– Да?

В дверях стоял его сослуживец Берк, с пухлым бумажным конвертом в руках.

– Джимми Шоу говорит, ты в морском страховании здорово разбираешься.

– Точно, – подтвердил Гаскуан.

– Ты не возьмешь на себя еще одну работенку? Только что поступила.

Гаскуан, нахмурившись, воззрился на конверт:

– Что еще за «работенка» такая?

– Письмо от некоего Джона Хинчера Гаррити, – объяснил Берк, потрясая конвертом. – Касательно очередного кораблекрушения на отмели. Судно «Добрый путь» зовется.

Гаскуан протянул руку:

– Давай гляну.

– Вот спасибо!

Конверт со штемпелем Веллингтона был уже вскрыт. Гаскуан вытащил содержимое. Первый из обнаруженных документов оказался лаконичным письмом от Джона Хинчера Гаррити, члена парламента от избирательного округа Хиткот, в Кентербери. Политик уполномочивал представителя Хокитикского суда от его имени списать средства с частного счета «Группы Гаррити» в Новозеландском банке. Он выражал уверенность, что вложенные документы послужат достаточным объяснением, и заранее благодарил работника банка за труд. Гаскуан отложил бумагу в сторону и обратился к следующей. Это тоже оказалось письмо – на имя «Группы Гаррити», перенаправленное Гаррити в банк.

Хокитика, 25 февраля 66 г.

Господа,

настоящим имею сообщить вам о прискорбном факте крушения барка «Добрый путь», что вплоть до последнего времени находился в моем управлении, на опасной Хокитикской отмели. Владелец корабля мистер Кросби Ф. Уэллс недавно скончался; я улаживаю дела как его доверенное лицо. Насколько мне известно, приобретя «Добрый путь», Кросби Ф. Уэллс унаследовал также и все существующие страховые полисы от предыдущего владельца А. Лодербека, члена «Группы Гаррити», и, следовательно, поскольку на судно «Добрый путь» распространяется защита и возмещение в рамках данной ассоциации, я бы хотел выбрать все средства, определенные мистером Лодербеком для этой цели, дабы оплатить подъем затонувшего судна. Прилагаю полный перечень всех понесенных расходов, договоры купли-продажи, квитанции, сметы, описи и т. д. и остаюсь,

искренне ваш,

Фрэнсис У. Р. Карвер

Гаскуан нахмурился. Что это еще Карвер затеял? Кросби Уэллс со всей определенностью не покупал «Доброго пути»; судно приобрел сам Карвер под именем Уэллса. Гаскуан пролистал оставшиеся страницы, по-видимому присланные Карвером мистеру Гаррити в доказательство законности своих притязаний: заключение начальника порта о крушении судна, сводный баланс по долговым обязательствам, разнообразные расписки и свидетельства. Наконец, в самом низу стопки обнаружился экземпляр купчей на судно «Добрый путь», по-видимому принадлежавший лично Карверу. Гаскуан вытащил листок из пачки и присмотрелся к подписи. На документе значилось «Фрэнсис Уэллс»! Что за игру ведет Карвер? Однако, вглядевшись внимательнее, Гаскуан обнаружил, что эффектный росчерк рядом с буквой «Ф» вполне может сойти за «К»… да, действительно! Между «К» и «Ф» даже чернильная точка очень удачно втиснулась. Чем дольше Гаскуан изучал бумагу, тем больше убеждался в ее неоднозначности: Карвер, должно быть, поставил фиктивное имя с далекоидущей целью. Гаскуан встряхнул головой, а затем рассмеялся.

– Что это тебя так позабавило? – вскинул глаза Берк.

– Да так, пустяки, – отмахнулся Гаскуан.

– Ты ж только что смеялся, – не отставал Берк. – В чем шутка-то?

– Никакой шутки нет, – заверил Гаскуан. – Это я в знак одобрения, вот и все.

– И чего ты такое одобряешь?

– Хорошо выполненную работу.

Гаскуан вновь вложил бумаги в конверт и встал, намереваясь немедленно отнести авторизационное письмо Джона Хинчера Гаррити в банк, – как вдруг дверь фойе открылась и вошел Алистер Лодербек. За ним по пятам следовали Джок и Огастес Смиты.

– Ага! – воскликнул Лодербек, заметив в Гаскуановой руке письмо. – Я, выходит, как раз вовремя. Да-да, я утром получил весточку от самого Гаррити. Тут путаница возникла, так я пришел внести ясность.

– Мистер Лодербек, я полагаю, – сухо отозвался Гаскуан.

– Мне нужно побеседовать с глазу на глаз с судьей, – промолвил Лодербек. – И срочно.

– В настоящий момент судья обедает.

– Где он обедает?

– Боюсь, что не знаю, – отозвался Гаскуан. – Дневное заседание начнется в два; вы можете до тех пор подождать. Прошу прощения, джентльмены.

– А ну стойте-ка, – заявил Лодербек, едва Гаскуан, поклонившись, направился к выходу. – Куда это вы направились с этим письмом?

– В банк, – отвечал Гаскуан, он терпеть не мог грубой назойливости, каковую только что продемонстрировал Лодербек. – Мистер Гаррити уполномочил меня произвести от его имени некую финансовую операцию. Прошу меня извинить. – И он снова попытался уйти.

– Погодите! – воззвал Лодербек. – Да погодите вы минуточку! Я ведь по этому самому делу к судье и явился; ни в какой банк вы не пойдете, пока я не выложу все как есть!

Гаскуан смерил его холодным взглядом. Лодербек, по-видимому, понял, что стоит сбавить обороты, и попросил:

– Выслушайте меня, пожалуйста! Как ваше имя?

– Гаскуан.

– Гаскуан, значит? Да, я так и понял, что вы француз.

Лодербек протянул руку; Гаскуан ее пожал.

– Я тогда с вами поговорю, – заявил Лодербек. – Раз уж судью заполучить не могу.

– Я полагаю, вы предпочтете побеседовать при закрытых дверях, – произнес Гаскуан без особой теплоты.

– Да, идет. – Лодербек обернулся к помощникам. – Вы ждите тут, – велел он. – Я через десять минут вернусь.

Гаскуан провел его в кабинет судьи и затворил за собою дверь. Оба уселись в виндзорские кресла, лицом к судейскому рабочему столу.

– Так вот, мистер Гаскуан, – тотчас же заявил Лодербек, подаваясь вперед, – в двух словах: это не что иное, как подстава. Я не продавал «Доброго пути» Кросби Уэллсу. Я продал его человеку, который назвался Фрэнсисом Уэллсом. Но это вымышленное имя. Я тогда этого не знал. Вот этот человек. Ну Фрэнсис Карвер. Это был он. Он взял себе вымышленное имя – Фрэнсис Уэллс, и ему-то под этим именем я и продал корабль. Понимаете, имя как таковое он сохранил. Только фамилию сменил. Суть в том, что он подписал купчую фиктивным именем, а это противозаконно!

– Позвольте, правильно ли я вас понял? – переспросил Гаскуан, притворяясь, будто сбит с толку. – Фрэнсис Карвер утверждает, что «Добрый путь» приобрел Кросби Уэллс… а вы утверждаете, что это ложь.

– Да, ложь! – подтвердил Лодербек. – Это вопиющая махинация! Я продал корабль человеку по имени Фрэнсис Уэллс.

– Которого не существует.

– Это вымышленное имя, – повторил Лодербек. – А настоящее – Карвер. А мне он сказал, что Уэллс.