К тому же мне не нужна психическая энергия, правильно?Достаточно и этого.

Ральф сделал скальпелем еще один поперечный разрез, словновырезая букву "t" на затылке Атропоса. Карлик, взвизгнув, сталвырываться. Ральф почувствовал отвращение, осознав, что какая-то часть егошкодливый гномик, засевший внутри, — от всей души наслаждается всемпроисходящим. — Что ж, если хочешь, чтобы я исполосовал всего тебя, продолжайсопротивляться. Я перестану только тогда, когда перестанешь ты. Атропосмоментально замер.

— Вот и хорошо. Я задам тебе несколько вопросов. Думаю, втвоих интересах ответить на них.

Спрашивай что угодно! Любые вопросы! Только не делай мнебольно! — Отличный подход, дружище, но нет предела совершенству, согласен?Ральф полоснул еще раз, делая длинный порез на черепе со стороны виска. Полоскакожи обвисла, словно плохо приклеенные обои. Атропос взвыл.

От отвращения у Ральфа свело желудок (странно, но при этомон испытал душевное успокоение), однако когда он заговорил (подумал) сАтропосом, то сделал все, чтобы не выказать свои истинные чувства.

— Такова моя мотивация, доктор. Если я вынужден будупривлечь дополнительные доводы, тебе придется воспользоваться суперклеем, чтобыудержать остатки кожи на голове. Ты меня хорошо понял?

Да! Да!

— Ты мне веришь?

Да! Седовласый ублюдок! ДА!

— Отлично. А теперь вопрос, мистер А.: дав слово, сдержишьли ты его?

Атропос медлил с ответом. Чтобы взбодрить карлика, Ральфтупым концом приложил скальпель к его щеке. Наградой стал еще один крик иготовность к немедленному сотрудничеству.

Да! Да! Только не делай мне больно! Пожалуйста!

Ральф убрал скальпель. Отпечаток лезвия, словно родимоепятно, горел на гладкой щеке маленького создания.

— Ладно. А теперь слушай. Обещай, что оставишь нас с Луизойв покое до окончания митинга в Общественном центре. Никаких выходок, нападений,ничего. Обещай.

Да пошел ты! Возьми свое обещание и засунь себе в задницу!

Ральфа не задели слова коротышки: его улыбка стала еще шире.

Потому что Атропос не сказал, чего он не хочет и, что ещеболее важно, Атропос не открыл, чего он не может. Он просто отказался.Небольшое отступление, но дело легко поправимо.

Заставив себя забыть о жалости, Ральф полоснул скальпелем поспине Атропоса. Ткань нижней юбки разъединилась, разошелся и грязный халат, каки плоть, скрытая под халатом. Хлынула кровь, и от стенаний измученного Атропосау Ральфа едва не лопнули барабанные перепонки.

Морщась, он наклонился и, стараясь не запачкаться кровью,прошептал: — Я не хочу больше мучить тебя — еще два пореза, и меня вырвет ототвращения, — но ты должен знать, что я могу сделать это и, буду продолжать дотех пор, пока либо ты дашь нужное мне обещание, либо сила, не позволившаязадушить тебя, не остановит меня опять. Думаю, ты превратишься в сплошноемесиво, пока дождешься последнего. Так что скажешь?

Дашь обещание или предпочитаешь стать разрезаннымгрейпфрутом?

Атропос рыдал. Ужасный, тошнотворный звук.

Ты ничего не понимаешь! Если тебе удастся остановить начатое— шансы ничтожны, но кто его знает, — мне не избежать наказания от существа,которое вы называете Кровавым Царем!

Ральф, сцепив зубы, вновь полоснул лезвием; его плотносжатые губы напоминали давно заживший шрам. Ральфу пришлось нажать наскальпель, когда лезвие скользнуло по хрящу. А затем левое ухо Атропоса упалона пол.

Кровь хлестала из дыры в лысой голове, крики карликаоглушали.

"Да они вовсе не похожи на богов, — подумал Ральф.

Он был растерян и в то же время испытывал ужас. —Единственное различие между нами в том, что они дольше живут и их трудноувидеть. К точу же я плохой вояка. От одного вида крови мне делаетсядурно".

Ладно, обещаю! Перестань резать меня на части! Не надо!Пожалуйста! — Это только начало. Скажи, что обещаешь оставить в покое меня,Луизу и Эда, пока не закончится митинг в Общественном центре.

Ральф ожидал возобновления борьбы, но Атропос удивил его:

Обещаю! Обещаю оставить в покое тебя и суку, с которой тысюда заявился…

— Луиза. Назови ее по имени.

Да, да — Луизу Чесс! Я согласен оставить в покое ее, и ЭдаДипно тоже, и всех, всех, только не надо меня больше резать. Теперь ты доволен?

Черт тебя побери!

Ральф решил, что он доволен, как может быть доволен человек,которого тошнит от собственных методов и действий. Вряд ли в обещании Атропосамогла крыться ловушка: лысоголовый знал, что его ожидает жестокая расплата,однако не мог перебороть страх, который нагнал на него Ральф.

— Да, мистер А. Теперь я доволен.

Ральф, не в силах более сдерживать позывы к рвоте, отпустилсвою жертву. Он уставился на забрызганный кровью скальпель, затем что есть силыотшвырнул его прочь. Скальпель, переворачиваясь в воздухе, исчез в дверномпроеме, ведущем в склад.

«Скатертью дорога!» — подумал Ральф. Тошнота отступила, нослезы комом стояли в горле.

Атропос медленно встал на колени, оглядываясь вокруг с видомстрадальца, выжившего в схватке с убийцей. Он увидел свое ухо, лежащее на полу,и подобрал его. Повертел в маленькой ручонке и взглянул на Ральфа. В его глазахблестели слезы боли и унижения, но было в них и нечто большее — ярость такойсилы и глубины, что Ральф отшатнулся. Перед этой яростью любая предосторожностьказалась ненадежной и глупой. Отступив на шаг, он ткнул в Атропоса дрожащимпальцем:

— Помни о своем обещании!

Атропос мрачно оскалился:

Я помню, как такое можно забыть? Но я пообещаю тебе кое-чтоеще. Два обещания по цене одного, так сказать.

Атропос повторил хорошо знакомый Ральфу по больничной крышежест, выставив два пальца правой руки в виде буквы "V" и создавая ввоздухе красную дугу. Внутри дуги Ральф увидел человеческую фигуру. Позади нее,смутно поблескивая, словно сквозь кровавую пелену, виднелся магазин «Красноеяблоко». Ральф хотел было спросить, кто это стоит перед магазином на обочинеГаррис-авеню… А затем совершенно неожиданно понял.

Он поражение взглянул на Атропоса:

— Нет, Господи! Ты не можешь!

Лицо Атропоса расплылось в самодовольной ухмылке: