в пылающих яркими красками сари. Был зачитан направленный в палату общин доклад Остина Чемберлена, министра по делам Индии:

«Кто может безучастно читать о действиях 14-го сикхского полка на мысе Геллес… о 430 погибших из 550 участвовавших? Через день-два по полю боя прошли наши войска. Генерал, возглавлявший их успешное наступление, рассказывал, что все сикхи пали лицом к врагу, а большинство лежало на своих противниках»{928}.

АНЗАК на пляже, полуостров Галлиполи, примерно июнь 1915 г. На заднем плане виднеются затонувшие баржи. Фотограф Чарльз Снодграсс Райан

Константинополь источал извечное магическое притяжение, только теперь он притягивал не на радость, а на смерть. В Костантинийе растрезвоненная победа союзников породила страх. Граждан Франции и Великобритании, которым прежде разрешили остаться в Константинополе, безапелляционно выслали в неукрепленные городки на берегу Дарданелл, где их оставили в качестве заложников и «живого щита».

Один османский капитан в письме своему «ангелу красоты» писал:

«Нас тут атакуют англичане. У нас ни минуты отдыха, почти нет продовольствия, а люди сотнями умирают от болезней. А еще люди начинают проявлять недовольство, и я молю Аллаха, чтобы все это кончилось. Я уже вижу прекрасный Константинополь в руинах и как наших детей убивают – только великая милость Аллаха может остановить это… О, зачем мы только ввязались в эту проклятую войну?»{929}

Через несколько дней этого капитана уже не было в живых.

Кампания завершилась 9 января 1916 г. – превосходство осталось за османами. После этого сокрушительного поражения Уинстона Черчилля без лишнего шума сняли с должности. Было решено, что в сражении при Галлиполи с незначительным преимуществом победила Костантинийя, но кто на самом деле вышел победителем – трудно сказать. Память об этой операции чтут из года в год – печальные паломники из Азии, Великобритании, Австралии, Новой Зеландии и многих других стран, ссутулившись, бредут по жаре к месту, где полегли столь многие. В Стамбуле в молитвах и по сей день оплакивают погибших османских солдат.

Из 500 000 солдат, отправленных союзниками в Галлиполи, примерно половина были убиты или ранены. Османы потерпели несколько большие потери: 90 000 убитых и 165 000 раненых. Во время войны погибло 800 000 жителей региона – в результате боевых действий или болезней. На скалистых просторах Галлиполи и по сей день находят мины, подземные убежища и остатки траншей. Есть тут следы и любопытных памятников из всяческого мусора. В память о каждой победе и погибших воздвигали монументы из орудийных гильз высотой в два человеческих роста. Это – современный вариант troparion эпохи Античности, примитивных трофеев, вокруг которых кружили греки, персы, фракийцы во время древних сражений за Византий и прилегающие районы. Они напоминают о потоках всей пролитой крови и стремлении к ускользающей славе, свидетелем которых стал этот регион.

* * *

Весной 1915 г. Россия атаковала османские земли в Восточной Анатолии. Эти плоские раскинувшиеся равнины помнят, как в IV в. тут зародилось христианство, а в XI в. – на Манцикерт нахлынули турки. Говорят, что армяне, ратовавшие за реформы, которые дали бы им большую независимость, всячески поддерживали наступающих, а некоторые даже влились в ряды российской армии. В результате в воскресенье перед тем, как 25 апреля высадились войска союзников – некоторые называли его Красным воскресеньем, – из Стамбула были высланы или убиты около 2500 видных армянских деятелей (представителей духовенства, журналистов, писателей, юристов, учителей, политиков и ученых). Американский посол Генри Моргентау предупредил, что если такая политика будет продолжаться, армяне в Анатолии будут в смертельной опасности. Посол Германии барон Ганс фон Вангенгейм ответил ему телеграммой в духе Кассандры: «Пока Англия не атакует Чанаккале… нечего бояться. В противном случае ничего нельзя гарантировать»{930}. Некоторых из тех армян, кто пережил первую волну зачистки, отправили в османскую Сирию. По пути на них напали, и есть мнения, что это было спланировано османскими министерствами в Стамбуле.

Но, несмотря на кровопролитие и резню, многие из числа союзников были уверены, что Костантинийя непременно падет, а загнанные в угол турки просто крушат все прежде, чем сокрушат их. Со страниц дневника Льюиса Эйнштейна, «экс-министра дипломатического корпуса США, бывшего особоуполномоченного американского посольства в Константинополе» нам открывается пугающая картина{931}. Сначала были линчевания, видных армян повесили на спешно возведенных виселицах возле мечети Кылыч Али-паши. Немцы, опасаясь власти толпы на улицах, приложили все усилия к установлению мира, и вот в Стамбуле, где влияние армян простиралось широко – они были архитекторами дворца Долмабахче и мечети Нусретие, работниками банковской системы, докторами, писателями, ювелирами, – наступило тревожное затишье. И все же на улицах видели группы ссутулившихся армян, которых с заломленными назад руками тащили в полицейские участки – домой они не возвращались.

Ученые указывают нам на то, что сведения о погибших армянах – по приблизительным оценкам от 600 000 до 1 миллиона – были доступны широкой публике с 1919 г. Они хранились в архивах османских военных трибуналов, судивших по обвинениям в военных преступлениях как в Стамбуле, так и в провинциальных городах, в том числе Трабзоне, византийском Трапезунде{932}.

Пока британцы строили козни на арабских территориях, там назревала арабская революция. В 1917 г. британцы взяли Багдад и Иерусалим, в 1918-м – Иерихон и Дамаск. В 1918 г. в Мегиддо, на месте библейского Армагеддона, британский генерал-лейтенант Эдмунд Алленби с помощью нерегулярных войск, участвовавших в арабской революции, одержал решающую победу над османской армией, отрезав ее на Иудейских холмах. На следующий год он получил титул виконта Мегиддо. В настоящее время на землях, за которые сражался Алленби, идут раскопки. Среди прочего был обнаружен христианский молельный зал: на мозаичном полу изображены рыбы, а алтарь одна из тех первых женщин-христианок посвятила «Богу, Иисусу Христу».

Благодаря новой магистрали, протянутой на Средний Восток, и неоготическому вокзалу Хайдарпаша на азиатском берегу Босфора Запад мог поддерживать постоянное сообщение с Востоком. 6 сентября 1917 г. британские агенты взорвали ряд участков этой железной дороги и билетную кассу – следы ущерба видны и по сей день. Захват железной дороги Берлин-Багдад был бы, пожалуй, моральной победой Британии, но на Востоке это многих привело бы в ярость.

В 1915 г. из Ускюдара рискнули отправить последний караван сюрре на хадж по священным