27 сентября 1943 г.

Детям ясельного возраста в день – хлеб 300 гр.

молоко цельн. 500 гр. Детям от 3-х до 13 лет в день – хлеб 400 гр.

молоко цельн. 500 гр.

Ленинградская область в годы Великой Отечественной войны. Сб. архивных документов. 1941-1944. Выборг; СПб., 2015. С. 182–183.

Из воспоминаний директора филиала судостроительного завода им. А. А. Жданова П. И. Сеничева

…Помню дату 4 июля 1943 г. Был артиллерийский обстрел. Немец применял сбрасывание и бронебойных, и зажигательных, и фугасных, и фугасно-осколочных бомб. Все боеприпасы, какие только существуют, были применены в этот налет. Что он натворил!!! Конечно, артобстрелом полностью разрушить цеха нельзя, особенно такой производственный корпус, как завод Жданова. Но все же он попал в 10-й цех, разбил его частично, покалечил насосную, вывел из строя один из фидеров фидерной подстанции, разбил первый цех, наделал много мелких ран по отдельным цехам.

И таких огневых налетов было очень много. Насчитываем мы, примерно, около 2 с лишним тысяч артснарядов, которые попали на территорию нашего завода. Снаряды эти произвели, конечно, большие разрушения. Правда, стены завода не все разрушены, перебиты отдельные фермы, пробиты крыши, не осталось ни одного стекла, сожжено нефтехозяйство. Правда, оно сожжено не так давно – в мае 1943 г. Хранилась там не только нефть, но разные технические масла, и все это не только разбито, но совершенно сравнено с землей, осталось только лежать железо от корпуса.

Если вы сейчас посмотрите на завод, то не увидите ни одного корпуса, который не имел бы ран от артобстрела. Характерным является то, что на самое уязвимое, взрывоопасное место, на ацетиленовый и кислородный цеха, которые находятся ближе всего к фронту, которые хорошо просматриваются врагом, мы не имеем ни одного попадания. Все вокруг этого здания разрушено, а здание этого завода, этого цеха, который носит название цеха № 16, стоит невредимо. Кислород там вырабатывается не только для производственных целей нашего завода, но этот цех снабжает кислородом и госпитали. Интересно отметить и то, что цех этот никогда не останавливается, не прерывает работу. Раньше руководителем там был т. Антипенко, которого убило осколком снаряда, сейчас руководителем там т. Кулыгин – бесстрашный работник. Он работает там начальником этого 16-го цеха. Беспрерывно работает этот цех. Правда, в голодное время, зимой 1941 г. он постоял немного и затем в мае 1942 г. начал работать и беспрерывно давать кислород.

Теперь уже недавно, 22 сентября 1943 г., наш завод «получил» 71 артиллерийский снаряд. Сперва было дано пристрельных штук шесть, затем сразу 64 снаряда, которые были даны в течение 20 минут.

Мы уже изучили эти обстрелы немцев. Если идет воздушный репер, то это еще не обстрел, это только прицел. И мы уже знаем, что на квартале, где появится дым от этого воздушного репера, нужно уже ждать снаряды. Причем делает он это не сразу, а через день-два. Сегодня пристреливает, а через два дня начнет бить по этому месту.

26 сентября, вчера, он дал 57 снарядов в течение 12 минут. Было это днем, а пристрелка по этому кварталу была дней шесть тому назад.

Какие разрушения мы имеем от этих снарядов? Разбита в 15 местах железнодорожная ветка. Надо сказать, что это удачный для противника обстрел. Разбил он три станка в шестом цехе, разбил 1 мостокран в шестом цехе, повредил три мостокрана.

Интересно, что потерь в людской силе мы за эти налеты не имеем. Почему? Потому что мы принимаем меры. Мы не можем допускать, чтобы у нас были потери в людской силе. Мы можем еще иметь потери от первого снаряда, а потом уже мы не допускаем эти потери, да и не имеем на это права. У нас ведется непрерывное наблюдение не только за воздухом, но бойцы МПВО следят за фронтом. Они наблюдают, откуда и куда бьют орудия. Вышка моментально оповещает «КП», откуда начинается обстрел, «КП» по телефону оповещает цеха, и цеха уже принимают меры, чтобы укрыться от снарядов. Я уже говорил, что мы имеем большое количество щелей в цехах, причем таких, которые полностью обеспечивают укрытие, даже при прямом попадании отдельных мелких снарядов. Конечно, они не могут гарантировать от попадания 220-мм снаряда, но 150-75-мм не пробьют эти щели. Ведь все эти щели, благодаря тому что мы в начале войны имели достаточное количество металла, сделаны бронированными, они представляют собой нечто вроде бронедомиков на территории завода. Такие же бронеточки мы имеем в цехах, и рабочие сразу же туда укрываются.

У нас очень большая дисциплинированность среди рабочих. Выработалась эта дисциплинированность благодаря постоянным и крепким предупреждениям со стороны руководства цехов, кроме того, и сама обстановка дисциплинирует народ, каждый хорошо понимает положение и знает, что нужно делать, если начинаются выстрелы на фронте.

В городе нет такой дисциплинированности, потому что там не видно и не слышно все начало падения снаряда, а у нас каждый рабочий уже изучил поведение фронта и принимает соответствующие меры. Если на фронте раздается глухой выстрел, то рабочий понимает, что сейчас начнется обстрел. Артиллерийский «шорох» сразу воспринимается рабочим правильно, и он принимает меры. Рабочие нашего завода хорошо изучили поведение снаряда, изучили шипение снаряда, свист его, знают, куда он летит. Паники, конечно, на нашем заводе при обстрелах никакой нет. Да я сам скажу, что я в городе себя хуже чувствую, во время обстрела, чем здесь, в городе не видишь и не чувствуешь обстановки фронта, чувствуешь себя плохо, не знаешь, какие принимать меры, куда укрываться. Я считаю, что и недисциплинированность в городе получается потому, что там люди не знают, куда укрываться. Я был в городе у ДЛТ во время обстрела и не знал, куда можно укрыться. Да в городе я прямо-таки боюсь ходить, а на заводе нисколько, хотя мы здесь «принимаем» такое изобилие артиллерийских снарядов. В городе и жертв больше потому, что там некуда укрываться. У нас страшно только прямое попадание крупного калибра, а снаряд мелкого калибра нам даже при прямом попадании не страшен…

Записки из блокадного Ленинграда / отв. ред. В. М. Ковальчук. СПб., 2010. С. 166–167.

Из дневника востоковеда А. Н. Болдырева

1943 г.

4-го сентября.

Сегодня свершился, наконец, великий пищевой поворот: получена легендарная литерная карточка. Обед дается взад и поэтому мы вкусили сегодня два таковых. Это еда, стоящая на уровне довоенного хорошего ресторанного кормления. Еще плюс – дают сахару 2 кг, масло, мясо, картофель, вино и т. п. Это гораздо больше, чем нужно и можно одному человеку. Но это не вкушается с душевным спокойствием, ибо слишком разительная и резка разница