но большую часть этих самых «огрехов» можно было скорректировать с учётом местных условий, что допускалось. Сначала пошла экономия на содержании чиновников, затем – на скорости принятия решений, что здорово подстегнуло экономику. И наконец, на доверии к власти, ради чего всё и делалось.

Просто? Да как бы не так – среднестатистический европейский правитель категорически не желал уступать даже крохотную толику власти, держась за малейшую привилегию. Понять, что низовая демократия при правильно выстроенной системе имеет только плюсы и никак не влияет на власть правителя… Не получалось. Правители желали контролировать всё, причём лично.

В общем, идеи Грифича о «делёжке» властью восторга у королей не вызвали. Хотя какая там делёжка… Финансы, армия, спецслужбы, пропаганда, политика, экономика оставались подконтрольны герцогу. А что отдал Советам какую-то «бытовуху»… Так не хватало ещё решать все мелочи самому!

До Рождества и начала 1777 года Рюген разбирался в бардаке под названием «Шведское королевство». Ну и разобрался помаленечку. Ворованная государственная собственность вернулась частично в казну, а частично стала собственностью рода Грифичей. Армии, флоту и чиновникам заплатили долги по заработной плате, начали пополняться арсеналы, а в казну потекли денежные ручейки. Довольно робкие: пусть конфискованного имущества было очень много, но и долгов хватало. Не только зарплата и арсеналы – требовалось ремонтировать обветшавшие дороги и мосты, плотины и верфи. Поступавшие от конфискаций деньги порой не успевали доходить до казны и сразу же направлялись на что-то конкретное.

Строительство и армейские заказы оживили экономику, начало подниматься производство. Шведы оценили нового короля, наградив его прозвищём Строитель.

Глава вторая

На восстановление шведской экономики потребовалось почти два года, но к 1779 году королевство вновь стало благополучным. Благополучным стало и Поморье, которое вошло в состав Померании.

Экономических чудес и бурного роста промышленности не было. Да и откуда им взяться? На это нужны деньги, деньги и ещё раз деньги… Так что благополучие заключалось прежде всего в том, что люди наконец-то перестали голодать, появилось какое-то производство, велось строительство. Но ни о чём серьёзном речи не шло. Производить товары для других стран? Англия и Франция старались «задавить» конкурентов. Торговля? К «давке» присоединялась ещё и Голландия с её крупнейшим в мире торговым флотом. И это только самые крупные игроки… Так что развитие шло пока внутри земель, принадлежащих герцогу Померанскому, а таким образом сделать «Большой скачок» крайне проблематично.

Впрочем, на фоне нищей Польши и Пруссии, которая только-только начала вылезать из долговой ямы, Померания выглядела весьма неплохо. Во всяком случае, постоянный приток переселенцев свидетельствовал об этом. Из Пруссии достаточно тоненький, а вот из Польши – полноводной рекой.

Большая часть поморян уже перебралась к Рюгену из Польши, но нужно сказать, что причиной тому было не только плачевное экономическое состояние магнатского государства. Ляхи аж зубами скрипели, что рядом с ними снова появилось государство, в котором главенствующую роль играют поморяне. То есть представители тех самых народностей, которые на протяжении веков считались у них «второсортными». И без того неважное отношение к «неправильным» национальностям постепенно выросло до уровня нетерпимости…

Результат – даже лояльные поморяне и представители малых народов Польши, которые давно уже считали себя скорее поляками, начали чувствовать себя очень некомфортно. Из страны начали уходить не только крестьяне и рыбаки, но и горожане, шляхта поморян… Причём чем дальше, тем более негативно они были настроены по отношению к бывшей Речи Посполитой. Ну что говорить, если дело дошло до погромов… Магнаты весьма ловко свалили свою вину за развал страны на национальные меньшинства. «Удар в спину», «предатели»… Ерунда, конечно, но не говорить же, что виноваты ясновельможные Потоцкие, Вишневецкие, Любомирские и прочие представители знатнейших фамилий?

Евреи от погромов откупились, и шляхетские отряды защищали их, нередко вполне официально (!) нанимаясь охранять гетто и местечки. Впрочем, особой радости у иудеев не было – деньги на защиту тратились совершенно фантастические, и диаспора начала перебираться потихонечку в другие страны. Поскольку Россию Павел закрыл от них вполне официально, да и в Европе нужны были только финансисты и ремесленники, то основным направлением эмиграции стали мусульманские страны. Прежде всего – Турция.

Как только экономика выправилась, пришла пора денежной реформы, и деньги стали печатать на бумаге. Народ, как ни странно, воспринял это достаточно спокойно – благо, примеров такой реформы по Европе было предостаточно. Тем более повелитель Швеции и Померании провёл их осторожно, можно сказать – половинчато.

Но дела были и помимо экономики: Мария-Терезия постоянно намекала на аннексию части Пруссии. Императрица была права – он обещал ей покончить с «прусской угрозой», но так до сих пор и не нашёл времени. Правда, этого самого времени никак не хватало – присоединение Поморья, а потом и шведская корона, показали, что браться за «прусский проект» пока рано. Ну, то есть ослабить Фридриха можно, но и его земли истекут кровью.

Самое же поганое, что если вначале австриячка, может быть, была настроена играть честно, то после того, как Владимир короновался в Стокгольме, испугалась. Агентура доносила чёткие и недвусмысленные планы правительницы – втравить Померанию и Пруссию в войну, максимально ослабив оба государства. Затем – развалить их… Удивления это не вызвало – привычная тактика для Европы.

Хуже было другое – война намечалась в ближайшие год-два. Причём намечалась так, чтобы Пруссия и Померания не сумели к ней подготовиться.

– Да, сир, уверен, – Юрген навытяжку стоял перед Грифичем, показывая всю серьёзность происходящего.

– А это не может быть игрой? – осторожно предположил король. – Ну знаешь – вызвать панику, да чтоб мы засуетились и сами вляпались… Да ты садись.

– Спасибо, нет, – улыбнулся фон Бо, – два дня в седле. Насчёт провокации… Да, возможно, конечно. Скорее даже можно быть уверенным, что провокацию нам подготовят колоссальную. Просто… Данные косвенные, но очень уж источники серьёзные. Основная идея австрияков заключается в том, чтобы столкнуть наши войска так, чтобы потери исчислялись десятками тысяч – с обеих сторон. Дальше – война на истощение экономики и вмешательство австрийцев «ради мира в Европе». Ну и далее как обычно – соседи, то есть мы, остаёмся с уничтоженной экономикой и кучей долгов. Ну а австрийцы приобретают какие-то земли и становятся нашими кредиторами. В идеале Пруссия распадается на несколько государств, но их устроит даже если Фридрих просто потеряет вассальные земли.

– Интересно… А на нас какие планы?

– К нам вроде бы более лояльны, и развал экономики без территориальных потерь их устроит.

Владимир засвистел похоронный