href="ch2-748.xhtml#id312" class="a">[748]. 6. Конечно, историкам, пишущим о древних и весьма давних делах, может быть, и позволительно ошибиться в датах на несколько лет, но недопустимо отклониться от истины на целых два или три поколения. Впрочем, вероятнее всего, что первый поместивший в летописях данное сообщение, — а ему последовали все остальные историки, — найдя в старинных записях только то, что при этих консулах были отправлены на Сицилию послы купить хлеб и что оттуда они явились, везя дар, который преподнес тиран, далее не стал выяснять ни у кого из греческих писателей, кто тогда был тираном на Сицилии, но без какой-либо проверки и наобум вписал Дионисия.

II. Итак, послы, что плыли на Сицилию, были застигнуты в море бурей и, вынужденные огибать остров, не скоро прибыли к тирану. Проведя там зимнее время, они летом[749] вернулись в Италию, увозя большое количество продовольствия. 2. Отправленные же на Помптинскую равнину едва не были казнены вольсками[750] как лазутчики, будучи оклеветаны изгнанниками из Рима. С весьма большим трудом сумев спасти саму свою жизнь благодаря усилиям частных гостеприимцев, они без денег вернулась в Рим, ничего не добившись. 3. Но подобное этому довелось пережить и тем, кто пришел в италийские Кумы[751]. Ведь и проживавшие здесь многочисленные римские изгнанники, спасшиеся бегством с царем Тарквинием из последнего сражения[752], сначала попытались выпросить у тирана послов, чтобы казнить их, но, потерпев неудачу в этом, стали требовать задержания указанных лиц в качестве заложников со стороны отправившего их города, пока не получат обратно свое имущество, которое, как они говорили, римлянами несправедливо конфисковано. Они также полагали необходимым, чтобы тиран стал судьей у них в этой тяжбе. 4. А тираном Кум был тогда Аристодем, сын Аристократа[753], человек родом не из простых, который от горожан имел прозвище «Малак» («Кроткий»)[754] и со временем стал более известен по прозвищу, чем по имени, — то ли потому, как сообщают некоторые, что ребенком он оказался женоподобным и переносил то, что подобает женщинам, то ли, как пишут другие, поскольку был кротким по природе и ласковым по нраву. 5. И мне кажется что не будет неуместным, немного прервав римскую историю, в основных чертах изложить, какими средствами он воспользовался для достижения тирании и какими путями пришел к ней, как управлял государственным делами и каков был его конец.

III. В шестьдесят четвертую Олимпиаду, когда архонтом в Афинах был Мильтиад[755], Кумы, эллинский город у опиков, который основали эретрийцы и халкидяне, попытались уничтожить те из тирренов, что проживали около Ионического залива[756] и впоследствии были изгнаны оттуда кельтами, и вместе с ними умбры, давны[757] и многие другие варвары, причем они не могли назвать никакого справедливого предлога для ненависти, разве только процветание города. 2. Ведь в те времена Кумы были знамениты по всей Италии благодаря своему богатству, мощи и прочим благам, так как владели плодороднейшей землей на Кампанской равнине и господствовали над удобнейшими гаванями близ Мизен. Покусившись на эти блага, варвары предпринимают поход против Кум: пехоты у них было не менее пятисот тысяч, а всадников восемнадцать тысяч. Когда же они расположились лагерем недалеко от города, им явилось удивительное знамение, которое не упоминается где-либо когда-либо имевшим место — ни в эллинской, ни в варварской земле. 3. А именно, протекавшие мимо их лагерей реки — имя одной Вольтурн, а другой Гланис[758], — изменив естественное течение, повернули свои потоки вспять и долго продолжали течь от устьев к истокам. 4. Узнав об этом, куманцы решились тогда вступить в бой с варварами, полагая, что божество сделает высокое положение тех низким, а кажущееся низким их собственное положение — высоким. И они разделили все боеспособное войско на три части — одна сторожила город, другая несла охрану кораблей, а третья, построившись перед стеной, ожидала нападение врагов. Было у них шестьсот всадников и четыре тысячи пятьсот пехотинцев, но, будучи столь малы числом, они выдержали натиск стольких мириад.

IV. Когда же варвары увидели, что куманцы приготовились сражаться, то, издав боевой клич, они вступили в бой на варварский манер — без порядка, всадники и пехота вперемешку, — чтобы всех до единого уничтожить. А местность перед городом, где они сражались друг с другом, представляла собой узкую долину, окруженную горами и болотами, являясь союзником доблести куманцев, но врагом многочисленности варваров. 2. Ведь опрокидывая и топча друг друга во многих местах, а более всего у илистой кромки болота, большинство варваров погибло по собственной вине, даже не сойдясь врукопашную с фалангой эллинов. В итоге, их многочисленное пешее войско, погубив само себя, но не совершив никакого достойного деяния, рассеялось и разбежалось в разные стороны. Всадники все же вступили в бой и притом причинили эллинам большой урон. Но, не имея возможности из-за тесноты окружить своих врагов, а в какой-то мере и потому, что божество помогло эллинам молниями, ливнем и громом, варвары, испугавшись, обращаются в бегство. 3. В этом сражении все куманские всадники сражались блестяще, и было признано, что именно они явились основной причиной победы, но более всех остальных — Аристодем, по прозвищу Малак: ведь он, в одиночку выдержав натиск, убил и предводителя врагов, и многих других доблестных воинов. Но по окончании войны куманцы, принеся богам благодарственные жертвы и устроив пышные похороны погибших в сражении, ввязались в ожесточенные споры из-за награды — кому следует вручить первый венок. 4. Дело в том, что беспристрастные наблюдатели хотели оказать эту честь Аристодему, и весь народ был за него, а влиятельные граждане — начальнику конницы Гиппомедонту, и его поддерживал весь городской совет. А в то время у куманцев была аристократическая форма правления, и народ распоряжался лишь некоторыми немногими делами. Когда же из-за этого спора стали раздаваться подстрекательства к мятежу, старейшие граждане, испугавшись, как бы соперничество не привело к оружию и резне, убедили обе стороны согласиться, чтобы каждый из названных мужей получил равные почести. 5. Таким путем Аристодем оказался вождем народа и, развив силу своего политического красноречия, стал склонять толпу на свою сторону — привлекая к себе угодными ей политическими мерами, обличая тех из власть имущих, кто присваивал общественное достояние, и оказывая благодеяния многим беднякам на свои собственные средства. И был он из-за всего этого ненавистен и страшен вождям аристократии.

V. А на двадцатый год после сражения с варварами к куманцам пришли послы арицийцев[759]