Соединенных Штатов; сообщалось, что моряки, насмехаясь над исламом, раскачивали судно во время мусульманских молитв так, что молящиеся уже не могли определить, в каком направлении находится Мекка.28 Американцам было неприятно узнать о своем унижении из собственных газет, но отношения с деем были сохранены. Если отношения с Алжиром оставались на плаву, хотя и на дне, то отношения с Триполи ухудшились, поскольку башау потребовал новой дани. Не получив ее, он послал своих людей к американскому консульству, чтобы срубить флагшток со звездами и полосами, а затем отправил корабли на поиски призов; помимо захваченного шведского судна, в его флотилию входило бостонское судно "Бетси", захваченное у американцев несколькими годами ранее и переименованное в "Мешуда".29

Это был период с октября 1801 по май 1803 года, когда Франция и Великобритания находились в состоянии мира, а американцы и скандинавы стремились использовать относительное спокойствие Средиземноморья в чисто коммерческих целях. Но Барбарийские государства снова и снова вставали на их пути, и Соединенные Штаты впервые почувствовали, что их подталкивают к войне с иностранной державой. В 1802 году шведы, у которых были свои претензии, с радостью присоединились к американцам в блокаде Триполи. Этот конфликт уже выливался в нечто большее, и его границы еще более расширились, когда марокканский император, разгневанный отказом американцев гарантировать свободный проход его кораблям с зерном в Триполи, объявил войну Соединенным Штатам30.30 Затем, в октябре 1803 года, фрегат USS Philadelphia, участвовавший в блокаде Триполи, сел на мель, преследуя триполитанское судно. Оно было захвачено людьми башау вместе с командой из 307 человек. Башау решил, что сможет воспользоваться этой возможностью и получить выкуп в размере 450 000 долларов. Командующий американским флотом Пребл все еще придерживался военного решения и был убежден, что обладание "Филадельфией" даст его противникам преимущество на море: даже в мирное время "Филадельфия" будет использоваться в корсарских набегах или как предмет торга, чтобы выжать больше денег из американцев и европейцев. Корабль нужно было уничтожить или, что еще лучше, захватить. Был разработан дерзкий план ночной атаки на корабль, и 16 февраля после наступления темноты в Триполи был отправлен кетч "Интрепид" под наглым британским флагом под командованием лейтенанта Стивена Декатура. Intrepid с боем вошел в гавань Триполи: лоцмана в порту окликнули на лингва-франка и сообщили, что судно везет провизию. Тем временем триполитанский флот пребывал в сонном неведении относительно происходящего. Декатур вошел в американскую легенду, возглавив атаку, облегченную быстрым бегством большей части противника. Осознав, что у них нет шансов вернуться к своим берегам, американцы подожгли "Филадельфию" через четверть часа после ее захвата. Считается, что весь Триполи был освещен пламенем.31 Последующее нападение на гавань Триполи в августе 1804 года принесло Декатуру еще большую славу: он, как говорят, разыскал огромного турецкого мамлюка, который ранее в тот день убил его брата; он схватился с гигантом, не сдаваясь, даже когда его тесак сломался, и наконец (после того как его жизнь спас самоотверженный матрос, парировавший смертельный удар, предназначавшийся Декатуру) ему удалось застрелить турка с близкого расстояния. Это событие было отмечено в красках и печатных изданиях по всем Соединенным Штатам. Оно показало, как американское мужество одержало победу над грубой силой, маленький, свободный и решительный Декатур - над мрачным и уродливым мамлюкским рабом. Эта маленькая победа в Триполи неизмеримо прибавила американцам уверенности в себе.32

Однако им не удалось сломить волю башау, и американцы перешли к совершенно иному плану, который давно отстаивал Уильям Итон. Итон отплыл в Александрию в поисках Хамета, претендента на трон Триполи, которого оттеснил его младший брат Юсуф. Итон оказался во главе армии людей (в основном арабов), которая шла по суше из Египта в Триполи в тяжелых условиях. Потребовалось шесть недель, чтобы пройти 400 миль до Дерна, прибрежного города, который, как считалось, мог принять Хамета в качестве правителя. В итоге Соединенным Штатам не удалось установить его в Триполи, но одна лишь угроза возвращения Хамета заставила башау пойти на переговоры. Он был готов согласиться на скромные условия, не идущие ни в какое сравнение с тем состоянием, которое вымогали другие североафриканские правители, - выплатой выкупа в размере 60 000 долларов.33

 

IV

 

Алжир оказался еще более непримиримым. В 1812 году, узнав о начале войны между Соединенными Штатами и Великобританией, деи Алжира решил оказать дополнительное давление на американцев, которые теперь не смогут мобилизовать флот в Средиземноморье. Он настаивал на том, что подарки, доставленные на борт "Аллегени", были низкого качества: например, он просил двадцать семь канатов большого диаметра, а получил только четыре. Он потребовал 27 000 долларов, а когда американцы отказались, выслал их из страны при условии выплаты этой суммы, которую консулу Лиру пришлось занять у Бакриса под 25 процентов.34 Тем временем алжирцы привели домой захваченный американский бриг "Эдвин", занимавшийся контрабандной торговлей через Гибралтар в поддержку британской армии в Испании (и не зная о резком ухудшении англо-американских отношений). Экипаж "Эдвина" был задержан в Алжире вместе с судном, и правительство Соединенных Штатов, озабоченное войной на Атлантическом побережье и в Канаде, решило отправить посланника в Магриб в надежде, что переговоры еще могут увенчаться успехом. Мордекай Ной был назначен консулом в Тунисе. Это была выдающаяся личность, стремившаяся показать своим соплеменникам-евреям, что им есть место в американском обществе, и говорившая о том, что нужно поощрять "еврейскую нацию" переправлять свои средства через Атлантику из Старого Света на общую пользу всех американцев. Американская администрация знала все о семье Бакри, и Ной мог стать ценным средством доступа к дею через своих единоверцев. Зимой 1814 года он проехал через Гибралтарский пролив, наладил связи с еврейской общиной Гибралтара и получил от одного из ее лидеров рекомендательное письмо к Бакри. Но ему удалось добиться освобождения лишь нескольких американских пленников.35

Президент Мэдисон не был сторонником войны, но Соединенные Штаты почувствовали вкус крови в войне против Триполи и рассматривали войну против Алжира как второй этап конфликта, который положит конец навязчивым просьбам барбарийских правителей. 17 февраля 1815 года Соединенные Штаты и Великобритания заключили мир; через неделю Мэдисон обратился к Конгрессу с просьбой объявить войну Алжиру, и американцы собрали самый большой флот, который когда-либо собирали (насчитывавший всего десять боевых кораблей). Во главе экспедиции был поставлен национальный герой Стивен Декатур.36 Он оправдал ожидания, захватив несколько алжирских кораблей задолго до того, как достиг Алжира. Таким образом, он оказался в прекрасном положении, чтобы диктовать условия дею, который был совсем недавно на этом посту (два предыдущих дея были убиты). Когда посланник