В то время, как и теперь, Крым отличался демографическим разнообразием, хотя за последние сто лет соотношение этнических групп существенно изменилось. Две главные этнические и лингвистические общины Крыма — русские (включая украинцев и белорусов) и татары, составлявшие приблизительно 51 и 26 % населения, — всегда недолюбливали друг друга. Во время революции и Гражданской войны и красные и белые попеременно то преследовали татар, то заигрывали с ними на беспринципной основе. Врангель не поддерживал идею татарской автономии, но одобрил созыв съезда татар 16 мая 1916 г. в Симферополе. В речи перед делегатами он пообещал позаботиться об «удовлетворении культурно-просветительных и некоторых экономических нужд татарского населения», если татары поддержат Русскую армию[1181]. Подход Врангеля отличался от позиции Деникина, который был ярым противником стремлений татар, толкая не только левых, но и центристов из Милли Фирка в руки большевиков. Но предложение Врангеля не удовлетворило татар, стремившихся к самоуправлению, и не помогло улучшить отношения между белыми и татарами. В любом случае период правления Врангеля был слишком коротким, чтобы изменить отношение татарского населения; Милли Фирка надеялась установить хорошие отношения с красными на долговременной основе, подчеркивая свои левые взгляды.

Через шесть месяцев после эвакуации белых красный террор ударил не только по «белогвардейцам», но и по «татарским националистам», хотя часть татар сражалась против войск Врангеля. Свежи были и воспоминания о репрессиях большевиков в отношении Милли Фирка, которую запретили как «контрреволюционную партию». Проблему голода усугубляли неудачи земельной реформы. Коллективизация — создание больших государственных хозяйств (совхозов) — лишила многих татар собственности и обрекла на бедность. Многие безземельные крестьяне так и не получили земли. В ответ на новую волну арестов и убийств, а также экономические неурядицы татары уходили в Крымские горы и начинали партизанскую борьбу против новой коммунистической власти в Симферополе.

Реакция Ленина на обострившийся в 1921 г. кризис в Крыму была сдержанной, а не репрессивной. Он направил на полуостров верного большевика волжского татарина Мирсаида Султан-Галиева. Ему поручили выявить причины неприятия крымскими татарами нового советского правительства и предложить решение проблемы. Галиев посоветовал не только остановить ненавидимые земельные реформы, но и создать у татар ощущение этнической идентичности и определенной автономии, в чем им до сих пор отказывали. В таком случае можно было надеяться, что они потянутся к коммунистической партии и вместе с большинством населения России будут строить новую социалистическую республику. Ленин последовал совету Галиева[1182].

18 октября 1921 г. Всероссийский центральный исполнительный комитет и Совет народных комиссаров, председателем которого был Ленин, постановили учредить Крымскую автономную социалистическую советскую республику. Это политическое образование стало «территориальной многонациональной единицей в составе Российской Советской Федеративной Социалистической Республики», и ее конституция была принята 10 ноября 1921 г. 1-м Всекрымским Учредительным Съездом Советов. Примечательно, что первая статья документа провозглашала, что республика утверждает «равенство и право на свободное развитие всех национальностей Крыма, отменяет все существовавшие ранее национальные и национально-религиозные привилегии и ограничения». С самого начала Крымская АССР была задумана как объединяющая разные культуры. На новом гербе республики призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» был написан и по-русски, и по-татарски — в последнем случае арабским шрифтом[1183].

Усилия по предоставлению татарам административной, образовательной и социальной автономии в Крыму — процесс «татаризации» — получили новый импульс в 1923 г., после принятия новой государственной политики коренизации вслед за образованием Советского Союза в декабре 1922 г. Этот инструмент политического управления, название которого происходит от слова «корень», предполагал позитивную дискриминацию в пользу «коренной» национальности данной местности или региона[1184]. В Крыму результатом стало назначение татар на высшие политические и административные посты. Например, примкнувший к большевикам лидер Милли Фирка Вели Ибраимов стал председателем Крымского ЦК партии и Крымского Совета народных комиссаров. По всей автономной республике татары назначались главами городских администраций, директорами заводов, совхозов и председателями колхозов[1185].

Историки расходятся в оценке мотивов коренизации. Это могло быть циничное правило «разделяй и властвуй», нацеленное на подкуп противников нового Советского государства. Или эту политику можно рассматривать как искреннюю, прогрессивную попытку распространить завоевания революции на все народы, населявшие Советский Союз. Но независимо от тайных или декларируемых целей, не подлежит сомнению, что политика коренизации принесла значительные улучшения в жизнь татар в 1920-х гг. На это десятилетие пришелся расцвет татарской культуры, языка и литературы. В начальных и средних школах, а также в Таврическом университете в столице республики поощрялось изучение татарской истории и культурного наследия. Это не касалось религии татар — Советский Союз официально был атеистической страной. В 1930-х гг., когда Сталин начал ограничивать национальную автономию, в том числе татар, крымские мечети были закрыты. Возрождение татарской культуры оказалось недолговечным, а многие ее видные представители погибли во время «чисток».

С момента основания в 1783 г. в Севастополе не было многочисленной татарской общины. В XIX в. среди населения города преобладали русские; второй по численности национальной группой были украинцы. Советское правительство в Москве, как до него царское правительство в Санкт-Петербурге, рассматривало Севастополь как важную оперативную базу и арсенал флота. После Гражданской войны город находился в плачевном состоянии: промышленное производство практически прекратилось, Черноморского флота, который нуждался в обслуживании, тоже не было. Поэтому первейшую задачу, как и после Крымской войны, составляла очистка рейда от затонувших кораблей, скорейшее открытие гавани и доков для торговых и военных судов, а также судоремонтных верфей.

Производство в военно-морских доках Севастополя и жизнь города в целом существенно оживились благодаря значительным улучшениям инфраструктуры в 1920-х гг. Одна из главных инициатив Ленина во внутренней политике состояла в масштабной электрификации России (а затем и Советского Союза)[1186]. Местом реализации одного из первых крупных проектов был выбран Севастополь: в 1923 г. в городе открылась новая электростанция. Транспортное сообщение улучшилось после открытия в 1924 г. маршрута электрического трамвая в Балаклаву длиной около 15 километров. Прогресс был настолько очевиден, что для демонстрации достижений города при советской власти в Севастополь приглашали иностранных гостей. Например, 8 мая 1926 г. в Севастополь приехала делегация британских железнодорожных рабочих, которую познакомили с историей и современной жизнью города, в том числе показали панораму и Военно-морской музей, верфи и флот. Какие выводы сделали из своего визита гости, пропустившие всеобщую забастовку в Великобритании (4–13 мая), осталось неизвестным[1187]. 11 и 12 сентября 1927 г. на Крым обрушилось сильнейшее землетрясение (8 баллов по шкале Рихтера), за которым последовали более слабые толчки. Сильнее всего пострадала Ялта, где было повреждено около 70 % зданий, но сильный удар пришелся и по Севастополю. Пострадали не менее 1140 зданий, в том числе обсерватория[1188]. Задача восстановления стала еще одним вызовом для городских властей, но гораздо менее масштабным, чем полная реконструкция города после бедствий Великой Отечественной войны.