– Мы с этим справимся, я уверена, – обещаю я.

– Тереза! – слышится из-за двери голос матери.

Я была слишком увлечена разговором с Хардином, чтобы заметить, что шум в гостиной затих.

– Тереза, я вхожу. – С последними словами дверь открывается, и я прячусь за Хардином. – Мы должны многое обсудить.

Мать бесстрастно смотрит на нас обоих.

Хардин поворачивается ко мне, вопросительно вздергивая бровь.

– Не думаю, что нам есть что обсуждать, – говорю я из-за его спины, как из укрытия.

– Есть. Извини меня за это поведение. Я просто взбесилась, увидев тут твоего отца через столько лет. Пожалуйста, дай мне возможность все объяснить. Пожалуйста.

Последнее слово из уст матери звучит так странно и неуместно.

Хардин направляется к двери.

– Пойду приведу себя в порядок.

Он трясет в воздухе окровавленной рукой и, не дожидаясь ответа, выходит из комнаты.

– Сядь, нам нужно поговорить.

Мать оглаживает платье и присаживается на край кровати, отбросив пышные локоны с лица.

Хардин

Холодная вода льется из крана на мою рассеченную кожу. Слежу за тем, как кровь смешивается с водой и утекает в трубу.

Снова? Это снова случилось? Конечно, да; рано или поздно это должно было произойти. Зачем я вообще позвонил этой суке? О чем я думал? Вот поэтому я не помогаю людям. У меня нет такого опыта. У меня неплохо получается все портить, но не наоборот.

Мое внимание привлекает отражение в зеркале. Поднимаю глаза и вижу Ричарда, стоящего в дверном проеме.

– Ты пришел ругаться? – спрашиваю я.

Он вздыхает и проводит ладонями по гладко выбритому лицу.

– Нет, не в этот раз, – отвечает Ричард.

Я почти жалею. Мне хочется с кем-нибудь подраться.

– Почему вы не рассказали мне раньше? – спрашивает Ричард, очевидно, имея в виду пари.

Он что, серьезно?

– Зачем мне тебе рассказывать? Ты ведь не думаешь, что Тесса собиралась рассказать это отцу, которого почти не знает?

Я хватаю с вешалки полотенце и обматываю костяшки пальцев. Они уже почти не кровоточат.

– Не знаю… Раньше я думал, что вас влекло друг к другу из-за того, что вы так не похожи, но теперь…

– Я не ищу твоего одобрения. Мне оно ни к чему.

Прохожу мимо Ричарда и захожу в гостиную за попкорном.

– Я знаю, что тебе оно не требуется. Я просто хочу со всем разобраться. Как ее отцу, мне следовало бы хорошенько избить тебя.

– Конечно, – соглашаюсь я, не желая в очередной раз напоминать, что он не был отцом более чем девять лет.

– Кэрол в молодости была во многом похожа на Тессу, – говорит Ричард, следуя за мной на кухню.

– Нет, не была, – уверенно возражаю я.

Не может быть, чтобы они хоть в чем-то были похожи. Раньше я думал, что Тесса похожа на свою мать, но теперь, когда я узнал ее получше, уверен в обратном.

– Это так. Возможно, она не была так мила, как Тесса, но она не всегда была такой…

– Сукой? – договариваю я за него.

Ричард оглядывается на темный коридор, будто боится, что его бывшая жена выскочит оттуда и снова надает ему тумаков. По правде говоря, я бы на это посмотрел…

– Она всегда улыбалась… Все мужчины ее хотели, но она была только моей, – улыбается он воспоминаниям.

– Ладно… что дальше? – Не понимаю, к чему он клонит.

– В ней было так много сострадания, амбиций. Ее родители ненавидели меня, ненавидели по-настоящему. Они хотели, чтобы Кэрол вышла замуж за адвоката или брокера – да за кого угодно, но только не за меня. Я тоже их ненавидел, царствие им небесное.

Ричард бросает взгляд на потолок.

– Очевидно, вам не следовало жениться, – говорю я.

– Мы не были женаты, – грустно заявляет он.

Что? Тесса говорила мне, что они были в браке.

– Тесса не знает. Никто не знает. Мы никогда не были женаты официально. У нас была свадьба, правда, скорее для родителей. Я не хотел жениться.

– Почему?

– Потому что я всегда знал, что брак – это не мое, – говорит Ричард, почесывая затылок. – Так я думал. Мы вели себя, как будто были женаты. Она взяла мою фамилию.

Задумываюсь, как бы Тесса почувствовала себя, узнав об этом.

– Постепенно Кэрол устала от моего поведения. Мы грызлись, как кошка с собакой, и, скажу я тебе, эта женщина яростно боролась, но я победил. Но как только она перестала со мной ругаться, я знал, что все было кончено. Год за годом ее любовь ко мне угасала все больше. Они с Тессой ждали меня по вечерам. Я приходил с работы, жаловался на пригоревшую лазанью или даже засыпал, не успев поужинать. Затем мы снова ругались.

Я представляю себе маленькую Тессу, переживающую все это. Мне хочется схватить Ричарда и задушить его.

– Я не хочу больше слушать, – угрюмо говорю я.

– Хорошо. – Я вижу, он стыдится. – Я лишь хотел тебе сказать, что Кэрол не всегда была такая. Это сделал я. Я сделал ее озлобленной, угрюмой женщиной. Я надеюсь, ты не хочешь, чтобы история повторилась.

Тесса

Мы с мамой сидим в полном молчании. Она заправляет светлый локон за ухо; она само спокойствие и сдержанность – в отличие от меня.

– Почему ты позволила отцу прийти сюда? После всего, что произошло, через столько лет. Я понимаю, ты захотела его увидеть после того, как вы столкнулись на улице, но чтобы он приехал?

– Я не разрешала ему здесь остаться, потому что сама здесь больше не живу. Хардин позволил ему просто по доброте душевной, а ты швырнула ему в лицо все благие намерения.

Я даже не пытаюсь скрыть отвращение к ее поведению. Моя мать, да и все остальные никогда не примут Хардина и никогда не поймут, почему я с ним. Да и мне это не нужно, их мнение волнует меня меньше всего.

– Он позвонил тебе, потому что думал, что ты будешь здесь со мной, – вздыхаю я, судорожно соображая, куда лучше повернуть разговор, прежде чем в свойственной ей манере мать добьется моего молчаливого согласия.

– Почему ты его защищаешь после того, как он с тобой поступил? Он причинил тебе столько боли, Тереза!

– Потому что он этого заслуживает, мама!

– Но…

– Он этого заслуживает, и я не собираюсь это обсуждать. Я тебе уже говорила: если ты не можешь его принять, я не буду с тобой общаться. Мы одно целое, нравится тебе это или нет.