По мере усиления бомбардировок моральный дух населения ослабевал, и нацистские власти, боясь не удержать контроль, все больше ужесточали репрессии. В 1943 г. суды выносили сотню смертных приговоров в неделю по обвинениям в пораженчестве или саботаже. Среди осужденных за пораженческие разговоры об исходе войны были два начальника отделений Немецкого банка и ответственный сотрудник электрического синдиката. Чтобы не допустить падения производства, авиапромышленность перешла на 72-часовую рабочую неделю. Возрастало значение подневольного труда военнопленных и остарбайтеров; Мильх, добиваясь повышения производительности, требовал драконовских мер. «Повысить эффективность этих элементов с помощью малых усилий невозможно, – писал он о военнопленных и об иностранных рабочих. – С ними обращаются с недостаточной требовательностью. Если ответственный мастер будет бить этих непослушных людей, когда они не хотят работать, то ситуация вскоре изменится к лучшему. В этих случаях не следует придерживаться международных законов. Я очень жестко отстаивал… Я очень сильно настаивал, чтобы этих заключенных, за исключением англичан и американцев, вывели из-под армейской юрисдикции. Солдаты не в состоянии… обращаться с этими людьми… Если [военнопленный] занимается саботажем или отказывается работать, то я бы его повесил прямо там же, на фабрике»36. Гитлеровское «чудо-оружие» – летающую бомбу ФАУ-1 и ракету ФАУ-2 – производили рабы в немыслимо тяжких условиях. Немцам удалось избежать падения промышленного производства только благодаря безжалостной эксплуатации пленных. Неудавшаяся попытка Третьего рейха создать высокотехнологичное «оружие возмездия» – попытка, которая обошлась примерно в треть стоимости атомного Манхэттенского проекта союзников, – легла непосильным бременем на разваливающуюся военную экономику Германии.

Королевские ВВС нанесли Германии тяжелый урон, но самая крупная победа в воздушной войне досталась военно-воздушным силам США. Это произошло в первые месяцы 1944 г. и явилось неожиданностью для самого американского командования. В распоряжении американцев оказалось большое количество истребителей дальнего действия Mustang, которые можно было использовать для сопровождения бомбардировщиков Flying Fortress и Liberator в рейдах на Германию и для воздушного боя с любыми самолетами противника. В феврале ВВС США провели крупную операцию против авиационных заводов, бомбя их шесть дней подряд (так называемая «Тяжелая неделя») и вынудив люфтваффе бросить на защиту все имевшиеся истребители. Вскоре стало понятно, что наземные разрушения от работы бомбардировщиков оказались менее важны, чем потрясающий успех американских истребителей в воздушных схватках. За один лишь месяц люфтваффе потеряло треть своих истребителей и пятую часть летного состава. В марте была уничтожена половина немецкой авиации, в апреле – 43 % от оставшегося, в мае и июне – еще 50 % остатка.

Производительность германской промышленности оставалась на удивление высокой: только за сентябрь было выпущено 3538 самолетов всех типов, в том числе 2900 истребителей. Но общее количество выпущенных для люфтваффе за 1944 г. военных самолетов – 34 100 – не шло ни в какое сравнение с 127 300 у союзников, в том числе 71 400 у американцев, а потери среди летчиков стали для немцев настоящей катастрофой. Американская авиация вскоре принялась за заводы синтетического топлива – главный немецкий источник горючего, после того как русские в апреле 1944 г. захватили румынские нефтяные месторождения, – и это немедленно сказалось на снабжении горючим: люфтваффе пришлось оставить многие самолеты на земле и сократить программы подготовки летных экипажей. В июне, когда наступил День «Д», сократившиеся эскадрильи Геринга не смогли оказать вермахту необходимую поддержку. Поскольку потери английской и американской авиации уменьшились, то воздушные бомбардировки Германии достигли огромного размаха. Если в обычном авианалете в марте 1943 г. около 1000 машин несли 4000 тонн бомб, то к февралю 1944 г. эти цифры утроились; к июлю союзники направляли против Германии 5250 самолетов всех типов с бомбовой нагрузкой 20 000 тонн. В течение этого года и первых месяцев 1945 г. авиация союзников превратила в руины все крупные города рейха. К ноябрю 1944 г. из-за бомбежек железнодорожной сети стало практически невозможно доставлять сталь Рура на машиностроительные заводы в других частях Германии.

Деморализующее воздействие дневных рейдов ВВС США было огромным: напуганные граждане рейха глядели, как огромные соединения вражеских самолетов безбоязненно пролетают над их родиной, исчеркивая все небо инверсионными следами. «Белые полосы медленно двигались от края горизонта, – писал очевидец полета бомбардировочных групп Восьмой воздушной армии, – медленно, неторопливо, прямым курсом. Они подлетели ближе. Когда наши глаза пригляделись к ярким лучам, мы увидели окутанные солнечным светом яркие точки на острие полос; аккуратными эскадрильями они двигались вперед – одна, через несколько минут вторая, потом третья, четвертая, пятая… Люди рядом с нами стали считать эти маленькие серебристые точки. Вскоре они дошли до четырех сотен. А им все не было конца»37.

158 немецких городов испытали налеты союзников различной силы. Типичным примером является Брауншвейг, который подвергся двенадцати налетам, разрушившим треть его строений и убившим 2905 человек. С сентября 1939 г. по декабрь 1943 г. в Эссене, центре сталелитейной промышленности, воздушная тревога объявлялась 635 раз, а за последующие девять месяцев – еще 198. После каждого сигнала тревоги испуганные горожане часами прятались в убежищах и бункерах. Воздушные налеты на сельское население Германии начались лишь в 1945 г., но крестьяне и прежде не чувствовали себя в безопасности: так, ночью 17 января 1943 г. в маленькой сельской коммуне Нойплётцин в Бранденбурге (к западу от Берлина) от случайной бомбы погибло восемь человек. Рядом с их могилами был воздвигнут крест с такими словами: «Жестокая смерть похитила их посреди обыденной жизни. Вера в победу превозмогает скорбь»38.

С ростом разрушения возрастала и ненависть нацистов к летчикам, которые их несли: Мартин Борман, секретарь и приближенный Гитлера, 30 мая 1944 г. разослал местным властям приказ не наказывать за убийство экипажей сбитых вражеских самолетов. Зафиксировано около четырехсот случаев, когда британских и американских летчиков, выпрыгнувших с парашютом или совершивших аварийную посадку, убивали при поимке. Особую ненависть вызывали пилоты истребителей-бомбардировщиков, которые на последнем этапе войны почти не несли потерь над Германией. Задокументировано, в частности, убийство четырех членов экипажа 24 марта 1944 г. в Бохуме; 26 августа семеро американцев убиты в Рюссельсхайме; 13 декабря в Эссене разъяренной толпой забиты до смерти три члена экипажа Королевских ВВС. В феврале 1945 г. застрелен гестаповцами член заводской пожарной команды, активно протестовавший против жестокого обращения с пойманными летчиками.

Немецким горожанам приходилось проводить в подвалах и убежищах до 12 часов в сутки. Всеобщее недовольство вызывало то, что нацистские чиновники укрываются в самых надежных убежищах. В одном из донесений отмечалось, что члены нацистской партии «устроились с несколькими ящиками пива» в общественном бомбоубежище в Бохуме, в то время как менее удачливые горожане оставались под бомбежкой. Гитлер выделил огромные ресурсы на обеспечение собственной безопасности: на строительстве его берлинского бункера и штаб-квартиры в Восточной Пруссии работали 28 000 человек, уложившие миллион кубометров бетона – больше, чем ушло на все общественные бомбоубежища Германии в 1943–1944 гг. Двадцатидвухлетняя женщина из службы обеспечения ВВС с отвращением описывает ночь, проведенную в общественном бомбоубежище Крефельда в ноябре 1944 г.: