– Какая патетика. Однажды ты уже сделал вид, что ничего не заметил. Сделай и в этот раз. Сложно, да? Вот и мне так же сложно оставить все как есть. Ты хоть представляешь, что я пережил? Все, блядь, теряет смысл, и ни одна крошечная деталь ничего не значит. Никто из вас не я. Но вы мной скоро станете.

– Но теперь ты знаешь правду!

– А мне от нее легче?

– Йен, я не хочу тебе навредить. Тебе и так досталось.

Флинн ненормально рассмеялся, накаляя ситуацию до максимума.

Нина беспокойно взглянула в ту сторону, где затаился Ларс, но его там уже не было. Не лезь под пули, сказала она себе, зажмурившись для убедительности, но это не помогло. Они собираются напасть на Флинна. Ларс, конечно, постарается взять его живым, чтобы передать правосудию. Никто не хочет бессмысленных жертв, ведь Нина оказалась жива. Осталось нейтрализовать вооруженную угрозу с нестабильным эмоциональным состоянием. Почти как обезвреживать бомбу, не зная, какой провод перерезать.

Что сейчас происходит с Йеном, даже представить страшно. «Украл и продал на органы». Кромешный ад…

– Тогда не стоило сюда приезжать. И уж тем более рассказывать нам все это.

– Нам? У тебя есть сообщник?

– Ну все, хватит с ними возиться. Ты знаешь, что делать.

– Йен, успокойся, прошу тебя. Где Нина, Йен? Йен?

Последующее произошло так быстро, что Нина не успела моргнуть и двух раз. Сет продолжал успокаивать Флинна, выставив раскрытые ладони перед собой, а Ларс появился у него за спиной и попробовал отнять пистолет. Ридли поддержал атаку, но псих раскидал обоих, словно на нем был экзоскелет. Механический костюм из безумия и паранойи, которым он оброс за тринадцать лет, делал его непредсказуемо сильным. Непобедимым.

Завязалась опасная потасовка, в которой двое уступали одному.

Пара выстрелов в упор, приглушенных одеждой и плотью, оттолкнули Сета, и он с медвежьим спокойствием опрокинулся на спину, раскинув руки. Даже тело двигалось так, чтобы выразить недоумение происходящим.

Нина вздрогнула, стараясь разглядеть кровь. Ее рука сжимала трубу так сильно, что могла бы раскрошить. Лоуренс боролся с Флинном вплотную, по-прежнему пытаясь отнять пистолет, но сил ему, уже раненому, недоставало. Словно два жука-рогача, они вцепились друг в друга мертвой хваткой, рычали, перемещаясь в сторону ближайшей постройки, и никто не желал уступать.

Один ствол смотрел вверх, другой вниз, и выстрелили с разницей в доли секунды. Как это всегда бывает в особо важные моменты, время замедлилось и ускорилось одновременно, обнажая свою бинарность при эффекте наблюдателя.

Под шипение пороховых газов Нина будто в замедленной съемке наблюдала за тем, как Флинн с простреленной ступней неуклюже отскакивает на одной ноге, а левую часть лица Клиффорда размазывает в пространстве выстрелом по касательной, поднимая над головой кровавый гейзер.

Щеки у него больше не было. Вместо нее вокруг дыры болталась мясная бахрома, едва прикрывающая коренные зубы и обожженный порохом язык. Кровь заливала шею. Ничего не понимая от боли и жутко двигая челюстью, Клиффорд по инерции отступил на несколько шагов, как робот, постепенно выходящий из строя. Выронив пистолет, он наткнулся спиной на преграду, сполз вдоль стены и мгновенно потерял сознание, свесив голову на грудь.

Смотреть на него было невыносимо жутко.

Ридли не подавал признаков жизни, но Флинн, не теряя времени, решил удостовериться в его смерти контрольным выстрелом, который планировал произвести в голову. Уже нависнув над телом и прицелившись, он услышал со стороны тихое:

– Братик Йенни, что же ты натворил?

Говорила точь-в-точь Нона, и он обернулся, вздрогнув. Из-за остова аттракциона на него выдвинулась его сестра с короткой толстой трубой в правой руке. Она быстро сокращала дистанцию, словно и не касаясь при этом земли. Йен завороженно следил за ее приближением, продолжая целиться, но не решаясь выстрелить, чтобы громким звуком не развеять этот фантом.

– Нона?

– Эти люди не виноваты в том, что ты за мной не уследил. Зачем ты так с ними?

– Нона, разве ты не слышала? Этот говнюк все видел, он мог бы помочь тебе, но не стал! – начал оправдываться Флинн, пистолетом указывая на большое тело, плашмя лежащее на земле с неестественно раскинутыми руками.

– Он мог бы помочь мне так же, как я сама могла помочь себе в тот вечер. Никак. Мы были одного возраста. Что может пятилетний ребенок? Кто его слушает? Ни один человек вокруг не обратил ни капли гребаного внимания, когда меня уводили! Включая тебя, братец!

Нина была уже близко. Пользуясь замешательством психа, она присмотрелась к телам Ларса и Сета, и ей показалось, что оба не дышат. Это заставило покрепче перехватить орудие мести. Чем лучше она изобразит Нону, тем больше он будет хныкать и меньше сопротивляться.

– Нона, я же ни в чем не виноват…

– А я все вспомнила, Йенни. Я была вредной сестрой, да? Надоедливой мелкой сучкой, от которой ты в глубине души всегда хотел избавиться.

– Ничего подобного! – закричал Флинн, а девушка шагнула ближе и наотмашь ударила его по лицу.

Металл столкнулся с лобной костью, и после характерного звука к дорожкам слез добавились дорожки крови. В поисках повреждений ощупывая лицо одной рукой, а из другой не выпуская пистолета, Йен неуклюжим рывком отпрянул от Нины, споткнулся о тело Сета и опрокинулся на землю. Девушка надвигалась на него, и он стал отползать на пояснице, помогая себе локтями.

– Врешь, тварь. Врешь собственной сестре. Разве это нормально?

Нина обошла Сета и сделала выпад, чтобы ударить Флинна еще раз. Тот взвизгнул, уворачиваясь и плача, будто ребенок.

– Я тебе никогда не нравилась. Ты был рад любому мгновению, когда мог избавиться от моей компании.

– Нона, ну что ты такое говоришь… прекрати! Знаешь, сколько я пережил, когда ты…

– А когда я исчезла, сделал все, чтобы принять позицию страдающей жертвы, а не виновника. Показать всему миру, как тебе чудовищно плохо от случившегося! Будто никто, кроме тебя, больше не страдал.

– Пожалуйста! Хватит…

Нина замахнулась, и на этот раз снова попала по голове, в височную кость. Флинн замедлился, от удара потеряв ориентацию в пространстве. Кровь текла по черным волосам и смуглой коже, координация движений рассеивалась. Ему приходилось встряхивать головой, чтобы лучше видеть. Взгляд то и дело уходил в расфокус. Фигура над ним то расплывалась, то снова собиралась в одну.

– Я даже рада, что наш папа отпиздил тебя в тот вечер. Любой отец сделал бы то же самое. Спасибо, что рассказал, мне было приятно услышать.

– Заткнись. Заткнись.