всего, ты прячешься где-то в парке, потому что боялась бежать и встретить меня по пути. Мы проверим каждый. Гребаный. Аттракцион. Тебе эта выходка дорого обойдется.

Мы, подумала Нина, он снова употребил множественное число по отношению к себе, значит, я не ослышалась.

Какое-то время стояла тишина, в этот промежуток девушка старалась дышать негромко, а затем совсем рядом с укрытием зазвучал голос иного тембра, будто это был вовсе не Флинн. Нина вздрогнула, услышав его так близко.

– Ну? Подай хоть звук, ты, гребаная рыжая сука! Из-за тебя нашу сестру убили! Из-за тебя, а не из-за нас! Не слушай этого мямлю, который так и не смирился с ее смертью и придумывает нелепые оправдания для своих поступков. Я-то давно знаю жестокую правду. На самом деле мы забрали тебя, чтобы восстановить равновесие. Но не так, как он рассказывал тебе. Он понятия, блядь, не имеет, что делает. А я имею. Еще как имею, мать твою!

Нина сглотнула новую порцию кислой слюны и осторожно пошевелилась. Очень хотелось выглянуть и посмотреть, действительно ли все эти слова вышли из глотки Йена Флинна. Того самого человека, который купил ее любимые желейные бобы и повесил занавеску, чтобы ей было комфортнее.

– В прошлый раз ты ускользнула от назначенного именно тебе, но в этот раз, клянусь богом, сука, тебе так не повезет. Сейчас тебе просто не с кем поменяться местами. Если ты действительно сбежала, я тебя найду, я достану тебя из-под земли. Тебе нигде от нас не скрыться. Мы все о тебе знаем! Мы ведь столько за тобой следили! Если нужно будет, продолжим. Пока мы живы, тебе не будет покоя. Это я гарантирую, слышишь?!

Нина закрыла рот рукой, чтобы не выдать, где находится. Глаза смотрели в никуда и одновременно как будто сквозь всю землю под ногами, прямо в космос.

Ее накрыло чувство мощнейшей дереализации, когда начинаешь сомневаться в том, кем являешься и существуешь ли вообще, правильно ли звучат слова и принадлежат ли тебе твои мысли, твое тело. Отто называл это частичным выпадением из симуляции, когда всего на мгновение тебе приоткрывается истинная суть вещей, и ты успеваешь понять, что все вокруг и внутри тебя на самом деле выглядят иначе. Но запаниковать от потери ориентиров не успеваешь, потому что тебя тут же засасывает обратно.

Случилось бы подобное с Ноной, если бы в тот вечер она осталась жить вместо нее? Где бы сейчас находилась эта девочка? Мстил бы ей кто-то за утрату пятилетней Нины Дженовезе? Могли ли они обе выжить? Как бы выглядела эта история, если бы с самого начала имела наблюдателя? Был ли тот, кто мог все исправить, но отвернулся, предпочтя не видеть?

Все это напоминало падение в черную дыру [38]. Бездонное, бесконечное, лишающее сознания, размазывающее твою материальную оболочку в тончайший слой по горизонту событий и никогда не доводящее процесс до конца. Попав сюда однажды, наружу уже не выбраться.

Йена Флинна нужно ликвидировать. Он представляет угрозу. Парень глубоко, давно и безнадежно заблудился в своих фантазиях и без промедлений навредит всем, кто попробует его остановить. Он уже убивал. И чувствует себя превосходно. Похоже, настала ее очередь быть жестокой, чтобы выжить.

– Знаешь, НИНА, а ведь мы могли забрать тебя в любой день, но специально этого не делали. Спросишь почему? С твоим хваленым умом могла бы и сама догадаться! Мы ждали, пока ты станешь дорога как можно бо́льшему количеству людей. Чтобы сделать им так же больно, как когда-то сделали нам.

Затаив дыхание, Нина слушала его с единственной мыслью: что ты такое?

Ей нужно перемещаться, иначе он ее найдет, беззвучно двигаться маленькими перебежками и прятаться, как в той игре с астероидами, главное не сидеть на месте, нет, так ей и рекорда не поставить, и к машине точно не добраться.

Йен гремел чем-то и неразборчиво бормотал, но затих, как только услышал хлопки автомобильных дверей. А это еще кто? Сообщники? Судя по звуку, они подъехали к парку совсем с другой стороны, чем это делал похититель. С главного входа.

Не обнаружив заложницу в камере, Йен сначала подумал, что она в туалете, и безуспешно пытался дозваться ее. Наученный горьким опытом, он взял с собой шприц с успокоительным и все-таки вошел внутрь. С ужасом он обнаружил дыру в стене и разбитый вдребезги унитаз. Неужели она могла сотворить подобное? Собственными силами?

Флинн испугался и разозлился, но, потрогав чайник, понял, что далеко уйти она не могла. Скорее всего, прячется где-то в парке или его окрестностях. Слава богу, Глэдстоун когда-то отгрохали площадью с целый Диснейленд. Отправившись искать ее, он думал, что хуже быть уже не может, но ошибался. Кто-то приехал в это забытое людьми место со стороны Мидлбери, и, судя по двум хлопкам, приехал не один.

Если девчонка все еще здесь, размышлял он, я должен найти ее первее, а их убрать. Их появление здесь означает, что знают они слишком много. Посмотрим, кто они такие. Хотя догадки, конечно, имеются.

В отличие от визитеров, Флинн знал местность вдоль и поперек, знал парк в его нынешнем виде и в любой момент мог найти удобное укрытие, оставаясь незаметным и бесшумным преследователем.

Сжимая и разжимая холодный ствол, он тихо шел в направлении звука. Уловив шорохи, спрятался за огромной балкой и быстро выглянул из-за нее. В рассеивающемся тумане, что обволакивал местную ржавчину, редкую траву и сырую землю, взгляд выхватил двоих недалеко от входа, у той самой карусели с лошадками, откуда так и не вернулась его сестра. На полуприседе, хищно оглядываясь по сторонам, они медленно, будто боялись наступить на мину, входили на территорию парка, прислушивались к мягким звукам собственных шагов.

Йен сразу узнал вооруженных мужчин. Эти двое отирались вокруг его сестры чаще всего и ужасно раздражали, потому что и ей ничем не помогали, и ему мешали. Особенно блондин с латентными наклонностями, которые, по счастью, умел сдерживать. Брюнет был не лучше, а в каком-то смысле даже хуже копа. Рядом с ним ей опасно было находиться. Ее могли использовать как объект шантажа, и с этим Флинн ничего бы не смог поделать. Слишком серьезные люди стояли за брюнетом, и пока он интересовался его сестрой, то представлял угрозу всему плану.

И Клиффорд, и Ридли испытывали к девушке чувства, что в очередной раз доказывало, как легко она притягивает к себе неприятности. Поэтому они сейчас здесь. Приехали за нею, приехали снова отнять у меня то, что мне принадлежит, по