Борьба разгорелась также с конца 1747 г. в Гронингене между raad'ом Гронингена и правящими йонкерами, с одной стороны, и коалицией оппозиционных йонкеров, городских цехов и мятежных крестьян, с другой. На какое-то время Штаты Гронингена, как и Штаты Фрисландии, отказались последовать примеру Голландии и объявить штатгальтерство в своих провинциях полностью наследственным. Бунт вспыхнул в марте 1748 г. и в городе, и в Оммеландах, где были разграблены дома нескольких йонкеров. Город попросил принца прислать войска, чтобы с их помощью восстановить порядок; он отказался; вскоре после этого Штаты Гронингена объявили штатгальтерство полностью наследственным. В мае 1748 г. raad Гронингена сделал несколько далекоидущих уступок населению. Было дано обещание, что коллегии «Taalmannen», гронингенскому эквиваленту «gemeenslieden» Гелдерланда и Оверэйссела, будут возвращены ее прежние роль и влияние, что система назначения городских чиновников подвергнется реформированию, что разногласия между городом и Оммеландами в будущем следует выносить на суд штатгальтера, и что цехам будут возвращены их старинные привилегии.

По сравнению с Гронингеном и Гелдерландом, а также Дренте, где происходили беспорядки и возникло сильное протестное движение против правящей узкой клики дворян (что привело к многочисленным изменениям, в том числе введению наследственного штатгальтерства по обеим линиям), Оверэйссел по большей части хранил спокойствие. Почти не встретив оппозиции, регенты и дворяне какое-то время продержались, но, в конечном счете, были вынуждены уступить и восстановить «reglement» 1675 г., передав фактическую власть штатгальтеру.

Новая фаза революции началась в мае 1748 г. во Фрисландии, когда бунтовщики в сельской местности начали совершать нападения на дома не только «grietmannen», но и откупщиков налогов (pachters). В июне серьезные бунты произошли в Харлингене. Штаты Фрисландии попросили штатгальтера прислать войска; он отказался. Бюргеры Харлингена отправили депутацию к Штатам, требуя предоставить наследственный статус штатгальтерству, отменить передачу акцизов на откуп и восстановить различные, якобы утраченные старинные привилегии. Другие города также выбрали делегатов и в главной церкви Леувардена была созвана генеральная ассамблея представителей бюргеров. Последние вручили Штатам и штатгальтеру список из 72 требований, охватывавших широкий диапазон судебных, налоговых и финансовых вопросов, но с особенной настойчивостью призывавший к отмене практики откупа акцизов. Штатгальтер довольно прохладно отнесся к налоговым и многим другим требованиям. Но союз принца и народа пока еще был в силе. Штаты были вынуждены уполномочить штатгальтера составить «reglement» для искоренения злоупотреблений в провинции и городских органах власти Фрисландии. Он был представлен принцем и утвержден в декабре 1748 г. В «reglement'е» оговаривалось, что впредь квалифицированные выборщики в каждом «grietenij» должны выбирать трех квалифицированных кандидатов, из которых штатгальтер выберет кого-то одного.

Именно нападения на откупщиков налогов во Фрисландии стали катализатором настоящего народного движения летом и осенью 1748 г. в Голландии. Разъяренная толпа в Харлингене напала на конторы и дома «pachters» 13 июня. Раздался барабанный бой, призывавший ополчение, но отозвались далеко не все, и даже многие из тех, кто откликнулся на призыв, отказались защищать дома «pachters». Многие из них подверглись разграблению, большое количество изысканной мебели, картин, фарфора и книг было расхищено, уничтожено или брошено в каналы. Вместо разгона бунтовщиков бюргеры-ополченцы начали организовывать собрания и формулировать требования для предъявления бургомистрам. Когда разнеслись слухи, что приближаются войска, ополченцы закрыли городские ворота. Vroedschap был вынужден отменить акцизы, а также муниципальные налоги, позволив пекарям и бакалейщикам продавать продукты по сниженным ценам. Вскоре собрания ополченцев и бюргеров распространились на другие голландские города. В Лейдене народ, по выражению местного художника Франса ван Мериса, начал «мстить» «pachters» 17 июня, разграбив их дома. Городское ополчение не только отказалось применить оружие против толпы, но и сыграло первостепенную роль в формулировании политических требований народа. Они состояли из десяти пунктов, самыми важными из которых были следующие: командирами ополчения больше не должны были назначаться регенты; решающий голос при избрании офицеров должен принадлежать самим ополченцам; должны быть назначены делегаты от горожан для проверки налогового реестра с целью помешать регентам занижать свою платежеспособность и тем самым перекладывать слишком большое бремя на остальных горожан; городские привилегии должны быть опубликованы, чтобы все жители знали свои права; цехам следует возвратить их полномочия; должны приводиться в исполнение указы против божбы и нарушения субботнего дня; и, наконец, в городе следует назначить больше проповедников «старой закваски» — то есть воэцианцев. Общий дух этих требований сводился к тому, что городские органы власти должны стать ответственными перед горожанами и подконтрольными ополчению и другим представителям народа.

Бунты в Харлингене, Лейдене и Гааге, где были разграблены три дома «pachters», в свою очередь, привели к новой вспышке волнений в Амстердаме. Снова городское ополчение отказалось примкнуть штыки или открыть огонь по толпе. В первые два дня возобновившихся беспорядков в Амстердаме, 24 и 25 июня, в городе были разграблены дома около двадцати «pachters». Современная иллюстрация показывает процесс грабежа: впереди видны женщины, они крушат дорогостоящую мебель, швыряют старинные часы в каналы и выбрасывают отдельные фарфоровые изделия из верхних окон, в то же время растаскивая под шумок другие предметы обстановки (см. илл. 31). На второй день, когда толпа попыталась ворваться в дома других богачей, ополченцы наконец открыли огонь, убив и ранив нескольких бунтовщиков. В тот же день принц Оранский явился на заседание Штатов Голландии и посоветовал им немедленно отменить откуп налогов. Текст его речи был напечатан и распространен среди населения. Штаты выполнили пожелание принца.

К тому времени были ясно различимы два отдельных потока, или уровня протеста и агитации, развивавшиеся в нидерландском обществе. С одной стороны, оранжистские агенты и публицисты, управляемые Бентинком и двором штатгальтера, продолжали запугивать регентов с целью ослабления амстердамского vroedschap'а. как политической силы и консолидации всей политической власти в руках штатгальтера. Поток памфлетов в Амстердаме яростно обличал регентов как своекорыстных и коррумпированных людей, заинтересованных только в монополизации высокоприбыльных должностей и набивании собственных карманов. Именно в этот момент, день спустя после самых буйных сцен насилия в Амстердаме, Руссе де Мисси, стремившийся распространить влияние Джона Локка, напомнил Бентинку, что за некоторое время до этого последний вызывал его в Гаагу для обсуждения немедленного переиздания французского перевода «Двух трактатов о правительстве» Локка, труда, утверждавшего принцип суверенитета народа, в качестве идеологического обоснования привлечения народных масс на сторону оранжистов. Руссе договорился с амстердамским издателем об издании, предназначенном для самой широкой читательской аудитории, и ожидал только сигнала Бентинка. Но Бентинк, похоже, решил не торопить событий. Тем не менее, Локк стал интеллектуальной опорой оранжизма в 1747-51 гг. и восторженно приветствовался Лузаком в 1750-х гг. Только позже Лузак и оранжистская интеллигенция отвергла Локка. В 1780-х гг. через посредство таких писателей, как Прайс и Пристли, снискавших значительную популярность в Республике, Локка «присвоили», в свою очередь, антиоранжистские «патриоты».