Это определенно что-то новое.

Я потихоньку опираюсь локтями на диван, медленно, не издавая ни звука, заползаю на него как улитка. Замечаю, что один человек на меня все-таки смотрит - мой водитель, Вадим. И вид у него такой, будто бедолагу сейчас стошнит.

— Ну так что, Олежек? - Старик достает телефон и лениво листает телефонную книгу. - Мне стоит позаботиться о том, чтобы приехали ребята с автоматами и дубинками, и привели твое тело в состояние мягкости и податливости, или сначала попробуем по-нормальному?

Олег нервно дергает уголком рта. Я почти уверена, что сейчас он в ответ начнет козырять своими связями, потому что терпеть не может угроз, но вместо этого он кивает на дверь в кабинет. Я прикрываю глаза, прислушиваюсь к ударам собственного сердца, чтобы убедиться, что не умерла и все это происходит в реальности. Впервые я вижу человека, который заставил этого монстра дергаться, и хоть все это максимально не похоже на реальность - именно это и происходит.

— Помоги ей, баран! - орет на водителя Олег, прежде чем захлопнуть дверь в кабинет.

И только после этого Вадим бросается ко мне, но на полпути останавливается, оглядывается и несет из бара стакан воды. Я смотрю в сторону двери в кабинет и, хоть это невозможно, пытаюсь услышать, о чем они говорят. Олег выглядел раздраженным, но и как будто не на шутку обеспокоенным, и даже испуганным. Где я все-таки могла его видеть?

— Вы как, Вероника Александровна? - осторожно спрашивает водитель, и дает мне стакан на максимально вытянутой руке, как будто боится, что если подойдет слишком близко - мои синяки переползут на него.

Я с трудом делаю первый глоток, морщась от боли. Горло сдавливает, как будто я пытаюсь пропихнуть в себя раскаленную кислоту. Но все равно пью, чтобы хоть немного прийти в чувство.

— Принесешь мне зеркало? - прошу его, стараясь не поднимать голову, чтобы не пугать Вадима еще больше.

Он убегает всего на несколько секунд, а потом возвращается с маленьким ручным зеркалом из ванной. Я морально готовлюсь, что увижу в отражении совершенно ужасную версию себя, но почему-то, когда оцениваю свое распухшее, покрытое царапинами лицо, думаю, что оно почти не изменилось в сравнении с тем, что было сегодня утром. Может, потому что и сегодня утром я выглядела максимально ужасно?

— Кто это? - киваю на дверь, из-за которой раздается разговор на повышенных тонах. Странно, потому что всегда орет только Олег, а все остальные униженно терпят и боятся открыть рот. Но я абсолютно уверена, что в кабинете сейчас орут двое.

— Не знаю, - дергает плечами Вадим. Он тоже слышит перепалку и, наверное, не может понять, что делать ему.

С одной стороны - он мой водитель, и не нанимался в охрану к Олегу. С другой стороны, мой муж - его наниматель, и если его жизни угрожает опасность, логично было бы вмешаться или хотя бы преложить свою помощь.

Может, если не дать Вадиму вмешаться, кто-то достаточно смелый, наконец, проломит Олегу голову.

— На твоем месте, я бы этого не делала, - останавливаю Вадима, когда он делает шаг в сторону двери.

Он растерянно смотрит на меня и снова трусливо отводит взгляд. Никому не нравится смотреть на избитую женщину и знать, что все это время был рядом и ничего не сделал чтобы ей помочь.

— Мой муж очень не любит, когда к нему лезут с непрошеной помощью, - озвучиваю чистую правду, даже если раньше в нашей жизни не было ситуаций, когда ему действительно была бы нужна помощь или защита.

Но я точно уверена, что раньше уже видела этого седого.

— Вероника Александровна, может вас … в больницу? - Вадим сглатывает и трясущейся рукой забирает мой пустой стакан.

— Только если хочешь завтра стать таким же красавчиком, - не могу удержаться от сарказма, и Вадим нервно сглатывает. - Ты можешь сделать мне кофе?

— Кофе?

— Да, Вадим, американо без сахара.

Я просто хочу, чтобы он ушел и сразу после этого наклоняю голову к двери, радуясь тому, что звон в моих ушах потихоньку сошел на нет и я даже могу разобрать отдельные слова. Они говорят о деньгах, которые украл Олег.

Украл? Олег кого-то ограбил?

Глава семьдесят первая: Юпитер

Глава семьдесят первая: Юпитер

За все время, что мне приходилось иметь дело с Щербаковым, он никогда не появлялся вовремя. Каждый раз вылезал в максимально не подходящее время и как последняя сволочь путал мне все планы. Мою последнюю сделку с Амирамовым тоже он сорвал, потому что завалился в ресторан, где мы как раз планировали предстоящий договор, без приглашения сел за стол и раскрыл варежку. Из-за этого ублюдка я лишился жирного куска бабла, который уже висел у меня перед носом как спелое яблоко, и оставалось только протянуть руку.

Но то, что он вломился в мой дом - это хуево.

— Выпьешь чего-нибудь? - Я храню вежливость, но даже не порываюсь предложить ему что-то из неплохой коллекции выдержанных коньяков, которые я держу в кабинете в баре в виде старого глобуса, сделанного из какой-то чертовски дорогой породы дерева.

— Да, пожалуй, - соглашается он, пока его мордовороты занимают места в «зрительном зале» - садятся позади него, пока мы устраиваемся за столом в креслах друг напротив друга. - Что-то, что ты купил за свои честно заработанные деньги, Олежек. Хотя… наверное, большая часть вот этого так или иначе принадлежит мне?

Он вертит пальцем над головой, намекая, что претендует на весь мой дом.

Я наливаю ему из первой попавшейся под руку бутылки, ставлю стакан на стол и щелчком пальца отправляю его скользить по полированной деревянной поверхности. Щербаков даже не пытается убрать руки со сложенных колен, и просто смотрит, как стакан, добравшись до края, неумолимо падает, но, судя по звуку, не разбивается.

— Я тут подумал, что не готов брать ничего из твоих рук, - хрипит проклятый старик, - кроме денег, которые ты у меня украл. Хотя, в мире порядочных людей, это называется «ты меня поимел, Олежек, без взаимного согласия».

Я делаю глоток из своего стакана, но уже абсолютно не чувствую вкуса.

Что за день сегодня такой?

Почему вся моя красивая жизнь вдруг начала давать трещины? Сначала на горизонте вылез Сабуров, потом сорвалась сделка