Рота Лерцера готовилась к ночи на своих позициях справа от Тереспольского моста. Некоторые из пулеметчиков недоумевали, почему рота все еще не в Цитадели, где, казалось бы, русских уже не осталось. Впрочем, большинство думало только о том, как бы выспаться. Тем более что ночь предстояла беспокойная — с одной стороны, не исключены попытки прорыва из Цитадели, с другой — несмотря на то что остров был многократно прочесан, на нем наверняка скрывались «офицеры ГПУ».

Позиции и «квартиры» роты находились в руинах домов вдоль улицы, ведущей от Тереспольского моста к парому (пкт 273?). Именно эту дорогу и должна была охранять рота Лерцера.

Вновь вынужденный бодрствовать, Лозерт не терял времени: «Здесь имелся склад с зимней одеждой. Так как я придаю большое значение хорошей обуви зимой, я взял себе пару юфтевых сапог, сработанных из единого куска, ставших в распутицу и позже, зимой, объектом всеобщей зависти. Они были выше колен и при форсировании реки, когда транспорт и лошади застревали, я должен был идти в воду»[1006].

23.30. Тересполь КП 45-й дивизии

Подготовлен приказ Ia/op. № 11 /41[1007] на зачистку цитадели Бреста: «1) Выдающимися атаками 45-й дивизии 22 июня и крайне эффективным окружением и обстрелом 23 июня вражеские силы в цитадели Бреста побеждены или сделаны неспособными сопротивляться, так что 24 июня можно рассчитывать на их окончательное уничтожение. Этот день станет коронацией жесткой и связанной с большими потерями борьбы дивизии!

2) Ночью 23.6 успешно проведенные акции пропаганды нужно проводить и в полосе I.R.133. Прежняя акция принесла около 1000 пленных.

3) 24.6 в 6.00 истекает срок для сдачи цитадели. До этого времени занимают:

I.R.133 — оцепление цитадели с востока на прежних позициях (взаимодействуя здесь с I/A.R.98), с остальными подразделениями — Южный и Западный острова цитадели.

I.R.135, как и до сих пор, северные валы Северного острова. Разграничительная линия между I.R.133 и I.R.135, как и ранее. Возможную вражескую попытку прорыва нужно отражать на этих позициях, предотвращая всеми средствами вражеское влияние на трассу продвижения в Брест у южной и восточной окраин цитадели.

4) 24.6, 6.00. по особой команде Arko 27 начинается медленная стрельба на разрушение по укреплениям Центральной цитадели и южной части Северного острова. От 7.00 до 7.20 по особой команде Arko 27 происходит уничтожающий огненный удар всей артиллерии (включая реактивные установки и артиллерию особой мощности) на укрепления Центральной цитадели. Здесь участвуют I.R.133 и I.R. 135 используя все свое тяжелое оружие пехоты по неохваченным артиллерийским огнем, свободным частям цитадели. Момент отвода их передовых частей на Западном и Южном островах в безопасную от огня реактивных установок зону указывается I.R.133[1008].

5) Используя этот огневой налет, занимают и чистят:

I.R.133 — восточную часть Северного острова, если необходимо — остаточные части Южного и Западного островов, а также укрепление Центральной цитадели. I.R.135 — западную часть Северного острова в его прежней полосе[1009]. Важно скорым активным вмешательством подавлять в зародыше каждую новую попытку сопротивления врага, используя все находящиеся в распоряжении средства, чем по возможности избегать собственных потерь.

6) для зачистки укрепления Центральной цитадели I.R.133 81-м саперным батальоном будут подвезены и приданы 3 подразделения огнеметчиков.

7) I.R.130 с подчиненным Pz.Jg.Abt.45, Aufkl.Abt.45 защищает и чистит город Брест и, согласно устному указанию, удерживает высоту 144.

8) Дивизионный КП — на прежнем месте. Необходима быстрейшая подача сообщений о результате акции пропаганды и об овладении и зачистке частей цитадели».

Итак, дивизия готовится к заключительному штурму. Приказ передается частям пока устно, тем не менее подготовку уже можно начинать. Ночь обещает быть спокойной — русские деморализованы, истощены и утомлены двухдневными боями. Можно бы и отдохнуть перед завтрашним штурмом… Но отдохнуть не получилось.

…В то время как немцы готовятся к последнему удару, вся БГ Фомина ждет начала своей атаки — Фомин все же решился на прорыв. В столовой, недавно взятой бойцами Лермана, — плотные группы бойцов. Теперь путь к мосту свободен. Ждут только сигнала.

В подвале Инженерного управления — перевязочном пункте 84 сп. Уходящий на прорыв медицинский состав и те из раненых, кто может идти, прощаются с товарищами, остающимися в подвале. Среди остающихся — раненный в обе ноги комсорг 84 сп Матевосян. Многие из них еще надеются избежать плена — все-таки Красная Армия вот-вот придет… «Пробивайтесь к нашей армии и возвращайтесь нас выручать», — говорит Матевосян. Вспоминает B. C. Солозобов: «Раненые притихли, лишь что-то выкрикивали те, кто был в бессознательном состоянии… Кто-то предложил замаскировать комсорга. Бойцы нашли для этого углубление в стене. Я укрепил Матевосяну повязку на раненой ноге, и мы перенесли его в это углубление, снабдив при этом гранатами, револьвером и оставив немного продуктов. Я задержался и подошел попрощаться со своим тяжелораненым товарищем, фельдшером Николаем Ермаковым: осколком ему разбило тазовые кости. Он очень мучился. „Не говори мне ничего, — опередил он меня, — введи лучше морфий. Бейте их проклятых, чтобы ни один гад не ушел живым!“»[1010].

Последними подвал перевязочного пункта покинули врач Бардин, фельдшеры Милькевич и Катюжанский.

К этому моменту в столовой уже находился и Фомин. Вид у него был страшно усталый. К нему то и дело подходили командиры групп. Было заметно, что готовилось что-то особенное. Каждый человек был напряжен до предела. Прикрываясь трубами, на крыше залегли стрелки, там же, как и у оконных проемов, заняли позиции пулеметчики.

К прорыву начали готовиться загодя, вероятно сразу, как освободили столовую. Пом. начштаба 33-го инженерного полка, один из командиров обороняющихся на этом участке, лейтенант Щербаков, взорвавший сейф в штабе, теперь спрятал и знамя полка, «в подвале, в восточном конце нашей казармы.