Нереализованное соглашение Сайкса-Пико. Карта составлена в 1916 г.

Согласно этому договору, названному именами британского и французского дипломатов, обсуждавших его условия, османские территории на Среднем Востоке, в Анатолии, Северной Африке и Европе после войны предстояло поделить, словно именинный пирог{938}. Условия этого раздела оговаривались в письме от 9 мая 1916 г., отправленном Камбоном Грею. Позже, 16 мая, Франция с Британией ратифицировали эти условия в ответном письме Грея Камбону – и 23 мая 1916 г. соглашение стало официальным (хоть и не оглашенным) документом во взаимной переписке трех держав Антанты.

В результате этих обсуждений, а также англо-франко-русского соглашения, принятого в марте 1915 г., было решено передать Стамбул России. Земли, которыми некогда правили османы из Костантинийи – а до того византийцы, а до того римляне, – а также множество независимых земель между ними были поделены устрашающе прямыми линиями. Однако соглашению Сайкса-Пико не суждено было вступить в силу – оно так и осталось призрачным историческим фактом. Но множество ныне существующих на Среднем Востоке разногласий берут начало в тех самых переговорах, что велись теми, кто не имел никакого права на земли, некогда принадлежавшие великому городу Византа.

Планы превратить Стамбул в колонию Петрограда-Петербурга не были реализованы лишь вследствие большевистской революции. Из-за событий 1917 г. Россия вышла из этого вооруженного конфликта, а кроме того, в России этот плохо проработанный, тайный договор был опубликован. Хотя многие на Западе не считают нужным вспоминать о соглашении Сайкса-Пико, оно получило вторую жизнь. Это соглашение стало ключевой темой видеоролика, который ИГИЛ выпустило в 2014 г. – в нем через сто лет после начала Первой мировой войны эта группировка требовала отмены соглашения (хотя оно так и не вступило в силу) и объединения всех исламских территорий в одно государство, ummah. Сейчас, когда бывшие колонии пытаются изничтожить любые следы влияния колонизаторов, соглашение Сайкса-Пико стало наиболее часто встречающимся запросом в интернет-постах членов ИГИЛ и их сторонников. Лидер группировки, Абу Бакр аль-Багдади, осуществлявший свою деятельность из Самарры в центральной части Ирака (исламского города, где некогда изготавливали двери с изящной резьбой, впоследствии приспособленные под надгробные плиты христианских монахов), пытался через социальные сети донести это событие тяжелой исторической эпохи до широкой общественности, возведя его в крайность. ИГИЛ заявляло, что они «в пух и прах разнесли» соглашение Сайкса-Пико. Во дворцах Стамбула вступление в Первую мировую войну называли джихадом, а в наши дни все эти события изображают как незавершенную кампанию.

Глава 75. Красное яблоко

1919–1922 гг. (1337–1341 гг. по исламскому календарю)

Царь, сброшу я, наконец, свой мраморный, тяжкий сон, И из гробницы мистической выберусь, выйду вон, Чтобы открыть широко и свободно Златые Ворота; И, победив всех царей и халифов, ведущих охоту За Яблоком Красным, за символом, столь привычным, Я успокоюсь, увидев границы античные.

Протанцевав по улицам в ознаменование окончания Первой мировой войны в 1918 г., британцы вспомнили о старых друзьях. Если русским Константинополь не достанется, то, следуя интервенционистской логике, им должен обладать кто-то другой. И было спланировано возродить Костантинийю как христианский Константинополь. Из-за стойки бара в Pera Palace Hotel это, пожалуй, казалось логичным.

Но союзники не учли непоколебимости турок, а также участия одной персоны, которая отныне выходила на первый план. Этот молодой офицер, Мустафа Кемаль, которому в 1919 г. исполнилось 39 лет и который зарекомендовал себя еще на полях сражения в Галлиполи, впоследствии окажется спасителем, родоначальником объединенной Турции.

Мустафа Кемаль родился в Фессалониках, проходил обучение в Стамбуле. Он был преподавателем в Монастирской Высшей военной школе (ныне город Монастир, находящийся в Македонии, называется Битола, здесь экскурсоводы охотно поведают вам, что Мустафа удостоился имени Кемаль, что означает «превосходство» или «совершенство»), а позднее на побережьях Азии и Европы определился со своей политической принадлежностью. Этот человек, которому суждено было стать Ататюрком, был истинным сыном Эгнатиевой дороги – как и всех порожденных ею, многообразных и многонациональных путей сообщения. Когда в ходе Балканских войн Греция лишилась Фессалоников, мать, отчим и сестра Мустафы Кемаля по Эгнатиевой дороге бежали в Стамбул.

В ходе галлипольской кампании имя Кемаля упоминалось в прессе – в октябре 1915 г. его портрет украсил один из выпусков газеты Tasvir-i Efkâr. В газетах и безудержно печатавшихся на нелегальных печатных станках политических брошюрах Мустафу Кемаля превозносили как gazi – борца за святое дело. А у него были свои планы на Город вселенской мечты. Ведь хотя Первая мировая и закончилась, но перед жителями Стамбула замаячил очередной конфликт. Союзники получили свою победу, а премьер-министр Греции, Элефтериос Венизелос, тем временем вовсю продвигал идею «Великой Греции», заявляя, что его страна вновь займет два континента и будет «омываться пятью морями».

В мае 1919 г. отправленные Венизелосом греческие войска при поддержке Великобритании оказались на том самом месте, где 2600 лет назад все начиналось. Армия высадилась на побережье неподалеку от Смирны (турецкого Измира) и направилась в глубь материка. В Стамбуле над площадью Таксим торжественно подняли портрет Венизелоса, а на улицах Перы водрузили греческие флаги.

Тем временем Мустафу Кемаля, который до того обращался к британским властям с просьбой о продвижении, признали провокатором и стали готовить его к высылке на Мальту. И вот этот умный, честолюбивый и крайне одаренный человек, которого султан отправил возглавить войска в Анатолии, понял, что это – его шанс. Кемаль способствовал созданию Общества защиты прав Анатолии и Румелии и установил свою власть на Востоке. В Стамбуле были такие, кто считал его мятежным изменником, остальные же навесили на него ярлык «героя Галлиполи». Издавались открытки, где изображалось, как некая пленительная, таинственная личность ускользает из Стамбула навстречу новому дню в Анатолии.

Сначала Кемаль действовал по приказу султана Мехмеда VI, но потом, освободившись от его влияния, по примеру Алкивиада начал действовать самостоятельно – народный корсар на политической арене. На Востоке он под прикрытием инспектирования войск сколотил армию сопротивления. Анкара стала центром притяжения для одаренных диверсантов. Султан был не в состоянии выплачивать официальное жалованье, а Кемаль являл собой интересную, хоть и рискованную, замену. Из столичных арсеналов