмотрел я на старика.

— Да, милорд. — кивнул Улос.

— Хорошо, тогда отправь письмо Элдриху, прежде чем мы начнём ритуал. Пусть бирюзовая гвардия займётся ими во время переворота в Палеотре.

Юноши в любопытством навострили уши, услышав слово переворот, оторвавшись от еды.

— Элдрих — командир особого отряда моей гвардии, что состоит из высшей нежити, пронзающих мрак. — ответил на невысказанный вопрос я. — Там лучшие из лучших, с тем чтобы взял замок одного графа и вырезать всех там они справятся без напряжения. Сейчас он занимается подавлением восставших лордов южного Арса. Независимо от произошедшего с нами, о желании Деймола позаботятся.

— Что вы имеете в виду, под произошедшим с нами? — уточнил последний, неназванный юноша. — Я думал, мы тут в качестве жертв, с вами-то ничего не должно произойти.

— Ты не представился. — заметил я.

— Так ли вам важно моё имя и мотивы? — хмыкнул парень.

— Мне важно. — твёрдо ответил я.

Возможно, это был самый важный и ответственный ритуал в моей жизни. Я не испытывал чувства благодарности к этим людям… Мне вообще не свойственно подобное. Но я хотел запомнить это время. Это время и этих людей. Быть может, однажды это сослужит мне хорошую службу.

— Моё имя Эскилион. — вздохнул парень, откинув чёрный капюшон и показав лысую голову. — Я адепт круга огненных башен… Бывший адепт. Меня выгнали, и мне неплохо удаётся искусство смерти. Пусть я и не стал мастером огня, но это всё ещё для меня важно. Я здесь ради искусства. Искусства нейтраля, или искусства магии, как зовёт это мастер Улос.

— Эскилион создал ту птицу, с помощью которой я посылал вам письмо. — подал голос Улос.

— Весьма неплохая работа. — одобрительно кивнул я. — Это будет крайне полезно, причём не только нам, а возможно, многим в королевствах. Отвечая на твой вопрос, Эскилион… Ритуал, что мы будем проводить, будет призван даровать мне бессмертие. И он