очень впечатлен и прошу прощения, если задел своей выходкой вашу гордость.

Теперь я разглядел, что это была за эмоция. Поза, будто он готов поклониться или упасть на колено, архаичные нотки вежливости в голосе. Его взгляд полон настоящего, искреннего восхищения.

Сглотнув, парень из Омницукидо сам смутился от собственной честности, но договорил все, что думал:

- …вы потрясающий, Окикиба-сан. Тактика, сила, навыки, скорость… Все на грани, но вы даже не моргнули, когда появился второй Пустой! Бой был невероятен.

От пылающего взгляда хочется отвернуть голову, а от слов похвалы покашлять в кулак. Такие слова, честные, искренние, вдруг заставили циника внутри меня смутиться.

- Думаю, когда ты увидишь бой настоящего шинигами, мнение изменится, - почесал я пальцем щеку. – Но до тех пор… Спасибо? Может, представишься, раз показался?

- Ох, точно, - выпрямился парень. – Меня зовут Юн, я второй сын Семьи Фон. Это мое первое задание в роли Омницукидо, поэтому прошу прощения, если сделал что-то не так.

В конце он очень вежливо и церемонно поклонился, держа руки ровно по швам.

- Окикиба Судзин, первый курс Академии…

Погоди, он сказал из семьи Фон? Второй сын?

Смутно я припоминаю, что у Сой (Шаолинь) Фон были старшие братья, аж целых пять. Она их не любила и не вспоминала. Презирала за слабость, потому что все погибли на заданиях, не выполнив даже десяти. И первые два, старшие, умерли… Кажется, на своих первых заданиях.

То есть, будь вместо меня другие люди, он бы тоже вышел помочь и погиб. Если это и правда он, то хм. Какая странная штука, судьба.

Я не запнулся на словах, продолжил плавную речь вопросом:

- …приятно познакомиться. Разве тебе можно вот так говорить свое имя?

- Нет, нельзя, - улыбнувшись, выдает Юн Фон. – Но раз это спросили вы, я не могу промолчать, верно?

- Да, это не вежливо, - киваю и делаю вид, что не понимаю никаких намеков и лести. – Итак, думаю, я тебя на самом деле не видел. И не слышал. Какое красивое облако…

Когда я опустил глаза обратно, место, где стоял ниндзя пустовало. Мы прекрасно поняли друг друга. В воздух я невзначай бросил фразу:

- Надеюсь, отчет обо мне будет хотя бы честным.

Судя по проявленному уважению, надеюсь даже на хвалебный.

Итак, миссия выполнена! Меня не сожрал Пустой.

Я даже не ранен. Хоть и чуть не умер несколько раз.

Рейрёку потекла к тянущему плечу и следу от тупой стороны клинка на предплечье, спустя час буду как новенький.

Я попытался засунуть поврежденную катану в ножны, но потерпел неудачу. Плюнув, просто решил оставить сломанный инструмент прямо здесь. Не таскать же мне в руках погнутый меч, в самом деле. Если Академия возмутится, просто заплачу за него.

Он прослужил мне недолго, чтобы возникла сентиментальная ценность. И едва не подвел в конце. Судя по трещинам, даже такой хороший меч прослужил бы, дай Король Душ, пару ударов.

Как же все-таки дерьмово сражаться с Пустыми без Зампакто.

Когда повозка заскрипела колесами, а довольный мул перебирает копытами метры дороги, я тихо сказал через плечо:

- Думаю, что не собираюсь оборачиваться, когда еду вне поселений.

Намек был понят. Едва изменившийся тон скрипа колес показал, что сзади вместо товара появился попутный гость.

Да, отчет точно должен быть честным. Он ведь сейчас не смотрит прямо мне в спину? Между лопаток чешется.

У Сой Фон были нездоровые фанатские наклонности, идеи служения и потребность поклоняться. Она боготворила Йоруичи во времена совместной службы в Готей 13. Точнее, будет это делать.

Итак, мысль о том, что… Юн Фон вроде со здравой головой на плечах. Это ведь не семейное, верно?

***

Я вернулся в Сейретей и Академию спустя пять дней, вечером, ровно к крайнему сроку. Тот момент, когда я зашел на территорию – считается окончанием экзамена. То есть, как минимум, я уже сдал.

Завтра утром обязан появиться в главном зале. Там нам зачитают, кого как оценили и наш новый рейтинг класса.

Но сегодня я все еще свободен. Отдохнувший от стресса, отошедший после первого сражения с Пустыми, здоровый и довольный, вернулся.

Я прекрасно провел время в пути, ночуя в дорогих гостиницах, пользуясь онсенами и ресторанами, так же просто был частью толпы, беззаботной и обычной.

Хотя временами еще пугало общество смертных, похожих на говорящие манекены без реацу в них, я стал привыкать обратно. Здоровая частичка социума и все такое. Не собираюсь становиться шизиком, боявшимся в будущем покинуть собственный Отряд.

Я ушел отсюда не слабаком, но парнем, еще не нюхавшим настоящей работы шинигами.

Вернулся тем, кто убил двух Пустых в настоящем бою насмерть.

По старым порядкам я бы уже был признан, как настоящий шинигами. И я сам чувствовал, что это так. Что я имею право теперь на этот титул, еще даже не получив Зампакто.

Это была уверенность, идущая из глубин души. Греющая и непоколебимая.

Моя духовная сила так же сделала скачок. Когда я восстановился, то резерв приятно удивил увеличением.

Крещение в реацу двух Пустых, плюс несколько околосмертных опытов подряд запустили рост духовных сил так, будто там всегда был какой-то кран, но по каким-то причинам был закрыт до достижения.

Как будто моей душе крикнули - эй, видишь этих Пустых? Нравятся ощущения? Понимаешь, что умрешь, если не будешь расти? И она росла, продвигая меня вперед, как никогда раньше.

Каждый шинигами испытывает этот рост после первой победы над Пустым. Я не понимал, как это мощно, пока не испытал на себе.

Сейчас я даже шел, стараясь не пружинить походку, потому что казалось, что силы просто не кончаются. Я спал по пять часов, потому что хотелось все время чем-нибудь заняться, выплеснуть энергию.

Ко времени возвращения в Академию я утихомирился и немного привык, остановившись на грани уровня сил между рядовым и низшим Офицером. Я уверен, что нужен еще только шаг, толчок, которым должно стать получение своего Зампакто. И этот уровень будет преодолен.

Граница, у которой, как у стены стоят тысячи шинигами, отчаиваясь от застоя. Я уже двумя ногами на ней, не хватает только шага.

Я не позволял этому раздувать свою голову, но все равно, адовы кости… Я не зря надрывал задницу, а? Это окупается.

Вот и ставшее родным Общежитие. Половина окон горит, но в холле пусто.

Моя комната встретила неожиданной свежестью проветренного помещения, без пыли на столе. Кто-то прибирался?

Я почувствовал,