эта атака приводила бы нас к сокращению фронта. Наступление на Верден также приводило к выпрямлению линии нашего фронта, но это улучшение имело преимущественно тактический характер. Среднее направление наступления, по-видимому, имело лишь отдаленные пределы. Поэтому коррективом к нему должно было явиться перенесение его центра тяжести в промежуток между Аррасом и Перонью, в направлении к побережью. Если бы этот удар удался, то стратегический результат его, во всяком случае, был бы очень велик: мы отрезали бы главную часть английской армии от французской и затем оттесняли бы ее к побережью.

Я остановился на среднем направлении наступления. Главнейшими основаниями для меня являлись условия времени и тактические соображения, причем первое место среди них занимала слабость сил неприятеля на этом участке. Но останется ли противник здесь в слабых силах и в дальнейшем, я, конечно, не мог знать. Тактические требования надо ставить выше чисто стратегических, так как без тактического успеха заниматься стратегией не приходится. Стратегия, которая не задумывается над тактическими условиями, заранее обречена на безуспешность. Наступления Антанты в первые три года войны представляют к тому многочисленные примеры[53].

После установления количества имеющихся в наличии для наступления дивизий и других средств атаки было решено развить удар между Круазилем, юго-восточнее Арраса, и Мевром и между Виллер-Гизленом и р. Уазой, южнее Сен-Кантена; на выступ неприятельского фронта у Камбре атак не велось. Наступление должно было сопровождаться ударом местного значения от Ла-Фер.

Подготовительные работы и руководство наступлением требовали развертывания на ударном фронте двух армейских управлений с новыми этапными инспекциями. Управление 17-й армии (прежней 14-й германской армии в Италии) с командующим армией генералом Отто фон Беловом и начальником штаба генералом Крафтом фон Дельмензингеном получило участок между 6-й и 2-й армиями против Арраса, а управление 18-й армии – прежний штаб фронта Воирша, вместо которого командующим армией был назначен генерал фон N, начальником штаба генерал фон Зауберцвейг, получило район между 2-й и 7-й армиями против Сен-Кантена и Ла-Фер. Граница между 17-й и 6-й армиями пролегала приблизительно на полпути между Ленсом и Аррасом, а между 17-й и 2-й – около Мевра; граница между 18-й и 2-й армиями проходила приблизительно по ручью Оминьон, а между 18-й и 7-й – непосредственно к югу от Ла-Фер.

Таким образом, 17-я армия должна была наступать на фронт Круазиль – Мевр, а 2-я и 18-я армии – между Виллер-Гизлен и Ла-Фер. При этом 17-я и 2-я армии взаимно должны были помочь друг другу и своими внутренними крыльями отрезать противника, расположенного в изгибе у Камбре, направляя удары на Круазиль и Перонь[54]. На долю 18-й армии и внешнего левого крыла 2-й армии выпадала задача прикрытия с юга ударной группы. Силы и снабжение армий наступательными средствами отвечали этим задачам.

17-я и 2-я армии должны были до решительного момента оставаться в ведении фронта кронпринца Рупрехта. 18-я армия перешла в состав фронта германского кронпринца. Вспоминая о ноябрьской кампании 1914 года в Польше, я решил сохранить в своих руках централизованное руководство сражением. Если бы оно велось одним фронтом, то это было бы затруднительно, так как в таком случае всякое мое вмешательство легко выливалось бы в форму подсказывания высшей инстанцией. Нужно было в наивысшей степени привлечь вспомогательные средства фронта кронпринца германского, что также облегчалось таким распределением командования[55]. И, наконец, генерал-фельдмаршалу и мне, разумеется, было приятно, в связи с требованиями стратегической обстановки, чтобы его императорское высочество кронпринц германский принял участие в первом большом наступательном сражении на западе. Династическими интересами я не руководился; несмотря на мою искреннюю верноподданность королю, я оставался независимым человеком, а не царедворцем.

Было также предусмотрено расширение наступления к северу в направлении на Аррас и к югу по левому берегу р. Уазы.

Демонстративные атаки и подготовительные работы для дальнейшего наступления велись на следующих участках:

на фронте кронпринца Рупрехта, между Ипром и Ленсом;

на фронте кронпринца германского, главным образом между Реймсом и Аргонами;

на вновь образованном фронте Гальвица – на старом поле сражения под Верденом;

на фронте герцога Альбрехта, между Саарбургом в Лотарингии и примерно до Маркирха, а также в Зундгау.

Объяснение образования фронта фон Гальвица заключается в том, что внимание фронта германского кронпринца, растянувшегося к Сен-Кантену, слишком отвлекалось от Вердена. Генерал фон Гальвиц непосредственно командовал своей 5-й армией и сверх того руководил армейской группой.

В состав фронта герцога Альбрехта в Лотарингии было включено управление германской южной армией, прибывшее из Восточной Галиции, с командующим армией генералом фон Ботмером и начальником штаба полковником фон Геммером, уже хорошо заявившим себя в этой должности на востоке; здесь оно получило название 19-й армии. Участок Заарбург – Маркирх перешел к армейскому управлению А.

Все фронты были подготовлены и к обороне на тот случай, если противник перейдет сам в наступление или будет наносить контрудары. На некоторых участках на этот случай было предусмотрено даже некоторое уклонение назад.

С середины января в намеченных этими пределами рамках началась планомерная работа, которая велась с большим самоотвержением. Уже в начале февраля первым днем наступления было назначено 21 марта, хотя обстановка на востоке в то время еще не была выяснена. В нашем положении требовались решительные действия. Верховное командование имело возможность вводить в дальнейшем частичные изменения, но не начинать сначала.

Мероприятия штабов армий, генерал-квартирмейстера, генерал-интенданта, начальника полевых железных дорог и сотрудников моего штаба были прекрасно согласованы друг с другом. Я мог в этом убедиться при моих поездках на фронт. В этих случаях я обсуждал все темные вопросы, улаживал и помогал. Я требовал, чтобы начальники штабов армий и фронтов делали мне краткие доклады об условиях местности, распределении сил, артиллерийском огне и состоянии подготовительных работ. Наибольшее значение постоянно я придавал совместным действиям внутренних крыльев 17-й и 2-й армий фронта кронпринца Рупрехта, целью которых было отрезать неприятеля в выступе у Камбре, так как от этого зависело очень многое, и мне казалось, не слишком ли рано обращается 17-я армия к западу. Кроме того, обсуждались совместные действия 2-й и 18-й армий на стыке обоих фронтов. Подготовительные работы протекали планомерно. Во всех работах видна была вера в успех. Все работало, как часовой механизм. Можно было быть уверенным, что к указанному дню армии окажутся в полной боевой готовности.

Я считал необходимым использовать возможный успех для пропаганды идеи мира среди наших врагов. Полковник фон Гефтен составил по этому поводу докладную записку. Я переслал ее имперскому канцлеру, а последний, по-видимому, передал ее в министерство иностранных дел; но