Однако иногда «методы создания убийц» выходят из-под контроля, и тогда убийства становятся обычным делом. Вот слова солдата, парня 21 года, который только что убил мирного жителя Ирака, отказавшегося остановить машину для проверки. «Ничего особенного. Здесь убить человека — все равно что раздавить муравья. По-моему, убить человека — это все равно что подумать: „А не пора ли съесть пиццу?“ Я думал, что убийство человека — это событие, которое меняет всю жизнь. А потом я это сделал и подумал: „Ну и что?“[437]».

19 ноября 2005 г. в иракском городе Хадите у дороги взорвалась мина. Был убит американский морской пехотинец и ранены еще двое солдат. По данным следственной группы ВМФ, через несколько часов погибли 15 иракских мирных жителей — якобы от взрыва самодельного взрывного устройства. Дело было закрыто, потому что от взрывов в Ираке почти каждый день погибает много людей. Однако один из жителей Хадита (Тахер Тхабет) сделал видеозапись трупов этих иракцев, и на ней явственно видны пулевые ранения. Он передал эту запись в бюро журнала Time в Багдаде. В итоге было проведено серьезное расследование убийства 24 гражданских лиц солдатами батальона морской пехоты. Было выяснено, что морские пехотинцы ворвались в дома трех местных жителей, методично расстреляли и забросали гранатами почти всех, кто там находился, в том числе семерых детей и четырех женщин. Кроме того, они застрелили таксиста и четверых студентов, остановивших их такси на дороге.

Когда стало ясно, что эти убийства мирных жителей не были ничем спровоцированы, и солдаты нарушили правила ведения боевых действий, руководство морской пехоты предприняло неуклюжую попытку замять дело. В марте 2006 г. командир батальона и два командира его рот были освобождены от командования; каждый из них объявил себя «жертвой политических интриг». Сейчас по этому делу ведется еще несколько следствий, и в результате под суд могут попасть несколько вышестоящих командиров. К этому ужасному рассказу надо добавить, что бойцы роты «К» 3-го батальона 1-го полка морской пехоты были опытными солдатами, это была их вторая или третья боевая операция. Раньше они участвовали в серьезных боевых действиях в Фаллудже, где погибли или были серьезно ранены почти половина их товарищей. И резня в Хадите стала следствием гнева и желания взять реванш[438].

Война — ад для солдат, но для мирных жителей все еще хуже. Особенно для детей, оказавшихся в зоне боевых действий, когда солдаты теряют нравственные ориентиры и проявляют к ним жестокость. Во время другого недавнего инцидента, по поводу которого также идет следствие, американские солдаты убили 30 мирных жителей в иракской деревне Ишаки. Некоторые из них были связаны и убиты выстрелами в голову, в том числе несколько детей. Американские военные руководители признали убийства «лиц, не принимавших участия в военных действиях», и назвали их жертвами «сопутствующего ущерба» (еще один эвфемизм, провоцирующий отключение внутреннего контроля)[439].

Только представьте себе, что происходит, когда высокопоставленный офицер разрешает солдатам убивать мирных жителей. Четырем солдатам, которых обвинили в убийстве трех безоружных иракцев во время рейда в городе Тикрите, командир бригады, полковник Майкл Стил приказал «убить всех повстанцев мужского пола, всех этих террористов». Солдату, который доложил об этом новом правиле ведения боевых действий, стали угрожать его сослуживцы, требовавшие, чтобы он молчал об убийствах[440].

Один из худших ужасов войны — изнасилования женщин, как это было во время резни в Руанде, когда ополченцы-хуту насиловали женщин тутси, о чем говорилось в первой главе. Новые свидетельства не менее ужасной жестокости всплыли в Ираке. Федеральный суд рассматривает обвинение группы американских солдат из 101-й Воздушно-десантной дивизии в изнасиловании четырнадцатилетней девочки. Перед этим они убили ее родителей и четырехлетнюю сестру, а после изнасилования выстрелили ей в голову и сожгли все тела. Есть неопровержимые доказательства того, что они совершили это кровавое преступление намеренно. Увидев молодую девушку на контрольно-пропускном пункте, они сняли форму (чтобы их не узнали), а перед тем, как изнасиловать ее, убили всю ее семью. Армейское руководство пыталось возложить ответственность за эти убийства на повстанцев[441].

Теперь давайте от абстрактных обобщений, статистики и военных расследований перейдем к признаниям нескольких следователей армии США, рассказавших о том, что они видели и как сами участвовали в злоупотреблениях. Как мы увидим, их показания свидетельствуют, что злоупотребления и методы пыток, которые они наблюдали и применяли сами, были повсеместными.

Мы также кратко рассмотрим программу Гитмо, недавно ставшую достоянием гласности, в рамках которой молодые следователи-женщины использовали методы допросов, которые СМИ назвали «эротическими пытками». Эти методы, применялись, очевидно, с одобрения командования — ведь женщины-следователи приехали на Кубу не для того, чтобы «соблазнять» задержанных по собственной инициативе. Мы узнаем, что в позорных злоупотреблениях участвовали не только солдаты никому не известного резервного батальона военной полиции. Солдаты элитных подразделений и их офицеры совершали еще более жестокие акты насилия против заключенных.

Наконец, мы увидим, что масштабы пыток были практически безграничными, потому что Соединенные Штаты занимаются «аутсорсингом» пыток в другие страны, в ходе программ, получивших название «выдачи», «чрезвычайной выдачи» и даже «обратной выдачи». Мы обнаружим, что пытал людей не только Саддам. Соединенные Штаты делали то же самое, да и новый иракский режим тоже пытает своих соотечественников в секретных тюрьмах по всему Ираку. Можно только посочувствовать народу Ирака, где одни мучители сменяют других.

Приглашаются свидетели обвинения

Специалист в отставке Энтони Лагуранис в течение пяти лет, с 2001 по 2005 г., был военным следователем. В 2004 г. проходил стажировку в Ираке. Сначала Лагураниса направили в Абу-Грейб, а затем перевели в специальное подразделение по сбору информации, действовавшее в разных местах заключения по всему Ираку. Когда он говорит о «культуре злоупотреблений», пронизывающей допросы по всему Ираку, это значит, что его данные относятся ко всей стране, а не только к блоку 1А[442].

Отставной сержант Роджер Брокоу в течение шести месяцев, с весны 2003 г., служил в Абу-Грейб в должности следователя. Брокоу сообщает, что очень немногие из задержанных, с которыми он говорил, наверное, около двух процентов, были опасны или принимали участие в восстаниях. Большинство были арестованы или переведены в центр допросов по доносам иракских полицейских, которые имели на них «зуб» или просто их не любили. Оба свидетеля утверждают, что сбор информации был крайне неэффективен — главным образом потому, что тюрьмы были переполнены теми, у кого не было никакой ценной информации. Многих забирали прямо с улиц, а в районах, где действовали повстанцы, солдаты врывались в дома и забирали всех мужчин. Опытных следователей или переводчиков было мало, и к тому времени, когда задержанных начинали допрашивать, любая информация, которой они, возможно, обладали, оказывалась устаревшей и бесполезной.