турбин, турбонасосов, паровой и водной арматуры, текстильных машин и др. Вместе с тем эвакуация оборудования и материалов продолжалась даже с тех заводов, которые выполняли эти ответственные задания. Так, еще не успели наладить перевозки по Шлиссельбургской железнодорожной магистрали, а в Москве уже был поставлен вопрос о вывозе с Ижорского завода двух прессов, необходимых самому заводу для ремонта кораблей КБФ и производства новых по плану на 1944 г. В июне 1943 г. было принято постановление ГКО о вывозе из Ленинграда до конца 1943 г. 3295 единиц промышленного оборудования, 216 тыс. т черных металлов на Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты[951].

Такое, грубо говоря, «раскулачивание» промышленности города-фронта не могло не вызвать беспокойства его руководства, и А. А. Жданов решился обратиться прямо к Председателю ГКО, тем более что его просьба в июле 1943 г. к заместителю председателя ГКО В. М. Молотову о включении ленинградской промышленности в народнохозяйственный план страны к этому времени была все еще не рассмотрена. Докладная записка И. В. Сталину была составлена лаконично и вместе с тем убедительно[952]. В ней сообщалось не только о потрясающем воображение результате эвакуации оборудования и материалов из крупнейшего индустриального центра страны – к октябрю 1943 г. производственная мощность ленинградской промышленности уменьшилась на 70 % по сравнению с довоенным уровнем, но и показывалось конкретно, в цифрах и фактах, что получила страна из осажденного Ленинграда за время войны и блокады. С июля 1941 г. по октябрь 1943 г. было эвакуировано 70 крупных ленинградских предприятий (полностью), 33 проектных и конструкторских организаций, 7 строительных организаций, 70319 единиц различного оборудования, 58 тысяч электромоторов, 22 котельных агрегата, 23 гидро– и турбогенератора, 2 теплоэлектростанции, 93 паровоза, 6 тысяч железнодорожных вагонов, готовой продукции и полуфабрикатов на 2051900 тыс. руб., 125 тыс. Он черных металлов (прокат, броня, сорт, лист и др.), 31 тыс. т цветных металлов (пруток, лист, лента, чушка и др.)[953].

«Оставшееся оборудование промышленных предприятий города, – говорилось далее в докладной записке, – загружено работой во исполнение постановлений правительства по изготовлению продукции для страны, а также выполнении заказов Ленинградского фронта и городского хозяйства»[954]. В заключение А. А. Жданов считал полезным напомнить, что «за последнее время вынесен ряд постановлений Государственным Комитетом Обороны СССР о восстановлении на ленинградских предприятиях производства ранее изготовлявшихся изделий…»[955]. Отмечая, что при реализации этих постановлений «встречаются серьезные затруднения в отношении укомплектования предприятий соответствующим оборудованием», А. А. Жданов просил для обеспечения успешного выполнения промышленностью государственных заданий «принять постановление о полном прекращении эвакуации из г. Ленинграда оборудования и материалов»[956]. 12 ноября 1943 г. последовало постановление Государственного Комитета Обороны «О прекращении эвакуации оборудования из г. Ленинграда». Весьма вероятно, что такая оперативная реакция Государственного Комитета Обороны на просьбу ленинградского руководителя была связана еще и с тем, что с 17 октября по 24 декабря 1943 г. А. А. Жданов находился в Москве[957] и мог лично повлиять на такой исход.

В отчете отдела машиностроительной промышленности городского комитета партии, подготовленном, по всей видимости, для докладной записки А. А. Жданова, показывалось, как эффективно работала ленинградская промышленность на оставшихся в блокированном городе 30 % оборудования. Несмотря на то, что за 1941-1942 гг. были вывезены полностью 53 машиностроительных завода и более 50 тыс. единиц ценного оборудования, в городе-фронте удалось укомплектовать всем необходимым наиболее важные участки для выпуска металла, проката, цветного литья, химикатов, радиоаппаратуры, оптических приборов и др. В октябре 1943 г. действовали 68 производственных предприятий, на которых были запущены в работу 3 мартеновские печи, 7 электропечей, 14 прокатных станов и почти 40 вагранок[958]. Это позволило ленинградской промышленности значительно расширить производство военной продукции: в октябре 1943 г. в городе-фронте изготовлялись свыше 150 наименований основных видов вооружения, боеприпасов, инженерного имущества и средств связи. Начиная с третьего квартала 1943 г. оборонные заводы перешли на выпуск боеприпасов только средних и крупных калибров. За 10 месяцев 1943 г. было выпущено 1 млн 900 тыс. выстрелов различных боеприпасов, наибольший процент которых составляли снаряды и мины средних и крупных калибров[959].

Выполняя постановление Государственного Комитета Обороны, ленинградские заводы восстановили производство морской артиллерии. За 10 месяцев 1943 г. было изготовлено 23 артиллерийские системы, которые были направлены не только на Балтийский флот, но и на Североморский и Черноморский флоты[960]. Ленинградская промышленность значительно увеличила в 1943 г. производство автоматического оружия для Ленинградского фронта. За 10 месяцев 1943 г. было выпущено 2300 станковых предметов, 4450 ручных пулеметов, 120 тыс. автоматов конструкции Судаева. В октябре 1943 г. были изготовлены и первые образцы 137-мм зенитной автоматической пушки[961].

Большую помощь ленинградской промышленности на всех стадиях производства вооружения и боеприпасов оказывали ученые, конструкторы, изобретатели и рационализаторы. Постоянно действующая комиссия по рассмотрению и реализации оборонных предложений при городском комитете партии рассмотрела 1840 предложений, многие из которых были признаны ценными и были реализованы. В их числе было немало образцов боевой техники, новые технологические процессы изготовления оружия, заменители дефицитных материалов. Некоторые из внедренных изобретений были удостоены Сталинской премии[962].

В октябре 1943 г. в оборонной промышленности города-фронта было занято 40 700 человек, в том числе 29 тыс. рабочих, подавляющее большинство которых составляли женщины – 21 820 человек, или 74 % всех рабочих. В 1943 г. заметно выросла производительность труда на одного рабочего. На заводе Наркомата боеприпасов она даже превысила довоенный уровень: если в 1940 г. выработка на одного рабочего составляла 1415 руб., то за 9 месяцев 1943 г. она составила 1990 руб. Но в целом по заводам оборонной промышленности она еще не достигла довоенного уровня – среднемесячная выработка на одного рабочего составляла 1900 руб., в то время как в 1940 г. по всей союзной промышленности она равнялась 2121 руб. Среднемесячная заработная плата одного рабочего в 1940 г. по союзной промышленности в Ленинграде составляла 450 руб., а в 1943 г. она превысила довоенный уровень, достигнув в некоторых оборонных заводах 600 руб. Но при этом следует иметь в виду, что в 1943 г. продолжительность рабочего дня была выше. Почти половина всех рабочих оборонной промышленности имела в 1943 г. звание «стахановец»[963].

Именно рабочие оборонной промышленности, как ранее отмечалось, были в центре внимания социальной политики Смольного. Для улучшения материального положения рабочих в 1943 г. на оборонных заводах были созданы отделы рабочего снабжения (орсы). Один из первых орсов был организован на «Электросиле», получившей задание Государственного Комитета Обороны на восстановление производства турбогенераторов и крупных электрических машин. К концу 1943 г. отделы рабочего снабжения были открыты на 30 крупнейших предприятиях города-фронта[964].

С октября 1943 г. началось постепенное возвращение в Ленинград эвакуированных в разные города Урала и Сибири рабочих. В Кировскую, Курганскую и Омскую область были командированы специальные уполномоченные для реэвакуации ремесленных училищ и набора в них 2 тыс. подростков[965]. В самом Ленинграде были открыты школы